99-й

«Вот так вот, юноша. Для меня… Вы все — глина, из которой я леплю будущее. И ты мог бы задать ответный вопрос и заставить меня тратить время и силы на очередные секреты… Но, боюсь, я беру только по одному вопросу с человека.» — его ухмылка, довольный тон и слегка хрипящий голос. Я ненавидел в нем все. И что самое странное — Первый ходил у него на поводу. Веская причина еще сильнее ненавидеть Старшего брата. DS8 думал, что он такой умный и хитрый… что он «Король» в этом месте. И нам получилось обыграть его. Моя сестренка прочитала мои мысли и набралась смелости выступить вперед, задав ответный вопрос.

«А кто дал вам право решать будущее человека? Кто поставил вас во главе мира всего? Кто давал вам управлять чужой жизнью?! Вы не божество! Вы не творец и создатель! Вы нам — не отец, и даже не родственник! И если это так, то кто дал вам право управлять нашей судьбой?» — Сестренка сделала все так, как я и хотел. Ни одного слова мимо. Ни одной упущенной фразы и неуверенного тона. Только яркий, громкий тон и серьезный взгляд. Вот теперь… мы застали его врасплох. Он не может увернуться от этого хитрого хода. И чтобы подтвердить свою позицию в этом моменте… дать понять старику, что ему никак не избежать суровой правды, сестра решила дополнить свой вопрос одним небольшим фактом. — «Мой братик задал вопрос. Я продолжу его. Сдерживайте свои обещания, господин DS8.»

Старик был в тупике. Он не знал, как поступить или что сделать… пока он не заметил кое-что. Его глаза перебегали то на меня, то на сестру, после чего… он рассмеялся. Рассмеялся так громко, как только возможно.

«Как же я сразу этого не понял? Это же те самые близнецы! Девяносто восьмая и Девяносто девятый! Младшие брат и сестра — близнецы. Я… искренне прошу прощения. Моя старая голова едва может запомнить числа, не говоря уже про лица. И, раз уж так получилось, то я признаюсь кое в чем. Вы — причина моего появления. Из-за вас у нас пропал сотрудник. Из-за вас уменьшилось количество людей в этой „семье“ почти на одну пятую! Из-за вас… Все пошло под откос! Все старания начали лететь вон и прочь! И все из-за того, что одна девочка пошла на серию убийств, а один мальчуган решил сыграть в лидера и подрывника-изобретателя!» — Гнев старика переваливал через края. Он буквально краснел у всех на виду, оскверняя нас своими фразами и наблюдениями. Тут я был бессилен. Он высказал всю правду о нас, даже не скрывая этого. Все, чего мы так сильно старались избежать… оказалось бесполезной тратой времени. Наши секреты были ему известны изначально… или же он как-то узнал об этом… Теперь у меня не было шанса выкрутиться. У меня не было власти над событиями. DS8 вновь оказался рядом с Первым, похлопав ему по плечу, после чего Первый медленно направился куда-то в сторону, исчезнув из виду. Поправив свой халат, старик повернулся к нам спиной, издав два коротких, но тихих смешка. Похоже он был рад тому, что обыграл нас. — «К сожалению, мое время — истекло. Пора бы вам насладиться вашей порцией нутриентов и полезными минералами, пока вы не начали падать в обморок. Увести! С близняшками я позже поболтаю!»

Именно с этого момента все начало идти вниз по крутому обрыву. Если раньше у нас была хоть какая-то свобода действий, то сейчас… Все наши движения контролируются. Все наши мысли и слова остаются внутри нас. Если мы покажем хоть что-то похожее на «свободу» — проблем не оберешься. И это я понял моментально, оказавшись в столовой. Окруженный солдатами. Взглядами чужих людей. И на еду дается время, ведь теперь у DS8 есть на нас планы. Процедуры, занятия и прочие, зафиксированные в нашей новой, дневной рутине, дела. Время шло так медленно, как только это было возможно. Я уже не ждал какого-либо чуда или даже спасения. Все. Мы все обречены. Даже моя сестра… вновь отдалилась от меня. Вся наша семья медленно рушилась в руках «Белых». После групповых обследований, которые проводились не нашими братьями и сестрами, но «Белыми» — большинство людей в семье начало терять не только надежду, но и ум. За обедом, не ожидая ничего нового, я услышал громкие крики, исходящие из параллельного стола. «Хватит нас мучить! Ублюдки!» — кричал один из братьев, стараясь выбраться из крепкой хватки солдата «Белых», и когда у него это получилось, он начал одерживать верх. Двое человек, брат и сестра, Пятнадцатый и Двадцать восьмая, решили присоединиться к нему и помочь брату в битве, но они лишь подписали себе смертный приговор. Пятнадцатый, Двадцать восьмая и Двадцать девятый… были расстреляны на месте шестью солдатами, убив поверженного ими солдата вместе с ними. Нескольких человек, сидящих рядом с этими солдатами, отвели на очередные процедуры и проверки. Мир медленно сходил с ума…

За два прошедших дня… я перестал чувствовать себя живым. Я перестал отдавать этому миру свои силы, попросту следуя указаниям того, кто держал меня за горло. Словно питомец на поводке. Я… потерял надежду. Веру в свои силы. Даже когда моя сестра пыталась помочь мне, вбивая в мою голову свои мысли… ничего не помогало. По приказу DS8, приведенный в исполнение после ужина, мою сестру разместят в абсолютно другой капсуле. Возможно для экспериментов. И даже когда она шла в протест этому, кричала и извивалась, стараясь выбраться… Все… Бесполезно. Мы все обречены на эти муки с этого момента. Даже когда меня толкнули в мою капсулу — я поддавался. С легкостью. Я уже знаю, что они будут держать нас в стазисном сне до тех пор, пока мы им не понадобимся. Знал, что все это будет продолжаться снова и снова, не переставая. Я просто наблюдал за тем, как закрывались двери моей капсулы. Как загорались огни. Как меня охватывал холод и усталость. Но даже во сне… что-то пыталось согреть меня. Что-то пыталось сказать мне: «Спаси меня!». Моя сестра все еще продолжала молить о спасении. Она нуждалась во мне. Она была рядом. Даже в стазисном сне, не давая мне покоя. Я очень сильно хотел помочь ей. Честно! Но даже если я буду стараться изо всех сил — у меня ничего не выйдет! Я не смогу сражаться один против целой армии вооруженных солдат! Я не смогу против воли «Белых»! Я даже… не смогу выбраться из стазисного сна. Из этой клетки, коей является моя капсула. В моей голове появилась мысль, сопровождаемая странными чувствами. Сильным теплом. Приливом чувств. «Попробуй. Может быть… ты сможешь.» — говорила эта мысль. Моя наивная сестренка думала, что я могу совершить чудо. И я начал сомневаться в своей слабости с этого момента. Почему я говорю себе, что это невозможно, если я даже не пробовал? Я убил своего старшего брата, что казалось мне невозможным раннее. Я смог выбраться из комы. Я… пытался тогда. Я могу попытаться снова! Собрав все свои силы в кулак, я сосредоточился на одной цели. Я начал бороться с окружением, бороться с оковами и цепями. Двинуть телом. Мускулом! Открыть глаза и…

Все мое тело дрогнуло от неожиданного дуновения воздуха и громких звуков. Я видел слабый отблеск сафиритовых пластин, быстро исчезающий перед моими глазами, а затем… я оказался на полу. Все мое тело ныло от боли и усталости. Пытаясь встать, я закрывал глаза и стискивал зубы, стараясь сражаться с этой болью. Из моей капсулы выходил красный свет. Он моргал каждую секунду, словно сигнал тревоги или опасности. В самой же комнате… никого не было. Даже если это так, я чувствовал чужие взгляды на себе. Солдаты могли скрытно наблюдать за мной и готовиться к действиям. Подчиняться им уже не было смысла. Раз уж я выбрался из своей капсулы и стазисного сна, то сдаваться — бесполезно. Либо я буду бороться с самой судьбой, либо вернусь обратно. К нулю. Я обдумывал свои дальнейшие действия, пытаясь совладать с чувствами боли. Но к этим чувствам еще сильнее примыкало чувство того… что кто-то рядом. Что кто-то стоит сзади меня. Затаив дыхание и прислушавшись, я услышал, как кто-то дышит за моей спиной. Медленно подкрадывается ко мне, издавая слабые шаги. Мне было страшно, но я не собирался бросать надежду и силы прочь. Я решил развернуться и ударить то, что стоит сзади меня. Развернуться так быстро, как только это возможно. Ударить со всей возможной силой. Собрав весь свой гнев к «Белым» в кулак, я развернулся, замахнувшись своей рукой так… словно она и не моя вовсе. Мою руку пронзило странное чувство боли, когда она остановилась, ударив что-то в темноте. Я ничего не понимал и лишь сильнее впал в ужас, отходя назад. Передо мной начала показываться фигура, которая становилась все четче и четче с каждым прошедшим мгновением. После, эта фигура упала на пол, и я смог рассмотреть ее целиком и полностью. Это был «Белый». Изначально меня мучали сомнения, но оно быстро пропало, когда я осмотрел павшее тело. Белый халат, белый шлем цилиндрической формы, белые перчатки, брюки, резиновые сапоги… Это был «Белый», без сомнения. Но что он тут делал?

«Какого черта ты делаешь?» — кто-то шептал за моей спиной, и я не начал разгадывать знакомый мне голос. Я лишь обернулся, пытаясь провернуть такой-же удар, как и предыдущий. Я заметил едва различимую фигуру, но эта фигура быстро отреагировала на мой замах, увернувшись в сторону, схватив меня за руку. Как только «неизвестный» схватил меня за руку, я начал замечать, как моя рука начала исчезать. Меня это испугало и шокировало. «Неизвестный» кинул меня в сторону стены, покрытой сафиритовыми пластинами, и моя остановка была довольно болезненной. Я успел обернуться и увидеть, как едва видимая фигура человека быстро приближалась ко мне. Это напугало меня так сильно, что я закрыл глаза и прикрылся руками, защищаясь. Я почувствовал легкое движение назад и очередной удар спиной о что-то твердое, но… ничего более. Дальше все стихло. Шепот стал грубее, но более отчетливее.

— «Что, черт возьми, на тебя нашло, братец?»

Я удивленно раскрыл глаза, услышав не сколь знакомый тон, но слово «братец». Я все еще видел слегка расплывчатую фигуру и детали, но они становились четче. Это был Девяностый. Он прижимал меня к полу, одетый в одежду «Белых». И это было не самое странное. Я был в абсолютно другой, более светлой комнате! Что происходит?!

«Братец! Успокойся! Это все еще я. Твой бра… Эх… Девяностый.» — Его тон быстро изменился, когда он переходил к слову «брат». Тихий и огорченный голос, сопровождаемый опечаленным взглядом. Он убрал от меня руки, отпустив мою рубаху, после чего встал и протянул мне руку, помогая встать. — «Ты не на шутку напугал меня, когда я открыл капсулу.»

Появление Девяностого было для меня неожиданным. Он дал мне время успокоится и прийти в себя, помогая своему «другу», которого я ударил. Не знаю как, но Девяностый прошел обратно в комнату с капсулами… сквозь стену. Это была стеклянная стена, потому я мог видеть все, что происходило снаружи. Девяностый оглядел своего товарища, после чего, обхватив его грудь, медленно начал оттаскивать его назад. Взяв тело на руки, он прошел сквозь стену, словно ее и не было на пути Девяностого, и посадил его рядом со мной, спиной к стене.

«Надеюсь ты его не убил. Он мне еще… кучу всего пообещал объяснить.» — судя по голосу Девяностого, он был взбудоражен чем-то. Боялся чего-то. Он пытался снять с головы «Белого» шлем, но ничего не выходило. Шлем был полностью белым и был сделан из резины и пластика, судя по его виду. Передняя часть шлема была закрыта небольшой, подобно зеркалу, пластиной. Наверное, он видел меня через это зеркало… если бы он был в сознании, или же… был жив. Я не мог успокоить свой разум, забивая Девяностого вопросами.

«Что ты тут делаешь? Зачем ты выпустил меня? Кто…» — Я начал… буквально выстреливать в Девяносто вопросами, оглядываясь и размахивая руками, но он быстро прикрыл мой рот своими, облаченными в белые перчатки, руками.

«Я сам не знаю! Хоть верь, хоть нет! Он вытащил меня из какой-то медицинской капсулы и помог мне выбраться… сю…» — по какой-то причине, Девяностый сделал шаг назад, сильно выпрямившись, изображая недовольную гримасу и шипя. Он испытывал боль, но я ничего не мог с этим поделать. Девяностый помахал мне ладонью в знак отказа, когда я решился помочь ему, сделав шаг в его сторону. Через несколько секунд он более-менее успокоился, все еще недовольно мыча и прикрывая глаза. Его тон стал звучать сдержаннее, но ничего особого в нем не изменилось. — «Да. Я знаю. Вся семья считает меня мертвым, но единственное, что я получил, лежа в своей капсуле — ужасные ожоги по всему правому плечу и, частично, спине. Возможно „Белые“ не так сильно наплевали на мою жизнь и выта…» Его прервал странный шорох, который я так же услышал. «Белый», который был оглушен моим ударом, прижимал руку к своей голове, обратив в мою сторону свою зеркальную панель шлема. Он ничего не произносил в мою сторону. Ни единого звука. Все, что он делал — смотрел на меня, придерживая ладонь у головы. Я боялся этой незнакомой персоны и не знал, что спросить у него в первую очередь.