72 часа
Шрифт:
— Что? — настаиваю я. — Я не хочу, чтобы у тебя осталась одна чертова нога.
Ноа находит удобное место и ложится. Я проверяю его ногу. Рана все еще довольно чистая и немного сочится сукровицей. Могло быть и хуже, но он прав. Ноа нужна помощь врача. Он не продержится еще несколько дней.
Я подхожу к водопаду и мочу в воде то, что осталось от его рубашки, возвращаюсь и очищаю рану. Затем нахожу камень и придаю его ноге возвышенное положение, надеясь, что это снимет часть давления, и он сможет немного поспать.
— У меня нет ничего, что помогло бы совсем снять боль, но
Ноа слабо улыбается.
— Думаю, я достаточно устал.
Я беру сухую одежду и сворачиваю ее валиком, засовывая ему под голову. Потом ложусь рядом с ним. Он притягивает меня к себе, и я ложусь ему на грудь, обнимая.
Через несколько секунд мы оба засыпаем.
ГЛАВА 21
У Ноа лихорадка.
Отрицать это невозможно. Ноа вскрикивает при каждом движении, он просыпался несколько раз с криками боли, и он постоянно потеет. Он страдает от боли, с которой я не могу справиться. Я ненавижу осознавать, что не могу помочь, неважно, что бы я ни делала. Мы остаемся в этой пещере целый день, и хоть Брайс нас пока и не нашел, нам придется ее покинуть, чтобы найти еду. Мы оба голодны. Ноа не в том состоянии, чтобы отправиться за едой вместе со мной, так что у меня остается только один вариант.
Идти самой.
Мысль о том, чтобы выйти наружу одной, пугает меня, хоть я этого и не показываю. Я пытаюсь оставаться сильной. Я нужна ему сильной. Он был моей опорой, моей силой, но теперь ему нужно немного отдохнуть, а мне нужно принести побольше слив, чтобы мы могли поесть, пока у нас есть возможность. Так что я решаю уйти, когда Ноа заснет в следующий раз. Иначе он никуда меня не пустит. Начнет возражать.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, усаживаясь рядом с ним на колени.
— Получше, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Но ненамного.
— Тебе нужно отдохнуть, Ноа. Если ты этого не сделаешь, мы никогда отсюда не выберемся.
Он смотрит на меня, и мне больно видеть муку в его глазах. Чертовски больно.
— Я знаю, — хрипит он.
— Я намочу тряпку и приложу к ране. Холод может помочь облегчить боль.
Он ничего не говорит, просто закрывает глаза. Я подхожу к водопаду и мочу в воде остатки его рубашку, затем несу их обратно и прижимаю к ране. Ноа вздыхает — от облегчения или боли, я не знаю. Я прикладывала ткань к своей ране, и это помогало. Я понятия не имею, полезно это или нет, но холод, кажется, снимает боль на несколько секунд. Нам обоим наверняка нужно зашить раны, поэтому они и заживают так плохо, но мы мало что можем с этим поделать.
Через несколько минут дыхание Ноа становится глубже, и я сажусь рядом, просто наблюдая за ним. Он заставил меня пообещать, что я не выйду из этой пещеры без него, но нам нужно больше еды. Вода поможет, но нам обоим нужно поесть. Если мы хотим набраться сил, нам нужно поесть, в этом все дело. Ноа не будет доволен, но я вернусь так быстро, что он вряд ли заметит.
Я жду еще десять минут, пока не убеждаюсь, что Ноа спит, затем надеваю лифчик и трусики — это единственная одежда, оставшаяся целой, —
и направляюсь к водопаду. Я добираюсь до него, делаю глубокий вдох и иду сквозь воду. Так же, как и на пути сюда, легкие горят, а тело просит воздуха, когда я, наконец, выбираюсь наружу. Я оказываюсь у самого края и падаю вниз, не осознавая, что была так близко. Тут невысоко, но я все-таки ударяюсь о воду достаточно сильно и громко.Я выныриваю, хватая ртом воздух, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что Ноа меня не слышит, и чтобы убедиться, что я одна. Я жду несколько минут. Ничего не происходит. Мое сердце колотится, когда я подплываю к запруде и выбираюсь наружу. Я смотрю налево, потом направо и решаю вернуться туда, откуда мы пришли. Я знаю, что сливы должны быть там.
Минут через пятнадцать я натыкаюсь на тропу. Вылезаю из воды и иду по тропе, пока не нахожу сливы. Задыхаясь, я наклоняюсь и ловлю ртом воздух. Было нелегко двигаться так быстро, но мне нужно быть быстрой. Нога пульсирует, а голова немного гудит от голода.
Я изучаю деревья. Смотрю вверх на самое низкое из четырех деревьев, на котором, кажется, больше всего плодов.
Я тянусь за одним из них и срываю его с ветки.
— Привет, Лара.
От этого голоса по спине у меня бегут мурашки. Я медленно поворачиваюсь со сливой в руке и вижу Брайса, выходящего из-за группы деревьев. Сердце подскакивает к горлу, я не могу дышать. Несколько секунд я просто стою, не в силах пошевелиться.
— К-к-как ты меня нашел? — Я едва дышу.
Глупый вопрос, но он дает мне возможность подумать.
— Эти сливы посажены здесь не зря. Я знал, что вам скоро придется искать еду, и предположил, что вы будете это делать рядом с ручьем. Кстати, я заметил, что вы пытались сбить меня с толку. Это было жалко. Я знал, что вы пойдете по воде, это правило номер один выживания, если ты не хочешь, чтобы тебя выследили. Я думал, что вы окажетесь в этом районе, и оказался прав. А твой парень сказал, что я не могу охотиться.
Он откидывает голову и смеется. Я смотрю на оружие в его руках. Это нож, большой, огромный нож. Я с трудом сглатываю.
— Кстати, как Ноа?
— Иди к черту.
— И это все, что ты можешь мне сказать? Я думал о тебе лучше, Лара.
— Иди к черту, Брайс.
— Все это время я был рядом, а ты так и не поняла. Я даже уговорил Марко купить тебе выпивку и накачать наркотиками. Наивный идиот сделал все, что я просил, стоило хорошенько заплатить.
Марко? Это тот парень, с которым Ноа меня видел? Боже. Он был везде?
— И ты так легко купилась. Немного внимания — и все, ты стала воском в его руках.
— Ты чудовище, — шепчу я, дрожа.
Он смеется.
— Я и не утверждал, что это не так, но ты, моя дорогая, слишком доверчива.
Я замечаю большой камень, хватаю его и бросаю в него. Это единственное, что я могу придумать, и удар в голову застает его врасплох.
Брайс делает несколько неуверенных шагов назад, но я не жду, упадет он или нет. Я поворачиваюсь и бегу. Я бегу тяжело, бегу быстро, я бегу, подпитываемая страхом.
Дикий смех следует за мной.
— Ты можешь бежать, но не сможешь спрятаться.