5000 ночей одержимости

время как…

— Никто не знает об этом ребенке, даже отец. - пробормотала я, осознав всю

серьезность его предложения.

Он кивнул.

— У меня такое чувство, что ты хочешь обезопасить малыша. Если бы ты вышла за

меня замуж, ты бы получила желаемое, и твоя семья была бы счастлива. Как думаешь, этот парень может вернуться или попытаться стать частью жизни ребенка?

— Ему двадцать два, и он хочет стать известным диджеем.

Джей закатил глаза.

— Сказанного достаточно. Выходи за меня замуж, и обе наши проблемы исчезнут. Мы

можем сделать это вместе.

— Я-я… Джей, я не могу позволить тебе сделать это. Растить ребенка от другого

мужчины?

— Ты сама сказала, что встретила этого мужчину после того, как я внезапно покинул

свадьбу Милана. Ты не была бы беременна, если бы я не ушел. Благодаря мне этот

ребенок существует. Ты еще не сообщала отцу, и он не заинтересован в создании

семьи. Между тем, я хочу детей, но не своих. А затем мы случайно сталкиваемся в

каком-то сомнительном круглосуточном кафе.

— Оно не сомнительное. Ты пробовал их медовый пирог с пеканами?

— Я не люблю сладкое.

— Ты социопат.

Я не хотела показаться осуждающей, но только человек, лишенный нормальных

эмоций, может устоять перед пирогами с пеканом.

Джей отмахнулся от моих переживаний.

— Скажи, в твоей жизни судьба когда-нибудь выстраивалась так идеально?

В голове промелькнула картинка с Акселем, но я отогнала ее. Зачем туда идти? Он

был человеком с большими мечтами, которые я бы задушила, появившись беременной

на его пороге. Не говоря уже о том, что мне пришлось бы разорвать связи со всеми, кто

был в моей жизни, чтобы родить ребенка от Акселя. Те же правила не

распространялись на рождение ребенка от Джея. Если бы Аксель оказался таким же

подонком, как все бывшие, то мы с маковым зернышком остались бы совершенно одни

в этом мире.

Предложение Джея было понятным. Эта сделка обсуждалась только потому, что

Аксель ничего не знал. До тех пор, пока никто другой в этом мире не узнает правду, Джей будет давать нам с зернышком все. Любовь. Семью. Будущее. Стабильность.

— Нет, судьба никогда еще в моей жизни не выстраивалась так идеально.
– призналась

я тихим голосом. — И все же мне не по себе от того, что я позволю тебе растить чужого

ребенка.

— Почему? Это мой выбор.
– Он решительно посмотрел на меня. — Я не стал бы

обрекать ребенка на жизнь в неопределенности, но я также хочу иметь семью. И вот ты

здесь, с семьей, которая уже на подходе.

Его слова ошеломили меня так, как я никак не ожидала.

— Это кажется неправильным. Как будто я заманиваю тебя в ловушку.

Он снова схватил меня за руку, прежде чем последнее слово слетело с моих губ. В

Джее было что-то такое открытое, такое подлинное, что я не могла от этого отделаться.

— Знаешь, что неправильно? То, что я пытаюсь убедить тебя выйти за меня замуж, зная, что могу умереть и оставить тебя молодой вдовой. Я думал, что упустил свой

шанс обзавестись семьей, а теперь встречаю женщину, к которой меня неоднократно

тянуло, нуждающуюся во всем, что я могу дать. Я пользуюсь ситуацией, зная, какому

риску подвергаю тебя. Вот что неправильно в этой ситуации. Я могу умереть через пять

лет, но я хочу умереть, зная, каково это - быть отцом и иметь собственную семью.

Гормоны беременности заставили меня сделать это. Я разразилась слезами, не

останавливаясь, даже когда он протянул руку, чтобы вытереть их. Я оплакивала Джея и

себя тоже, но, казалось, это ничего не даст.

— Это всё такой пиздец.

— Или так и должно было быть?

Как он мог оставаться невозмутимым в такой мрачной ситуации?

— Ты не соображаешь, что ты несешь?

— Я никогда в жизни ни в чем не был так уверен. Скажи «да», Пия. Это все, чего я

когда-либо хотел, и я нужен тебе так же сильно, как и ты мне.

Я рассмеялась от жалости к себе.

— Я тебе не нужна. У тебя бесчисленное множество вариантов.

— Даже теперь?
– сухо спросил он.

— Да! - настаивала я. — Возможный БАС или нет, но каждая женщина из нашей

диаспоры умирает от желания выйти за тебя замуж.

— Мой выбор не так безграничен, как ты думаешь.

Когда я уставилась на него, не убежденная, он пустил в ход серьезное оружие. Джей, математический гений, решил объяснить мне все с помощью цифр.

— Менее одного процента населения Америки - индийцы.

— И?

— И... это значит, что в Америке проживает примерно два и шесть десятых миллиона

индийцев, и половина из них - женщины.

Меня осенило.

— Это значит, что у тебя есть выбор из одной и трех десятых миллиона женщин, на

которых ты можешь жениться.

Он покачал головой.

— Не так быстро. Из этих одной и трех десятых миллиона мы должны учесть тех, кто

уже замужем.

А. Справедливо.

— Прекрасно. Допустим, половина из них замужем. - вклинилась я, отвлекаясь от

эмоционального потрясения математической игрой, чтобы вычислить идеальную

женщину Джея. — Четверть - это дети или пожилые люди. Какое число остается?

— Давай округлим до трехсот тысяч.

— Половина, скорее всего, уже помолвлена, имеет парня или недоступна по другим

причинам.

Он кивнул.

— Теперь у нас сто пятьдесят тысяч. Из ста пятидесяти тысяч потенциальная

женщина, о которой идет речь, должна жить либо в Нью-Йорке, либо в Чикаго или, по

крайней мере, быть готовой переехать в любой из этих городов.

Это было в точку. Штаб-квартиры компании находились в этих городах.

— Допустим, пятьдесят тысяч уже проживают нужном городе или готовы переехать

ради твоего симпатичного личика.

Он закатил глаза.

— Это все равно довольно большой выбор.
– указала я.