A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
Беата резко закрыла глаза. Кто-то пришел сюда, кто-то был рядом, и лучше ей притвориться мертвой, прежде чем она и в самом деле станет таковой.
— Нет нужды, дочка, — тихо сказал человек голосом, который Беата ненавидела.
Она распахнула глаза, повернула голову, силясь разглядеть гостя, и тот подошел ближе к ней, опускаясь рядом на корточки.
— Я залечу это, — тихо сказал он, проводя руками над ее ранами.
Беата зарычала, пытаясь увернуться, засучила ногами по земле и вновь взвыла от боли. Боль стала такой острой, словно кто-то ворочал ей спицей в сердце, но вот
— Какого хрена?! — она взвилась в воздух, чуть не поскользнулась и тут же отодвинулась еще дальше, принимая боевую стойку.
— Дочка…
— Назовешь так еще раз, и я засыплю твои же зубы тебе в глазницы, ублюдок!
Отец изрядно постарел, но остался таким же — длинноволосым, грязным, со страшной тоской во взгляде. Меховая шкура, наброшенная на голое тело, делала его похожим на дикаря.
— Я выпросил у Лорда отсрочку для тебя. Мне сказали, что ты будешь здесь. Я хотел поговорить, убедить тебя…
— Мне ничего от тебя не нужно, тварь!
— Да послушай же! Послушай… — он чуть не плакал. В глазах не было ни слезинки, но голос дрожал, и от этого почему-то щемило сердце. — Он ни перед чем не остановится! Я не прошу тебя следовать его идеалам, просто притворись, просто…
— Прогнись?
Оборотень скорбно вздохнул.
— Твоя мать избрала неверный путь, но ее переубедить уже не выйдет. А вот ты…
Беата резко подняла с земли палочку, к которой двигалась по десятой дюйма последние секунды, со звериной яростью бросила в отца первое пришедшее на ум заклинание и рванула прочь.
Она бежала и бежала вперед, не веря тому, что смогла оторваться, и старый страх возродился в ней. Нет смысла бояться оборотней при свете дня, но разве эти оборотни, сыновья Сивого, не способны обращаться даже под солнцем?
Ее отец стоял, скорбно свесив большие руки с угловатыми кулаками и смотрел на все еще покачивающиеся после Беаты ветви.
— Прости, дочка, но это решено, — тихо прошептал он, и сделал невнятный жест рукой.
Беата летела вперед, отмахиваясь от веток, хлещущих по лицу, а за ней легким уверенным в себе бегом скользили тени волков. Тени, которые преследовали ее всю жизнь и вот — наконец-то настигли.
Последнее, что она увидела, был Люциус Малфой в измятом костюме, поднимающий вверх палочку. Ей этот костюм показался жутко смешным, она даже хотела рассмеяться и сострить что-нибудь о манерах Люциуса, но не успела.
Усыпляющее заклинание невероятной силы настигло ее, волчьи тени прыгнули со всех сторон. Кто-то опутал ее волшебной веревкой, кто-то прикрепил на нее брошку, блокирующую магию, кто-то просто следил, чтобы она не очнулась. “Заговор? Это было подстроено?” - мелькнуло в голове Беаты, и она крепко заснула.
Родители на все готовы, чтобы спасти своих детей. Просто иногда дети не хотят, чтобы их спасали.
Но у Беаты выбора не осталось.
*
Мракоборцы прибыли в лес, как им было и положено — через минуту после того, как все чистокровные разбежались по домам. Министерство заключало сделку с влиятельными Мальсиберами раз за разом, Гонку за
Гонкой, и число отлитых из золота статуй в главном холле пополнялось. Но совсем игнорировать происходящее они конечно же не могли.— Что тут? — спросил старый мракоборец, безглазый и со шрамом, уходящим от брови к подбородку.
Его стажер наклонился над парнем со всклоченными черными волосами, приподнял кончиками пальцев разбитые очки, валяющиеся неподалеку, и вздохнул.
— Жив.
— Всех доставляйте в Мунго. И полукровок, и магглорожденных. Всех. Если найдете чей-то труп, тоже отправьте в Мунго.
— К чему это? — удивился стажер.
— Ребятки могут быть заколдованы или прокляты. Этой ночью заклятья летели во все стороны, сталкивались и перекрещивались, а их смесь могла дать неожиданный эффект. Пока целитель из Мунго не скажет, что они на самом деле подохли, я не стану в это верить.
— А если…
— Что?
— Если найдем тех, у кого метка на руке.
— Этих не надо в Мунго. Отошли их родителям и сделай вид, что не распознал в подростковой татушке клеймо Лорда.
Мракоборцы были просто солдатами, исполняющими поручения, но видеть разорванные трупы детей, которым Министерство отказалось помогать просто потому, что им заплатили… это было тяжелое испытание на крепость. И его приходилось выдерживать, потому что иногда простой силой ничего не добьешься. Иногда нужно быть терпеливым.
В тот момент, когда мракоборец-стажер наконец двинулся к нему, Джеймс Поттер, похожий на истыканный вилкой бифштекс, застонал и приоткрыл глаза. Он помнил, что свалился на землю первым, еще до Питера, и это страшно его бесило. Он помнил и то, как Сириус Блэк, словно бы превратившийся в адского демона, фехтовал палочкой, словно клинком. Они все были чертовски хороши вместе, но потом что-то произошло, что-то очень поганое… Какой-то человек в плаще, капюшоне, странный и страшный, излучающий саму смерть, появился впереди, и они отключились. Джеймс не вполне понимал, почему их пощадили, и от этой мысли ему становилось еще хуже.
— Смотрю, твоя башка сейчас взорвется, парень. Ты не думай, мы отправим тебя в Мунго, и все будет в порядке, — улыбнулся ему стажер.
Его наставник оттеснил его плечом и резко шагнул к Поттеру, рывком откатал рукав его рубашки, удовлетворенно хмыкнул и кивнул напарникам. Джеймс прошел проверку.
Прежде чем Сириус Блэк и Питер Петтигрю неподалеку пришли в сознание, Джеймс отрубился снова. Через час их переправили в Мунго, откуда они благополучно сбежали в Блэкшир еще через пару часов.
*
Эстель Паркер в безупречно белом, шифоном платье и в пушистых тапочках на босу ногу открыла дверь. И коротко, громко вскрикнула.
Через полчаса Эмили сидела в своей старой комнате под крышей, умытая, переодетая и закутанная в одеяла. Регулус сидел на кухне перед Эстель, пока та осторожно перевязывала ему руки, и тихо говорил.
— Она очень нестабильна, миссис Паркер. Насколько я знаю, она оказалась в плену у… у не самых хороших людей. Я нашел ее ночью в… одном лесу и… помог ей выбраться. Я не знаю сколько времени она провела у Ма… у не самых хороших людей, но…