5000 ночей одержимости

спальни.

В тот день, когда мы отправились к Поппи, чтобы Аксель мог пройти МРТ мозга, мне

удалось избавиться от него и вернуться домой. Я была шокирована, обнаружив в своей

гостиной фотографии с вырванным лицом Джея. Это выбило меня из колеи и

заставило осознать, что в своем доме я не в безопасности. Я собрала вещи и

прямиком отправилась в тот же отель недалеко от дома, обдумывая свой следующий

шаг. Если бы я обратилась в полицию, Аксель уничтожил бы всех, кого я любила. Если

бы я рассказала своим близким, они бы разорвали со мной все связи за то, что я

привела в их жизнь такого, как Аксель. Единственным выходом было накопать грязь на

Акселя, что казалось невозможным.

Через несколько минут после заселения в отель и размышлений о жизненном выборе, Аксель, вальсируя, вошел в двери моего президентского номера. Мудак выкупил отель

и мог получить доступ в любой из номеров. Он напомнил о том, что мне негде

спрятаться, а ключи от всех судеб у него в кармане. У меня не было другого выбора, кроме как неохотно вернуться в его особняк.

Неважно, какие стены я продолжала возводить, Аксель сносил их без раздумий.

Любое моё сопротивление вызывало у него недоверие, что еще больше усиливало его

жесткий контроль надо мной. Я едва сумела удержать Акселя от того, чтобы он

последовал за мной в ванную, и в конце концов вырвала страницу из его справочника.

Я задобрила его обещанием развратной награды взамен на несколько минут наедине.

Только одна светлая сторона отвлекала меня от беспорядка, в который превратилась

моя жизнь: вычеркивание пунктов из списка с Акселем. Несмотря на отвращение к его

принуждению, я не могла отрицать чувства легкости, которое мне дарил заветный

список.

И даже в этих случаях Аксель вел себя как осел. Несколько дней назад он настоял на

том, чтобы прыгнуть с парашютом. Прежде чем нам разрешили взлететь, нас

проинструктировали о технике и протоколах безопасности. Когда инструктор

пристегивал меня, Аксель подошел и ударил его кулаком в лицо. Я взорвалась и

обозвала его неандертальцем. В отместку Аксель закинул меня себе на плечо

(разумеется), сказав, что мы прыгнем с парашютом в другой раз. Леви пришлось

заплатить инструктору, чтобы Аксель не попал в новости, ведь его грубое поведение не

знало границ.

Тем не менее язычник сдержал свое слово и помог Поппи. К счастью, она не придала

значения внезапному появлению Акселя в ее жизни и списала это на возможность

узнать больше о ком-то вроде нее. После сканирования мозга, проведенного в

ультрасовременном учреждении Ноттской академии, Аксель стал присоединяться к

нашим обедам - с разрешения Поппи. Он объяснил ей такие тактические приемы, как

тщательно продуманные планы по достижению целей и отвлечение себя от

сиюминутного удовлетворения быстрой мести. Я наблюдала, как ястреб, пока Поппи

задавала ему вопросы. Она внимательно слушала, и я знала, что она делает

мысленные пометки, чтобы применить эти методы. В новой школе больше не было

никаких инцидентов, волосы ее соседки по комнате были в порядке, а директор

казался в целом довольным поведением Поппи.

Прислушавшись к совету Акселя, я перестала пытаться увести Поппи от ее целей.

Спокойствие, которого я не знала уже несколько месяцев, установилось между нами, когда я изменила свою точку зрения. Поппи перестала видеть во мне врага и в

последнее время была более дружелюбной.… или настолько дружелюбной, насколько

это возможно для Поппи.

Компания Милана и мамы также преуспевала, управляя активами Акселя. Аксель

убедил свою подругу, перенесшую неудачную операцию в папиной клинике, подписать

соглашение о неразглашении. Никто из моей семьи понятия не имел о том, что Аксель

был катализатором их возможного падения или что он был диджеем со свадьбы

Милана. Да и кто вспомнит человека после мимолетной встречи почти четырнадцать

лет назад?

Компания Джордан стремительно развивалась с тех пор, как Аксель подписал с ней

контракт. Новая должность его пиарщика сделала Джордан желанным товаром среди

его коллег. Она привлекала новых клиентов и заводила связи, быстро расширяясь, чтобы компенсировать предыдущие потери бизнеса.

Джордан ничего не знала о моих «отношениях» с Акселем, и я держалась на

расстоянии, пока разбиралась со своей личной жизнью. Я не была готова признать это

грязное соглашение, не говоря уже о том, чтобы раскрыть детали своей лучшей

подруге. Я просто была счастлива, что ее карьера наладилась.

Единственным человеком, ситуация с которым до сих пор не прояснилась, был Джей.

При каждом удобном случае я ускользала от Акселя и звонила мужу, умоляя

поговорить или встретиться лицом к лицу, но Джею это было неинтересно. Наши

разговоры длились не более тридцати секунд, и ему всегда нужно было уходить. Даже

если наш брак был в руинах, как он мог закончиться по телефону? Джей отказался

возвращаться в Нью-Йорк, и когда я спросила, планирует ли он снова увидеться с

семьей, он помолчал, а затем резко прервал вызов.

Поразительно, но Аксель больше не поднимал тему развода. Внезапно он стал

безразличен к этому вопросу до тех пор, пока я не упоминала имя Джея в его

присутствии. Это противоречило его характеру, потому что собственничество Акселя не

знало границ.

Так почему такого мужчину, как он, больше не беспокоил мой брак? Джей не вручил

мне документы о разводе, да и в разводе не было смысла. Когда мы поженились, Джей

прямо сказал, что Амбани не имеют права на развод.

Нет, я не ожидала, что волей-неволей вернусь к своей прежней жизни. Я достигла

точки невозврата в тот момент, когда уступила требованиям Акселя, но это не

заставило меня перестать заботиться о муже. Я хотела понять, что происходит с