5том. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне
Шрифт:
Подорожник.Вот уже капает. Пойти укрыться от дождя в хижину. Я, если намокну, долго не высохну. Не так, как те, что в постелях спят.
Бержере.Да, да, прошлая моя жизнь разрушена… Так ли уж это печально? Разве у меня ничего не осталось? Осталась работа, а в ней — вся моя радость.
Булочник, Бержере.
Булочник (выходит справа из глубины сцены, мимоходом).Что
Бержере.Охотно. Но скажите, пожалуйста, который час? (Смотрит на свои часы.)Двадцать минут пятого! (Подносит часы к уху. Они стоят.)
Булочник.Сейчас скажу. На соборных часах шесть. (Бержере кладет свои часы обратно в карман.)Шесть часов без нескольких минут.
Бержере.Простите, пожалуйста. Скажите мне, который час, точно. Мне нужно знать. Это для психологического опыта.
Булочник (вытаскивая часы).Шесть часов без трех минут, точно…
Бержере.На соборных часах пробило пять, когда я еще был в гостиной. (Булочнику.)Благодарю вас. Это очень важное наблюдение. Мне хотелось знать, сколько времени требуется разумному человеку в одном определенном случае, чтобы перейти от безумия к мудрости.
Булочник.И вечно-то вы заняты наукой… Кончили?
Бержере.Да.
Булочник.Хорошо. Тогда идемте!
Бержере.Переход занял пятьдесят семь минут. Это хорошо.
Занавес
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Бержере, Леду,затем Евфимия.
Бержере.«…Чего же удивляться, что Сулла, который управлял республикой, распоряжался судьбами вселенной и укреплял своими законами…» (К Леду.)Леду, голубчик, если вы все так же упорно будете ставить самые большие книги в неустойчивом равновесии на самые высокие полки, то подвергнете меня опасности в один прекрасный день погибнуть под томами внушительного веса. (Пишет.)«…мощь государства, восстановленную силою его оружия, мог не заметить кое-каких скрытых несправедливостей и тайных происков». Так говорил оратор, а потом, обращаясь к судьям, сказал…
Обвал книг.
Леду, голубчик, видите, я был прав, вы навлекли на себя беду, которую готовили мне.
Леду.Не бойтесь, все поставлю на место.
Бержере (пишет).«…Секстию, равно как и республике, не остается другого прибежища, не остается других надежд, как только ваша доброта и… милосердие».
Новый обвал.
Леду.Уж
и валятся же эти самые, как их там…Бержере.Леду, голубчик, хватит — можете идти. (Пишет.)«…всем хорошо известные». (Затем произносит, прежде чем написать.)«Ежели вы не отреклись от этих добродетелей, то мы еще можем быть спасены, но ежели, да не пошлют этого боги, жестокость, которая за последнее время так опустошила Рим…»
Леду.Господин Бержере!
Бержере.Что, голубчик?
Леду.Вы заняты, прошу прощения.
Бержере.Ничего, говорите.
Леду.Нет. Вы заняты. Я подожду, когда вы кончите.
Бержере.Мне работы еще на пятьдесят лет хватит, голубчик!
Леду.Господин Бержере, дайте мне работу, я без дела. Урожай собран. Я не могу найти работы. А нельзя сказать, чтобы у меня не было желания. Я за все берусь. Могу разливать вино по бутылкам, чистить дорожки, выполнять поручения, могу быть садовником.
Бержере.Или библиотекарем!
Звонок.
Я не могу дать вам еще работы: я не могу оплатить ее. Я не богат, совсем не богат.
Звонок.
Леду.Нет, вы не из бедных. А потом не всегда бедным помогают богатые.
Снова звонок.
Бержере.Ну и упорный же звонок! Евфимия! Евфимия! Конечно, опять ее нет.
Евфимия (входит, повязывая передник).Нет, барин, я тут. Я только что вернулась. И опять надо бежать… Просто не понимаю, как я живу, честное слово! (Уходит, потом возвращается.)Это Шантеклер.
Те же и Шантеклер.
Шантеклер.Господин Бержере, я принес вам штиблеты. Останетесь довольны. Хорошо, удобно. Вот говорят: ручная работа… ручная работа… А только это и есть настоящая обувь. Фабричная обувь — дрянь. Подошвы на винтах, да разве это прочно? Кустарной обуви — сносу нет. Хотите примерить?
Неопределенный отрицательный жест со стороны Бержере.
Можете быть покойны, на ноге и не почувствуете.
Леду (непринужденно вступая в разговор).Покажите-ка. Вот бы мне такие… Мои протекают, а когда башмаки протекают…
Шантеклер.Господин Бержере, мне надо сообщить вам большую новость.
Бержере.Что случилось?
Шантеклер.Я нашел.
Бержере.Что нашли, голубчик?
Шантеклер.Да жену! Странная это штука, жизнь. Я искал, искал повсюду, а она оказалась насупротив моей лавки. Она торгует образками на улице святой Агнесы. Больше тридцати пяти лет живем мы друг против друга. По утрам и по вечерам перекидываемся словечком, и весь день я вижу ее за прилавком… Только об этом надо было подумать… Надо было на мысль напасть… И вдруг мне это пришло в голову.