72 часа
Шрифт:
Я устала от боли.
И от страха.
Я сижу, прижавшись к стволу дерева, пока не слышу отдаленный крик. Требуется несколько минут, чтобы понять, что мне не послышалось. Крик раздается снова, так далеко, что трудно разобрать. Это мужской голос, но это Ноа или Брайс? Я не хочу кричать, если окажется, что это последний. Я наклоняю голову набок и сосредотачиваюсь. Я все еще не могу разобрать, поэтому встаю и медленно иду вперед.
По мере того, как я двигаюсь через деревья, становится ясно, что это Ноа.
— Ноа! — кричу я.
— Лара? — зовет он глубоким и отчаянным голосом.
— Я здесь, я здесь!
Я
Брайс выходит из кустов передо мной.
Он ухмыляется, и это первое, что я замечаю. Второе — у него в руках все тот же нож. Я останавливаюсь как вкопанная, глаза широко раскрыты, тело охватывает такая знакомая паника.
— Вы двое — самые глупые люди, которых я когда-либо встречал. Серьезно? Кричать, звать друг друга? Бог вообще дал вам мозги?
У него хватает наглости упоминать Бога? Больной.
— Если ты прикоснешься к ней, я убью тебя.
Ноа.
Я смотрю поверх плеча Брайса и вижу, что Ноа там, стоит без рубашки, весь в поту, но такой сильный. Он не так уверенно опирается на ногу, но в остальном выглядит так, будто его ничто не беспокоит. Ничегошеньки.
Брайс лезет в карман куртки, которая, как я теперь замечаю, длинная и закрывает его тело почти до колен. Он достает автомат. Мое тело застывает.
— Прости, что? — Он смеется, поворачиваясь так, чтобы видеть и Ноа, и меня.
— Если хочешь поохотиться, я устрою тебе охоту, мать твою. Но ее отпусти.
— Ноа, нет! — кричу я, и ужас сжимает мою грудь.
— Пожертвовать своей жизнью ради нее, — размышляет Брайс. — Это благородно. Честно говоря, я не знаю, почему ты так рискуешь. В конце концов, это ее вина, что ты здесь. Если бы ее острый язык не довел до смерти ее бабку, я бы даже никогда на нее не наткнулся.
Ноа рычит.
Брайс смеется; он этого и хотел.
— Я должен предупредить тебя, у меня отвратительное настроение после того, как твоя маленькая подружка бросила в меня камень. Будь осторожен, Ноа. Я могу случайно ранить тебя. Смертельно.
Нет.
— Ноа!
— Беги, Лара. Сейчас же, — рявкает он.
— Нет! — кричу я.
Брайс поворачивается и направляет на меня автомат.
— Делай, как он говорит, малышка. Я скоро приду за тобой.
— Нет, — смело говорю я.
Раздается бах-бах-бах автомата. Пули летят мне под ноги, и я с криком падаю. Боли нет, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что это было предупреждение.
— Беги, — рычит Ноа. — Твою мать, беги!
— Ноа.
Я дрожу, отползая назад, когда Брайс вытаскивает свой нож и бросается на меня.
— Думаю, тебе нужно выучить урок.
— Лара, беги! — Ноа кричит так громко, так яростно, что я вскакиваю на ноги и просто бегу.
Когда я исчезаю в лесу, звук выстрелов из автомата разрывает мою душу.
Нет.
Я бросила его.
Что я наделала?
ГЛАВА 23
Я снова заблудилась.
Я не знаю, где нахожусь. Уже темно, и я в ужасе. Я нахожу раскидистое дерево и сажусь под ним, но
оно не защищает меня от бури, которая вот-вот разразится. Я не смогла найти пещеру. И ручей. Я не знаю, жив ли Ноа. Здесь и сейчас я ничего не знаю. Все мое тело онемело; исчезли страх, боль, паника. Я ничего не чувствую.Кажется, если сейчас умру, мне будет все равно.
Гремит гром, и молния всполохом разрезает небо и ударяет в землю где-то вдалеке. Гроза приближается, и есть шанс, что это надолго. Я прижимаюсь к дереву, молясь, чтобы оно дало мне защиту, в которой я нуждаюсь, но правда в том, что, скорее всего, оно меня не защитит.
А вдруг я умру из-за бури после всего, что перенесла?
Я горько смеюсь при этой мысли.
Гроза приближается, и начинается дождь, сначала тихий, а потом все сильнее. Он громкий, оглушительно громкий и очень холодный. Я прижимаюсь к дереву, но я была права, его недостаточно, чтобы защитить меня от дождя. Ветви раскачиваются вокруг меня, трескаются, и ветер завывает в кронах, издавая жуткий свист, от которого мою кожу покалывает. Я откидываю голову назад и кричу. Выплескиваю чувства. Страх. Боль. Отчаяние.
Я кричу до хрипоты, до онемения. Затем ложусь на бок и сворачиваюсь в клубок, обхватив голову руками.
Через несколько минут я уже не чувствую холода дождя; мое тело онемело, мой разум пуст. Молния освещает небо, но этого света недостаточно для того, чтобы хоть что-то увидеть. Дождь начинается примерно через десять минут после начала бури и продолжается до самого ее конца. Я промокла, промокли волосы, тело. Такое чувство, что дождь промочил меня до самых костей. Может, так и есть.
Как-то я ухитряюсь заснуть прямо во время грозы. Сама не знаю как, но думаю, что я просто устала. Проснувшись, я слышу, как кто-то зовет меня по имени. Сначала я думаю, что это сон, потому что вряд ли это может быть Ноа — вряд ли он жив, — но через несколько минут я понимаю, что это не сон. Он зовет меня. Я резко выпрямляюсь, промокшая до костей и дрожащая. Вокруг еще темно. Дождь прекратился, но я ничего не вижу.
Это еще одна ловушка?
Я рискну.
— Ноа? — отзываюсь я, голос звучит так, словно в горло насыпали песка.
— Лара?
О, Боже, он жив. Слезы, которые, как мне казалось, уже высохли, льются из глаз и текут по моим щекам ручьями.
— Где ты? — зовет он.
— Я не знаю.
— Говори со мной.
В течение следующих десяти минут я выкрикиваю его имя, пока наконец не слышу, как под его ногами шуршит листва. Он идет за мной. Он так близко.
— Я здесь! — Я плачу от счастья.
Я протягиваю руку; ничего не вижу, ни хрена не вижу, но все равно тянусь, ищу его руками. Наконец пальцы натыкаются на теплую, твердую, голую грудь. Я падаю в его объятья. Ноа обхватывает меня руками, и мы оба падаем на землю. Мои слезы заливают его грудь, тело дрожит в его руках.
— Ты жив, — всхлипываю я, прижимаясь к нему. — Ты жив.
— Я и сам не верю, детка. Я и сам не знаю, как смог.
— К-к-как же тебе удалось?
— Он совершил ошибку, когда отвернулся, чтобы ударить тебя. Я схватил камень и ударил его по затылку, когда он отвернулся, и это его дезориентировало на несколько минут. Мне хватило. Я добежал до ручья, нырнул, выбрался с другой стороны и взобрался на дерево. К тому времени, как он пришел в себя, он уже не смог меня найти.