6:0 в пользу жизни

— Но это еще не все, — добавила Раиса Андреевна, — посмотрите теперь эти два письма.

В обоих письмах содержались требования о проведении внеочередных собраний акционеров.

В первом требовании его автор желал проведения собрания с повесткой дня о прекращении полномочий и избрании нового генерального директора. Во втором письме, другой акционер, также желал смены генерального директора, но дополнительно требовал прекратить полномочия и избрать новый состав совета директоров.

— Мне все понятно, придется проводить два собрания, — ответил Расин.

— Почему два? — не поняла Татьяна Ивановна, — первое требование не противоречит второму. Я думаю, что одним собранием мы их удовлетворим.

— Они этой ошибки от вас и ждут. Дело в том, что совет директоров в «Пригородном» избирается кумулятивным голосованием и, следовательно, собрание может быть проведено только через 70 дней. Первый инициатор собрания потребовал переизбрания генерального директора, и если Вы ему предложите ждать 70 дней, чтобы проводить одно собрание вместо двух, то он может посчитать, что его права нарушены со всеми вытекающими отсюда последствиями, такими, как, например, проведение собрания по собственной инициативе в отсутствии решения совета директоров. Вам понятно, о чем я говорю?

— Мне понятно, — сказала Раиса Андреевна, — значит, будем проводить два собрания. Собери на 17 часов совет директоров, — продолжила она, обращаясь к Татьяне Ивановне, — там примем решение о двух собраниях и назначим даты. А что нам теперь ждать от наших захватчиков? — спросила она Расина.

— А сколько у них уже акций? — задал свой вопрос Дмитрий Сергеевич.

— Около пятнадцати процентов.

— А у Игоря Витальевича?

— Пока около пяти. Но скупка идет довольно быстро, я думаю, они «Республику» обгонят, — ответила Раиса Андреевна.

— Значит, «республиканцы» полагают, что через полтора месяца у них будет не менее 30 процентов акций, — задумчиво сказал Дмитрий Сергеевич.

— Почему через полтора? — в один голос спросили Гусева и Захарова.

— Они рассчитывают провести повторное собрание, созываемое взамен несостоявшегося, и сделать это собственными силами. Им сейчас нужно перехватить инициативу в проведении собрания, чтобы иметь законную возможность провести собрание самостоятельно. На первом собрании кворума, понятное дело, не будет, зато второе собрание проводится уже при кворуме в 30 процентов. Для них это реальная цифра, которую «Республика» в состоянии достичь. Поэтому, имея 30 процентов акций и право на проведение собрания, при условии, что вы им не помешаете это сделать, они проведут свое собрание и изберут в органы управления своих людей. А после этого приступят к силовому захвату предприятия.

— А как это так, они что, проведут собрание без нашего участия? — спросила Татьяна Ивановна.

— Во-первых, вы об этом можете не узнать. Даже, если они сделают рассылку извещений о собрании, в письмах могут оказаться, например, рекламные буклеты или что-нибудь еще в таком роде. Кроме того, они могут просто написать протокол своего собрания, и пока вы будете его оспаривать, они проведут новое собрание, потом еще одно. Еще они могут получить определение суда, запрещающее вам голосовать на собрании, и так далее. В любом случае не следует давать «Республике» возможность проводить собрание самостоятельно.

— Господи, что же это творится? — воскликнула Татьяна Ивановна, — уже нигде правды не найти. Раньше такого не могло быть. Давайте письмо, что ли, напишем.

— Кому? — спросил Расин.

— Не знаю кому. Президенту, губернатору, председателю суда — кому угодно.

— Губернатор уже проникся нашей проблемой и сам написал письмо председателю КУГИ. Вам легче от этого стало?

— А вы что предлагаете?

— Во-первых — бороться. Оспаривать действия приставов, определения судов и так далее. Во-вторых — писать, но писать открытые письма и платить за их публикацию. Пиар играет нам на руку и работает против наших противников. На нашей стороне правда, а правду говорить легко и приятно, на их стороне — ложь и подкуп, такие вещи стараются скрывать. Если мы начнем трубить об этом на весь мир, то создадим определенные проблемы для противника, когда он понесет отдавать очередной конверт с деньгами. Но пиар это вспомогательный инструмент, основное — работа в судах.

— Все-таки раньше ничего подобного не было, — со вздохом сказала Татьяна Ивановна.

— А раньше вы бы куда побежали? — запальчиво спросил Дмитрий Сергеевич и Раиса Андреевна ответила:

— Известно куда — в горком партии. Там тебе и суд, и прокуратура, и судебные приставы. Удобно — все в одном месте. А сейчас? Не знаешь, куда еще сунуться. И ведь правда на нашей стороне, однако доказать это, похоже, выше наших сил.

— В горком, говорите? В советское время чиновник себе что присваивал? Те блага, которые ему государство поручило распределять: продукты, которых всем не хватало, машины, квартиры, путевки, шмотки заграничные. Чиновник немного этого добра у государства для себя брал, друзей своих не забывал, но обиженных вокруг него не было, потому, что «все вокруг было народное, все вокруг было мое». А теперь? Теперь имущества у государства все меньше и меньше. Пока было имущество — нашлись ушлые люди, которые успели схватить свой кусок. Теперь же приходится отнимать у тех, кто не в силах сам постоять за себя. Я люблю повторять, что капитализм — это общество, в котором все покупается и продается, кроме судебных решений. А им, охотникам до чужого имущества, как раз судебные решения и нужны в качестве инструмента для отъема. Следовательно, платить они готовы именно за такие решения. И объектом их атаки становится не государство, с которого, по большому счету уже нечего взять, а другие собственники, которые по своей наивности сами создали для захватчика условия, в которых он чувствует себя как рыба в воде. Я, ненароком, вас не обидел?

Раиса Андреевна и Татьяна Ивановна притихли, слушая запальчивую речь Расина.

Первой нарушила тишину Раиса Андреевна:

— Игорь Витальевич сказал, что работу в судах они целиком возьмут на себя, — сказала она.

— Другими словами, он вам дал понять, что в моих услугах его компания не нуждается, — едко заметил Расин.

— Позвольте напомнить, что договор вы заключали не с ним, а со мной, — возразила Гусева, — поэтому мы по-прежнему рассчитываем на вашу помощь. Но в этой ситуации, как вы понимаете, мы не можем не считаться с Александровым. Вы уж нас извините.

В этот раз Расин приехал в «Пригородное» по собственной инициативе.

Деревья в небольшом парке уже набрали полную силу июньской зелени, зелени свежей, еще не припорошенной летней пылью.

Однако Расину было не до красот природы. В кабинет Раисы Андреевны он вошел весьма обеспокоенным.

— Что-нибудь случилось, Дмитрий Сергеевич, — спросила Гусева, сразу заметив его обеспокоенность.

— Кажется, случилось, — со вздохом ответил ей Расин, — Регистратор, которому мы передали ведение реестра, принимает много документов от людей Игоря Витальевича и от «Республики». Встречаются они там регулярно, даже перекурить вместе выходят — работы много, всё за пять минут не оформишь. И вот о чем проболтался один из «Республиканцев»: он сказал, что еще до начала скупки акций между руководством «Республики» и Александровым была договоренность, что эту операцию они проводят вместе. Но перед началом скупки Александров «соскочил с темы», отказался в скупке участвовать, причем без какого-либо объяснения причин. А потом вдруг всплыл на другой стороне.

— Может быть это так, а может быть — провокация, — заметила Раиса Андреевна.

— Я тоже так подумал, — ответил ей Расин, — поэтому решил проверить. Есть у меня один знакомый, который регулярно общается в бане с нашими захватчиками. Я его попросил аккуратно задать вопрос первому лицу «Республики» и ответ он получил точно такой же. Я не думаю, что вас разыгрывают, чтобы поссорить с Александровым. Очень это все похоже на правду.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнесла Раиса Андреевна, глядя в окно.

— Если это так, — продолжил Расин, — то вся эта скупка акций идет в одни ворота, а видимость борьбы создана, чтобы вы в нее поверили и сами способствовали этому процессу.

В дверь кабинета два раза стукнули, после чего она распахнулась и на пороге появился крупный и немного рыхлый мужчина с бумагами под мышкой.

— Раиса Андреевна, — сказал он, — срочно нужна ваша подпись.

Гусева поморщилась, но, подавив раздражение, сказала:

— Давайте, что там у вас?

Взяв в руки несколько документов, она раздраженно кинули их на стол: