90-е: Шоу должно продолжаться 13

— Да ты хоть знаешь, кто я такой? — начал гнуть пальцы длинный.

— Да хоть президент планеты, мне все равно, — сказал я.

Поднялся шум, часть праздных зрителей и другая сторона конфликта отступили, зато подтянулись сторонники длинного буяна. Принялись бессвязно орать, размахивая руками, но в драку пока что никто не кидался. Я сложил руки на груди, дождался, когда в оре возникнет пауза.

— Значит так, парни, — сказал я, когда они чутка выдохлись. — Мне все равно, где вы будете ночевать, есть ли у вас бабки на гостиницу, или вы под мостом будете кантоваться, отбивая у бомжей коробки. Но здесь вы не останетесь, ясно?

— А ты что ли директор? — выкрикнул кто-то из дальнего ряда. Тут на него зашикали, и кто-то даже экспрессивно принялся объяснять, что да, мол, что-то типа того.

— Так-так, я понял, — длинный буян сдал назад и перестал изображать бойцового петуха. — Все я понял, ночуем в спортзале…

— Нет, — я покачал головой. — Не ночуете. Собираете вещи и валите на все четыре стороны.

— Так, я не понял! — на секунду длинный снова завелся. Я сделал в его сторону угрожающее движение, и он отшатнулся.

— Владимир Викторович, но мы же на фестиваль приехали, — сказал еще кто-то из заинтересованных лиц. — И нам пообещали, что проживание будет обеспечено…

— Следите за руками, — усмехнулся я. — Смотрим вон туда, на входную дверь. Что там написано?

— Рок-квартал, — прочитал он.

— А ниже? — я подмигнул Лене, которая стояла рядом со все еще испуганным лицом.

— Кто не будет соблюдать правила, тот будет выкинут на мороз, — уже медленнее прочитал парень.

— Зрение вроде в порядке, — констатировал я. — Еще ниже?

— Пункт первый — бить морды за гаражами. Драка на территории рок-квартала карается изгнанием… — совсем медленно прочитал парень и посмотрел на своего длинного лидера.

Снова поднялся гвалт. Группа «Гримуар» убеждала меня, что они не заметили, извиняются и больше не повторится.

— Достаточно, — рыкнул я, позволив им пару минут попресмыкаться. — Собрали вещи и дуйте отсюда.

— А фестиваль? — спросил длинный убитым голосом.

— Расписание появится завтра утром, — сказал я. — На всех информационных стендах. Еще вопросы?

Бухтеж, ясен пень, на этом не закончился. Выпроваживать «Гримуар» пришлось еще минут пятнадцать. Меня убеждали, увещевали, упрашивали и даже пытались убедить меня выпить с ними на брудершафт, но я на всю эту фигню не повелся. По нескольким причинам — во-первых, если их тут оставить, конфликт повторится, стоит мне покинуть школу. А во-вторых — такое всегда хорошо работает на всех остальных. В правилах написано — выкинем, значит надо выкидывать. Дашь слабину, и правило пойдет по бороде. Так что удачно подвернулись под руку, можно сказать.

— Вот теперь докладывай, — сказал я, когда все неприятные дела по показательному выдворению буянов были завершены, и мы с Леной и Бельфегором добрались до волонтерского штаба на первом этаже.

— Что докладывать? — испугалась Лена.

— Ну или не докладывай, — я подмигнул и засмеялся. — Ленок, ты расслабься, что такая нервная? Все уже разрулили ведь.

— Да я… ой, — она села на стул напротив меня и зажала ладони между коленок. — Просто сегодня их сразу много приехало, я даже растерялась. Василий настрого сказал милицию не вызывать. А тут это… А я…

Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и шумно выдохнула.

— Все, все, я пришла в себя, — сообщила она и улыбнулась. — Спасибо за поддержку.

— Да не за что, — усмехнулся я.

— В общем, у нас вот какие дела, — перешла она на деловой тон. — В нашем штабе зарегистрировалось сто четыре волонтера. Мы всех записали, но скорее всего, реально какую-то пользу будут приносить человек тридцать, остальные — балласт…

Я слушал Лену и краем глаза наблюдал за входящими и выходящими людьми. Молодежь, ясен пень. Старшие школьники и младшие студенты. Мы весь этот бесплатный обслуживающий персонал «купили» за проходки на концерты. Им — радость, нам — принеси-подай-доставь. Лена похвасталась, что приняла самостоятельно решение, что эти самые проходки она будет выдавать только полезным. И придумала знаки отличия за выполненные задания. Сгонял на велике довезти ленту новостей до инфостенда — получи звездочку. Помог на раздаче еды в столовой — получи звездочку. Набрал пять звездочек — получил проходку на стадион. Набрал двадцать — в «котлы». Билеты в «фазенду», «африку» и концерт в парке — приберегла для особо отличившихся.

Остроумно, фигли. Неплохое приобретение — эта школьная активистка.

— Слушай, я только сейчас понял, что фестиваль уже начался, — сказал Бельфегор, когда Лена закончила посвящать нас в последние новости нашего «рок-квартала». Эта школа была у нас для «бедных» — начинающих рокеров из регионов, которые смогли наскрести денег только на самый минимальный взнос. В «Химиках» проживали примерно на таких же условиях, но по рекомендациям региональных рок-клубов.

— Странное ощущение, да? — усмехнулся я. — Вчера перед сном только думал, что даже самое супермасштабное мероприятие целиком не увидишь. На стадионе, разве что. В остальном это будет примерно как слепые описывают слона. Там тусовка, там компашка. Для кого-то фест будет нежным и дружелюбным, а для кого-то…

Я снова вспомнил группу «Гримуар», которую я только что выставил с территории школы. Пока наши показательные бузотеры собирали шмотки, они успели мне ткнуть своей звездностью, попенять, что фестиваль много потеряет, если они вдруг окажутся не в состоянии играть из-за моего самодурства, даже какого-то авторитета упоминали.

Я усмехнулся.

— Однажды дон Хуан пригласил всех желающих к себе на обед, — заговорщическим тоном начал я. — Даже попросил своих учеников расклеить объявления, чтобы точно явилось много народу. А в объявке написал, что каждого запустят только если он принесет с собой свое любимое блюдо.

Вокруг нас троих начали кучковаться юные волонтеры.

— Ученики были в ужасе от этой затеи, — продолжил я. — Они пытались отговорить своего учителя делать такую глупость. Мол, эти гости все загадят, засрут, сожрут все запасы, а профит-то какой? Но дон Хуан был непреклонен. И вот настал день Икс. И по лестнице начали подниматься гости. И каждый нес с собой миску. Огромный стол заполнился разными яствами, все гости чинно расселись и вели себя вежливо и воспитанно. Дон Хуан важно отвечал на вопросы, был благодушен и радостен. Застолье продлилось почти до утра, а когда гости разошлись, то никакого мусора после себя не оставили. Ученики подходят к дону Хуану почтительно и спрашивают: «О великий учитель! Открой нам тайну, в чем твой секрет?! Как получилось, что все прошло так изумительно? Никто не напился, не наблевал и не выпал в окно?» А дон Хуан вздохнул и говорит: «В том, что это все нам с вами приснилось…»

Волонтеры с пониманием рассмеялись. Лена закрыла лицо руками.

— А ведь еще только самое начало… — простонала она.

— Уже жалеешь, что подписалась? — подмигнул я.

— Ни капельки! — она помотала головой, вскочила, уперла руки в бока и хищным взглядом окинула скучковавшихся вокруг волонтеров. — И что мы бездельничаем? Заняться нечем? Никто на концерт не хочет что ли?!

* * *

— Дядя Женя, да ты сначала нас дослушай! — простонал Бельфегор, после того, как «революционный матрос» с «радиоканала-семь» в третий раз не дал Наташе договорить. В этот раз мы общались с радийщиками на нашей территории, в «Буревестнике». Не специально, скорее нам просто повезло, что не пришлось к ним тащиться. Дядя Женя и Света сами вызвались приехать. Света еще и живет где-то в двух шагах.