6:0 в пользу жизни

— Других заявлений нет?

— Нет.

— Прошу всех выйти для вынесения определения.

На этот раз суд совещался не больше минуты.

— Заявленное кредитором ходатайство об отложении рассмотрения дела удовлетворению не подлежит. Поскольку заявленные требования кредитора полностью удовлетворены должником, суд определил производство по делу о банкротстве ОАО «Автотранс» прекратить.

Смирнов выскочил из зала первым, Паша, стараясь не выдать свои чувства и изобразить удовлетворение от того, что требуемая сумма ему уплачена, с достоинством вышел следом, вежливо попрощавшись с судьями. Команда противника, радостно улыбаясь, вышла последней.

Из суда Паша поехал к Михаилу Григорьевичу.

Домой он вернулся необычно рано. Не обнаружив в квартире никого из своих близких, он обрадовался представившейся возможности ни с кем не говорить, налил в фужер коньяка, в два глотка его выпил, закусил коньяк ломтиком лимона с сахаром, после чего лег на диван и укрылся пледом. Через десять минут Паша уже спал.

О том, что деньги поступили на счет «Фрактора» и о том, что они уже арестованы судебным приставом, Павел Павлович узнал на следующий день.

Но жизнь чередует удачи и неудачи. Прошел еще через месяц, Михаил Григорьевич достиг договоренности с противоборствующей стороной, конфликт на «Автотрансе» перешел в стадию прекращения, деньги со счета «Фрактора» разрешили снять и Папа забрал их себе все до копейки.

Оставшуюся часть долга Михаил Григорьевич Паше простил.

Санкт-Петербург, 2001 год

Хочу стать директором

Хочу стать директором

— Разрешите?

Дмитрий Сергеевич Расин поднял голову, отрывая взгляд от бумаг, лежащих перед ним на столе.

В проеме двери стоял мужчина, примерно сорока лет, в джинсах и свитере, коротко постриженный. Знакомое «разрешите», вкупе с иными деталями, знакомыми Расину по его собственной армейской биографии, выдавали в госте человека, отдавшего службе в вооруженных силах не один год.

— Лучковский, — представился гость, — Алексей Борисович.

Алексей Лучковский в течение последней недели несколько раз звонил Расину и просил его принять. Расин так и не выведал у Лучковского цель его визита — тот все время уклонялся от прямого ответа и, в конце концов, Расин согласился на эту встречу.

Расин откинулся на спинку своего кресла, Лучковский сел на предложенный ему стул и произнес первую фразу:

— Есть одно акционерное общество, производственное предприятие, я полагаю, что там возможно сменить генерального директора.

Начало разговора было неожиданным, но Расин, еще оставаясь в плену скепсиса, спросил:

— А что, есть кандидатура на эту, пока еще не вакантную должность?

— Есть. Это я, — спокойно ответил гость и посмотрел на Расина.

Расин выпрямился в кресле.

— А почему вы к нам пришли? Мы, как правило, защищаем собственность клиентов от нежелательного поглощения. Захватами занимаются другие люди. Почему бы вам к ним не обратиться?

— Я думал об этом, но решил, что не надо этого делать. Вы ведь сами пишите в своих книгах, что у них есть собственные интересы, которым они и будут следовать. Зачем мне своими руками пускать этого козла в мой огород?

— А мы для вас не представляем угрозы?

— У вас другой имидж. Вы, как я понимаю, занимаетесь консалтингом и получаете за это деньги. Вот эту услугу я и прошу мне оказать.

— Хорошо, что вы сами заговорили о деньгах, — Расин воспользовался возможностью расставить все точки над «и», — Вы понимаете, что такая работа потребует оплаты независимо от того будет достигнута цель или нет. Тем более, что достижение цели зависит не столько от качества наших советов, сколько от качества их исполнения. Поэтому мне не хотелось бы даже обсуждать предложенную тему, если вы предполагаете, что оплата может быть осуществлена только тогда, когда у вас в руках будут все финансовые возможности этого предприятия.

— Я хорошо понимаю, что деньги надо платить в любом случае и у меня есть соответствующий финансовый ресурс, — ответил гость и, заметив тень сомнения на лице Расина, добавил, — у меня есть родственник, который согласен профинансировать эту затею.

Дальше отпираться было бессмысленно. Лучковский знал куда и к кому он пришел, и Расину, каким бы он занятым не был в этот день, надо было разбираться с информацией, которая, по всей видимости, находилась в старой папке на молнии, которую Лучковский держал в руках.

— Вы из армии в каком звании уволились? — решил он спросить своего гостя.

— Капитаном третьего ранга, четыре года назад. А, что, до сих пор заметно? — ответил Алексей Борисович.

Капитан третьего ранга Алексей Борисович Лучковский флотскую службу любил, но не настолько, чтобы терпеть те её тяготы и лишения, которые проистекают не из особенностей армейского быта, а возникают исключительно из тупости и скудоумия некоторых начальников и командиров.

Поэтому, имея на плечах погоны с двумя просветами и одной звездой, а за плечами — конфликт с заместителем командира группы по воспитательной работе, не имея приличного жилья, кроме маленькой служебной квартирки в заполярном Североморске, Лучковский решил махнуть на все это рукой, написал рап'oрт, а через четыре месяца уже распаковывал чемоданы в квартире родителей, половину которой они уступили сыну и его семье.

После увольнения с флота Лучковский пошел работать на фабрику «Салют» главным механиком, одновременно поступив на вечернее отделение университета, где бывшие офицеры получали экономическое образование. На фабрике бывший флотский офицер проработал два года и ушел оттуда, желая попробовать на практике свежеполученные экономические знания.

Однако само получение диплома не принёсло Лучковскому больших денег. Занимая должность коммерческого директора небольшого предприятия, занимающегося строительством, Алексей не чувствовал ни удовлетворения заработной платой, ни востребованности своих новых экономических знаний.

Алексей все чаще задумывался о том, что с успехом мог бы работать директором фабрики «Салют», которую за два года узнал почти досконально.

В открытом акционерном обществе «Салют» акционеров было уже менее сотни, хотя десять лет назад, когда фабрика акционировалась, их было около четырехсот.

За это время директор фабрики, Владимир Ильич Колобков, потихоньку, не торопясь, не поднимая цены, прикупил сорок процентов акций, а еще около шести процентов приобрела начальник отдела кадров, «фронтовая подруга» Колобкова.