А может?..

Кажется, и Добрев, и Сомерхолдер, помня утренний разговор, сейчас думают только об одном: только бы не засмеяться. Но актёрская выдержка даёт о себе знать, и Нина, даже не моргнув глазом, отвечает на вопрос.

— Знаете, ощущения, когда у тебя на руках спит этот крохотный человечек, словами передать невозможно: нужно это прочувствовать самому. Иногда я смотрю на Ливи и просто не верю в происходящее. В такие моменты мне нужно время, чтобы осознать реальность, и я думаю: «Боже, это же моя дочь!» Это действительно круто.

— Сейчас весь наш мир крутится по большей части вокруг этой маленькой принцессы, — продолжает Йен, — но, по-моему, это абсолютно нормально в первые месяцы жизни ребёнка. У нас с Ниной почти нет опыта в таких делах, несмотря на возраст. Поэтому первое время мы ужасно боялись сделать что-то не так. Сейчас этот страх уже пошёл на спад, и мы дошли до того этапа, когда от общения с ребёнком получаешь абсолютный кайф, который с лихвой перекрывает любую усталость. Дочка, без преувеличения, изменила наш мир, её появление заставило обратить внимание на те вещи, которые раньше мы даже могли не замечать. И мы этому счастливы.

— Вы назвали дочь красивым именем Оливия. Чья это была идея? Или вы придумывали имя вместе?

— На самом деле, это была идея Йена, — ответила Нина. — Споров по поводу того, как назвать дочку, почти не было, ему почему-то сразу пришло в голову это имя, и он поделился своими мыслями со мной. Я согласилась.

— На кого больше похожа Оливия?

— Можно было бы сказать, что она ещё слишком маленькая для того, чтобы судить и бла-бла-бла, — со смехом говорит Йен, — но, на самом деле, уже сейчас понятно, что Ливи — копия своей красавицы мамули.

Нина смущённо улыбается и на мгновение опускает глаза.

— Если дело касается личной жизни, то ваши страницы в Инстаграм почти всегда молчат…

— Знаете, мне кажется, словосочетание «личная жизнь» говорит само за себя, — сказал Йен. — Мы публичные люди, но каждому человеку нужен небольшой уютный островок, где он может спрятаться от внешнего мира. Для нас с Ниной это наша семья, поэтому выставлять её напоказ совсем не хочется.

— Тем не менее, иногда вы радуете поклонников фото, связанными с важными событиями вашей жизни, хотя и очень нечасто.

— Да, — кивает Нина. — В такие моменты нам хочется поделиться нашими эмоциями с поклонниками, которые дают нам силы и отчасти тоже являются нашей семьёй. Но без излишних откровений.

— Нина, спустя два месяца после рождения дочери стало известно, что Вы приняли предложение Ди Джея Карузо о съёмках в его новом боевике «Месть падших». Вашей активности можно только позавидовать, — Добрев улыбается. — Можете рассказать, о чём фильм? Тяжело было согласиться на это?

— Это история о трёх агентах ЦРУ, давних школьных друзьях, которым спустя долгие годы предстоит объединить усилия в борьбе против опасной преступной группировки. Это будет некий микс боевика, драмы, детектива…и романтики, — Нина кокетливо улыбается. — Что касается того, трудно ли мне было согласиться… На самом деле, нет, — говорит Добрев, — ещё когда я была беременна, я знала, что находиться в декрете долго не смогу. Кино для меня — как воздух, и Йен, к счастью, полностью поддерживает меня в любых начинаниях. График съёмок таков, что я смогу поводить достаточно времени с дочерью, поэтому, прочитав сценарий, я не увидела каких-либо препятствий в том, чтобы сняться в этом фильме.

— Йен, что касается вашей карьеры в кинематографе, то она тоже стремительно идёт в гору: уже в сентябре мы сможем увидеть на CW ваш новый сериал, который называется «Экскалибур». Судя по названию, история повествует о временах короля Артура и рыцарях круглого стола. Что сподвигло Вас на работу с этим совершенно новым для Вас сюжетным пластом?

— Ещё когда мне было лет десять, я читал взахлёб рассказы о короле Артуре и Мерлине. Я восхищался их отвагой и честью и в глубине души мечтал стать таким же, когда вырасту. Но, к сожалению или к счастью — наверное, всё-таки больше к сожалению, — я родился в совершенно другое время, когда уже мало кто верит в существование Святого Грааля. Но именно моя профессия стала той тонкой нитью, которая не дала уйти от своих детских мечтаний окончательно. Сюжет этого сериала достаточно долго не давал мне покоя, но я пообещал себе не браться за новые проекты до тех пор, пока не закончу работу над «Дневниками вампира»: мне хотелось отдаться ему сполна, чтобы зритель видел нашу игру и думал: «Вот это да! Эти ребята действительно круты».

— Кстати, о «Дневниках вампира», — вспоминает журналистка, — вы поддерживаете отношения с кем-нибудь из каста?

— О да! — восклицает Нина. — Мы несколько раз в неделю на телефоне и каждый день — на смс-ках. Мы уже давно стали друг другу родными.

— Скажу по секрету, — Йен подмигивает и нарочно переходит на шёпот, — завтра мы как раз принимаем у себя дома Пола, Кэт, Кэндис и Мэтта с их семьями. Мы давно не собирались вместе такой компанией и решили, что пора бы это исправить. Тем более, что есть повод, — рождение Ливи.

— Вы оба с такой нежностью говорите о дочери… Планируете ли вы ещё детей в будущем?

— Определённо, — не сговариваясь, но почти одновременно кивают Нина и Йен. — Не думаю, что это произойдёт в ближайшие два-три года, но такие планы, конечно, есть, — говорит Сомерхолдер. — У нас обоих есть братья и сёстры, и мы хотели бы, чтобы у наших детей такая поддержка тоже была.

— Ещё мы очень хотели бы взять ребёнка из детского дома, — говорит Нина. — Отдать ему тепло, любовь и заботу, подарить настоящую семью. Очень надеюсь, что в будущем нам удастся осуществить задуманное.

— Ваша семья уже на протяжении многих лет считается образцовой в Голливуде. Скажите, в чём секрет семейного счастья?

Сомерхолдер и Добрев переглядываются, но молчат около пяти секунд.

— В любви, — наконец отвечает Йен.

Болгарка его поддерживает.

— Абсолютно точно.

— В отношениях могут быть проблемы — эгоизм, ревность, ещё что-то, но если ты действительно любишь человека, то ты будешь меняться ради вашего будущего.

— Семья — это постоянная работа над отношениями, — продолжает Нина, — очень редко когда что-то случается будто бы по мановению волшебной палочки. Но если двое действительно хотят видеть друг друга в своей жизни, эта работа не покажется какой-то жертвой или непосильным трудом.

— Йен, Нина, что вы напоследок могли бы пожелать нашим читателям?

— Любите и будьте любимыми, — улыбается Добрев.

— Потому что любовь — это поистине самое невероятное чувство, которое только может испытать человек, — заканчивает Сомерхолдер.

Журналистка благодарит ребят за интервью. К своему удивлению, ни Нина, ни Йен усталости совсем не чувствуют, но всё равно торопятся домой, забрав дочку от родителей Сомерхолдера, ни желая упускать ни минуты, которую они могут провести вместе.

День для ребят кончается далеко за полночь.

— Уснула, — прошептал Сомерхолдер, неслышно зайдя в спальню, где на краю кровати сидела Нина в легкой сорочке и заводила будильник.

— Я уже говорила тебе, что ты лучший мужчина на земле? — улыбнулась Добрев, встав с постели и обвив руками шею Йена.

— Было дело, — усмехнулся брюнет, — но от тебя я готов слушать это сколько угодно.

— Я люблю тебя, — прошептала ему в губы Нина.

Сомерхолдер ничего не ответил. Он лишь покрывал влажными поцелуями её шею, плечи и ключицы, аккуратно сняв одну из бретелей сорочки. Добрев остро ощущает, как по коже идут мурашки, а внутри распаляется огонь. Йен чувствует это, усмехается, но не останавливается, наслаждаясь её тихими стонами, которые она поначалу ещё как-то пытается сдерживать, кусая губы почти до крови.