А может?..

Гостям в эти дни радушными хозяевами было позволено, пожалуй, всё, кроме одного: Йен и Нина попросили друзей пока не выкладывать фото со свадьбы в социальные сети. Чтобы свести к минимуму сумасшествие, которое могли устроить журналисты в погоне за подробностями торжества, Нина и Йен, не сговариваясь, с разницей в пару минут, сами выложили у себя на страницах в Инстаграм фото своих переплетённых рук, на которых были заметны обручальные кольца. Добрев снимок подписывать не стала, а Йен ограничился коротким: «Навсегда». Эта фотография стала единственной, которая попала в сеть в этот день. Новость о свадьбе стала настоящим шоком для многих фанатов, потому что подготовка к ней проходила в обстановке строжайшей секретности, но все они были едины в одном — в искренней радости за ребят.

Каждый, кто разделил два этих волшебных дня с Йеном и Ниной, не раз подумал о том, какая же любовь соединила эту пару. Как заворожённо Йен наблюдал за тем, как Нина, устав от каблуков, скинула дорогие туфли и пустилась в пляс босиком прямо на траве, закружив потом в танце и его; как часто болгарка норовила прильнуть к плечу теперь уже своего мужа, когда они сидели за столом, и поцеловать его, не всегда в губы, но и в щёку и нос… Своим теплом и светом эти двое заряжали всё вокруг, заставляя окружающих искренне улыбаться снова и снова.

«Береги её», — шепнул Пол своему лучшему другу, когда они вышли на террасу, откуда был виден потрясающей красоты ярко-оранжевый огненный закат. — «Она — твоё спасение».

Сомерхолдер лишь едва улыбнулся и кивнул, не сказав ни слова. Он и так это знал.

Нина и Йен улетели в свадебное путешествие на следующий день после окончания торжества. Сомерхолдер сдержал своё обещание и за этот месяц показал возлюбленной всю Италию. Величественный Колизей в Риме и затерянные улочки этого древнего города — свидетели великих свершений Цезаря, закаты Сардинии и молодое вино Ломбардии, морской бриз Неаполя и палящее солнце Салерно, прогулки по средневековым улицам легендарной Вероны и нежный аромат фиалок, волшебные ночи Сицилии, которые вновь и вновь обнажали друг перед другом их истинные чувства — они помнили каждую минуту, проведённую в этой удивительной стране. Впервые, улетая из какой-то страны, ребята не чувствовали грусти, потому что знали: они обязательно вернутся сюда ещё. Ведь теперь у них на это есть целая жизнь.

Три года спустя

— Нин, она твоя копия, — с заворожённой улыбкой, не отводя полный нежности взгляд от дочери, мирно посапывавшей у него на руках, произнёс Йен. — Как я и мечтал, — прошептал он, коснувшись губами виска Нины, которая сидела рядом с ним.

— Помнишь, как сказала Кэндис, когда впервые увидела Ливи: «Не могу поверить, что ген этих голубых глаз побеждён!» — рассмеялась болгарка.

С того момента, как два месяца назад в их семье появилась малышка по имени Оливия Сомерхолдер, жизнь приобрела для Нины и Йена совершенно иные краски. Их семью с полной уверенностью можно было назвать счастливой, но когда родилась их дочь, они оба почувствовали, что их отношения перешли на новый уровень: теперь они несли ответственность не только друг за друга, но и за милую крохотную девчушку, которая с первой же минуты своей жизни влюбила в себя всех их родных и друзей. На протяжении двух лет брака Йен старался не поднимать вопрос о детях, прекрасно зная, что пришлось пережить Нине, и в глубине души она была безумно благодарна ему за это. Как она призналась ему уже после рождения Ливи (такое сокращение от имени для неё придумал Йен, и впоследствии девочку стали так называть практически все), всё произошло именно тогда, когда было нужно: когда они оба стали готовы попробовать ещё раз, стараясь не оглядываться на прошлое и не бояться.

Свою личную жизнь Нина и Йен старательно оберегали от посторонних глаз, а потому фанатам оставалось только мечтать о том, что ребята покажут свою дочь в таком маленьком возрасте. Впрочем, и фото, на котором были запечатлены лишь ладони Йена и Нины, державшие крохотную ручку Ливи, выложенное Ниной и подписанное коротким, но таким ёмким словом «Семья», стало чуть ли не самым популярным в Инстаграм за всю неделю, приведя в сумасшествие — в хорошем смысле этого слова — всех поклонников.

— Ну, может, когда родится сын… — не без доли мечтательности закатив глаза, начал размышлять Йен.

— Так, стоп-стоп-стоп. Смолдер, нашей дочери едва исполнилось два месяца, а ты уже сына планируешь?

Брюнет рассмеялся.

— Ты так говоришь, словно бы я буду заниматься этим вопросом в одиночку, — с улыбкой сказал он. — Если серьёзно, то, конечно, нужно немного подождать. Я не сторонник рождения детей каждый год, хотя и такие семьи бывают, но в них им чаще всего не уделяется должного внимания. А малышам его требуется много. Так что пусть Ливи пока остаётся единственной принцессой в нашей семье, — проговорил он, поцеловав дочку в лоб и убрав с него прядь волос.

— Но я всё равно хочу узнать, каково это — воспитывать сына, — хитро улыбнулась Нина, и Йен счастливо кивнул. — Боже, мне кажется, я готова так сидеть с вами целую вечность, — проговорила болгарка, положив Йену голову на плечо.

— Я хотел было сейчас предложить тебе так просидеть все наступающие три выходных, но мне кажется, что как минимум торнадо по имени Кэндис Кинг и алкоголик Пол Уэсли не дадут нам это сделать, — рассмеялся Сомерхолдер.

Когда Нина вспомнила о том, что на эти три дня к ним в гости прилетят их друзья — Кэндис, Кэт, Пол и Мэтт со своими вторыми половинками, чтобы поздравить с рождением Оливии, на душе стало теплее.

— И знаешь, это совершенно не расстраивает, — улыбнулась Добрев. — Я так по ним скучала.

— Это точно, — кивнул Сомерхолдер. — Без ребят уже всё не то.

Йен аккуратно поднялся с дивана. Девочка у него на руках недовольно закряхтела.

— Да, принцесса, мне тоже не хочется уходить, — сказал Сомерхолдер, прижав дочку к себе и поцеловав её в затылок.

Он всегда любил разговаривать с ней, и каждый раз, когда он делал это, или просто держал её, такую крохотную и беззащитную, на руках, как сейчас, сердце Нины начинало биться быстрее, и она была готова благодарить любых богов за то, что теперь у неё было.

— Но мы с твоей мамой сегодня постараемся вернуться пораньше.

— О-ох, интервью, — Нина слегка ударила себя ладонью по лбу, — как я могла забыть!

Йен, положив дочь в кроватку, укрыл её одеялом, улыбнулся, подошёл к жене, обнял её и поцеловал в губы.

— Как думаешь, какой вопрос зададут первым?

— Ставлю на «Что вы ощущаете, став родителями?» — хохотнула Нина.

— Пожалуй, соглашусь, — потерев подбородок, рассмеялся Йен. — Хотя, это же, как-никак, «Hello»… Может, они нас удивят.

— Вот вечером и увидим, — с улыбкой сказала девушка.

Ещё несколько минут вдвоём, и день входит в своё обычное русло. Йен уезжает на съёмки: «кино-отпуск» длиной почти в год, который намеренно устроил себе Сомерхолдер, пошёл ему на пользу, и он вернулся в кинематограф полным новых идей и энтузиазма. Сейчас он работал над историческо-фэнтезийном сериалом, запуск которого готовил телеканал CW, но уже в совершенно новой для себя роли — в качестве сценариста. Нина сейчас больше времени проводила дома, но уже в скором времени всё обещало измениться: она получила главную роль в блокбастере, режиссёром которого выступил уже знакомый ей Ди Джей Карузо. Поэтому сейчас Добрев в перерывах между заботами о ребёнке усиленно учила сценарий и готовилась к съёмкам. Противиться этому Йен, несмотря на все страхи Нины, не стал: сейчас их отношения наконец достигли той гармонии, когда они могли спокойно принимать выбор своего партнёра и отодвигать собственный эгоизм на задний план.

Обмен приветствиями, пара шуток — и атмосфера между тремя участниками интервью в уютном итальянском ресторане становится ещё более дружелюбной и располагающей к открытому разговору.

— Итак, Нина, Йен, — начинает молоденькая журналистка лет двадцати пяти в квадратных очках, — совсем недавно у вас родилась дочь, с чем мне, в первую очередь, хочется вас поздравить.

Ребята с улыбкой кивают.

— Спасибо.

— Каковы ваши ощущения? Трудно быть молодыми родителями?