A and B, или Как приручить Мародеров

— Лили-и-и!..

Но девушка не слышала голоса Поттера, она почувствовала, как летит, увидела пролетающую мимо нее огромную балку, ударилась о стену и отключилась.

***

Ученики, дрожащие, окровавленные, не понимающие, что происходит, сидели на развалинах здания и с ужасом смотрели на руины, из которых подоспевшие мракоборцы мало-помалу выносили пострадавших. МакГонагалл проводила перекличку. Она выглядела так, словно вернулась из самого ада. Кто-то рассек ей лицо, чудом не задев глаз, но профессор не обращала на это ни малейшего внимания.

С подрагивающими руками и губами она ходила между студентами, вычеркивая из списка всех, кто остался жив и находился в условной безопасности на данный момент. Ее голос, выкрикивающий имена, был как и всегда уверенным и жестким, но в глазах застыл кошмар пережитого и тяжелая кипящая ненависть.

— Лили Эванс! — крикнула она, оглядываясь в поисках девушки с такой уверенностью, будто не могла представить того, что бы Эванс не выжила. — Лили Эванс! — громче повторила МакГонагалл, голос ее дрогнул. — Ли… — она замерла.

Джеймс Поттер, яростно отбиваясь от Питера и мракоборцев, рвался к разрушенному зданию. В глазах его стояли слезы.

***

— Эдгар, — хрипло произнесла Эмили, приподнимаясь на локтях. Горло пересохло. — Эдгар! — зашипела она, начав изо всех сил трясти парня за плечи, будто он был ее единственным шансом на спасение.

Они дрались плечом к плечу до того момента, пока что-то огромное не свалилось сверху, утянув добрую тройку Пожирателей вслед за собой. Боунс был незыблем, словно всю жизнь только и делал, что учился воевать. Но под конец, когда Эмили обернулась и случайно встретилась с ним глазами, она не смогла сдержать вздоха. На Эдгаре не было живого места, и дрался он лишь за счет чистой силы духа. Странное, невозможно благодарное восхищение затопило Эмили до самых кончиков пальцев, но для восхваления времени не было.

Теперь же парень лежал в отключке, и ноги его придавливала тяжелая балка, упавшая, видимо, с самого верха в тот момент, когда здание, словно бы разрезанное на две части, начало разваливаться в разные стороны. Вместе с Эдгаром Эмили утратила веру в себя, хоть и понимала, насколько это жалко и малодушно.

Рычание, раздавшееся сбоку, пробрало Паркер до костей.

Мягко переступая израненными лапами, на нее смотрело одно из самых отвратительных созданий на свете. Чрезмерно длинные когтистые лапы, удлиненный череп, желтые огромные клыки, всколоченная грязно-серая шерсть, немигающие глаза с огромными зрачками… Чудище будто сошло с той самой небезызвестной гравюры из книги по ЗОТИ. Без сомнения, оборотень.

Эмили с широко раскрытыми глазами смотрела в неестественно желтые, звериные глаза Ремуса Люпина. Отчего-то она точно знала, что это именно он, а не какой-то другой вервульф.

— Ремус, — облегченно выдохнула она и улыбнулась как распоследняя дура. — Они все-таки тебя достали, да?

Оборотень перепрыгнул через балку, клацнул челюстями прямо перед носом Эмили и тут же отшатнулся. В глазах его промелькнуло узнавание, и он с ужасом развернулся и помчался прочь из здания.

Паркер только через минуту поняла, насколько близка она была к тому, чтобы присоединиться к своим сокурсникам на том свете.

Эдгар рядом тихо застонал, разлепляя глаза и щурясь от непривычно яркого света, бьющего из развалов в стене, и когтевранка облегченно вздохнула. Она опустила веки и откинулась назад, желая хотя бы кратковременного отдыха.

***

— Эванс, твою ж мать! Эванс! — Сириус был готов бить девушку головой об пол и готов был биться об него сам, только бы Лили очнулась. — Эванс, если ты сдохнешь, у твоего очкарика никого не останется, понимаешь?!

Но Лили безмолвствовала, ее сильно приложило головой о стену, да и тот Пожиратель… Сириус зарычал. Неизвестно, что еще эта сволочь собиралась сделать. Но теперь он сдох, что, по мнению Блэка, было чересчур милосердно со стороны Джеймса.

Сириус вздохнул и кое-как поднялся. Голова тут же закружилась, но времени на бабские стенания у него не было. Тряхнув головой и помассировав виски, Сириус глубоко вздохнул и взвалил такую внезапно тяжелую Эванс себе на плечи.

Шум, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил Сириуса прижаться к стене, но распознав голос, он облегченно выдохнул и чуть ли не засмеялся в голос.

«Жива», — против воли проскользнуло у него в голове.

— Твою мать, ты, тупой сукин сын! Какого хрена, меня должно волновать, что ты мракоборец?!

— Мисс…

— Ты слышишь, бубен?! У меня там друзья! У меня там мужик, в конце концов! Он из аристократической семейки, белоручка та еще, ни хрена сам не может сделать! Да дай же мне пройти!

Сириус только закатил глаза — Беата была в своем репертуаре. Надо думать, что даже если бы у нее отобрали палочку, она не остановилась и продолжила драться голыми руками.

Сириус выполз наконец на яркий свет и чуть не сдох. Солнце было таким ослепляюще живым, словно он не видел его уже столетие. Или думал, что больше не увидит. Запнувшись о какой-то обломок, Сириус пошатнулся, почувствовал, что падает и изо всех сил вцепился ногами в землю.

«Если уроню Эванс, Сохатый воткнет мне в задницу свои рога», — промелькнула в его голове дурацкая мысль. Но Эванс он все-таки уронил.

— Лили! — раздался истошный крик, и впереди мелькнул размытый силуэт бегущего человека.

Сириус попытался подняться, но в следующую секунду откуда-то справа в него врезалось нечто, знакомо пахнущее сигаретами и выделанной кожей.

«Все равно, что обниматься с самим собой», — хотел сказать он, но только взвыл, когда Спринклс крепко обняла его, сдавив сломанные ребра.

— Если сдохнешь, Блэк, я сдохну вслед за тобой, и тебе придется торчать в моей компании вечность, — кто-то жарко прошептал ему на ухо, и Сириус, не выдержав, нашел горячие губы. Привкус гари и крови неожиданно оказался непередаваемо сладким.

***

Когда из здания показался побитый Блэк с человеком на плечах, Джеймс видел только одно — огненно-рыжую копну волос, переливающуюся на солнце. Он стоял и смотрел на это полыхающее пламя, думая, что боги, вероятно, подарили ему второй день рождения сегодня. Потому как умереть один раз он уже успел.

Джеймсу показалось, что вот уже целую вечность он смотрит на эти родные и бесконечно любимые волосы. Он вздрогнул, приходя в себя, и рванул вперед, оттолкнув бегущего Северуса с дороги, опомнившегося раньше. Слизеринец упал, ударился о камень и тяжело повредил ногу, провожая Поттера ненавидящим взглядом.

Лили, которую этот криворукий кретин Блэк уронил на землю, неожиданно шевельнулась и попыталась поднять голову. Завидев это, Джеймс припустил сильнее. Он плохо различал мир вокруг себя, его очки разбились и потерялись где-то в пылу схватки, но его солнце, его личное солнце он ни с кем не смог бы перепутать.