А слезы капали

– Только третья за день, - сказала Люся - Прогресс налицо.

Сесть Васину было не на что. Он даже взглянул под стол. Пришлось идти за табуреткой.

В коридоре жена продолжала:

– Вот здесь присутствует Тетерин... Почему не надо? Нет, Геннадий Яковлевич, вас обязательно надо, просто необходимо!

Васин прошел в столовую.

В большой комнате четырехлетняя внучка Машенька сидела перед телевизором, увлеченно смотрела передачу "В мире бизнеса".

– Привет, Паша, - сказала внучка, не отрываясь от экрана.
– Как жизнь?

Васин молча переключил телевизор на другую программу - там шел мультфильм.

Пошел к сыну в комнату.

Маша вслед ему сказала:

– Паша, ты невоспитанный.

Гера лежал на диване и смотрел в потолок. Оглушительно гремел магнитофон на столе. Доска с проектом лежала на двух табуретках. Гера не услышал, как вошел отец. Тот первым делом протянул руку, выключил магнитофон. Сын очнулся.

– Батя, я мыслю... Верни музыку.

Васин поглядел на его работу. Проект был в самой начальной стадии. Поднял доску, прислонил ее к шкафу, взял табуретку. Сын сказал со слабым возмущением:

– Ты чего, батя? Стульев, что ли, дома не хватает?

Васин вышел из комнаты.

Машенька снова глядела "В мире бизнеса". Вдогонку Васина грохнула музыка из комнаты сына.

Жена все талдычила в телефон:

"Вот здесь присутствует Тетерин, теперь он нам заменит вас. Но первым скажет он, потеря, что покидаете вы нас...

Васин поставил табуретку, вошел в ванную. Снял пиджак, засучил рукава, открыл кран, взял мыло... Сквозь шум воды слышался голос жены.

– Как?... Невосполнимая потеря? В размер чуть-чуть не укладывается, Геннадий Яковлевич...

Васин швырнул мыло, вышел в прихожую.

– ДАЙ-КА!
– он сказал это так, что жена послушно протянула ему трубку.

– Здравствуйте, Геннадий Яковлевич, это муж. Есть вариант. Слушай! "Теперь назначен нам Тетеря! И каждый здесь конечно рад! Давайте дружно мы теперя! Тетерю поцелуем в зад!"

Подумай и отрапортуй Тетерину. Пока.

Нажал на рычаг, вернул трубку жене.

Та так и сидела, протянув руку.

– Запишешь или так запомнила?

– Ты... Ты что наделал?! Это же он! Сам Тетерин!

– Тем лучше.

Васин вернулся к умывальнику, стал мыть руки.

В ванную вошла жена.

– Павел, что за глупая шутка? Я сейчас наберу номер, а ты извинись.

Васин молчал.

– Павел, ты соображаешь в какое положение ты меня поставил?

Молчал.

– Павел, что с тобой? Что-нибудь случилось?

Молчал.

– Хомячок, надо отвечать, когда к тебе обращаются.

Васин вытер руки о полотенце, повернулся к жене.

– Она там, - он показал на столовую.
– Разлагается. А вам всем наплевать. Садисты.

Подхватив табуретку, ушел на кухню. Закрыл за собой дверь.

Жена заглянула в столовую. Машенька сидела перед телевизором, смотрела, как два империалиста играют в гольф.

Люся читала.

Васин взял половник, налили себе в тарелку, сел за стол, взял ложку...

– Папа! Это же кисель!
– невестка схватила его за руку.

Васин взглянул, в тарелке на самом деле был кисель.

– Ну, вы, папа, совсем заработались.

Люся встала, сменила тарелку.

– Вам брусничный лист надо пить, в нем железо.

Она взяла с подоконника такую же кастрюльку, поставила на плиту.

– Папа, вот в этой, всегда суп. А это Машенькина. Видите, цветочек Гера нарисовал? Эту не трогайте.

Люся села, пододвинула свекру салат.

Снова уткнулась в книжку.

– Ребенку пора спать, - сказал Васин.

– Ее мама укладывает. Ее очередь, - постучала пальцем по книжке. Очень умная книжка. Только на одну ночь дали. У нас в больнице за ней очередь. А вообще-то, папа, что вам стоит звякнуть директору книжного магазина, чтобы и нам продавали со склада дефицитную литературу.

– Люся, - сказал Васин.
– Не называй меня папой, пожалуйста.

– Почему?

– Я прошу.

– Ладно... А почему все-таки? Я же вас так с самого начала зову.

– Не будем уточнять.

Взгляд у Васина был недобрый.

– А как же мне вас называть? Товарищ Васин?

– Меня зовут Павлом Ивановичем.

– Ну, это для близких. А я уж лучше к вам буду обращаться официально. Как вы спали, товарищ Васин? Кушайте салат, товарищ Васин...

– Вон отсюда, - тихо сказал Васин.

– Что?
– губы у нее дрогнули.

– Вон.

Васин встал и вышел.

Жена была снова у телефона.

– Нет, Геннадий Яковлевич. Ну, как вам такое могло придти в голову! Вы же знаете, как я к вам отношусь! Я и сама в полном недоумении. Это совершенно на него не похоже.

Из комнаты сына по-прежнему доносился рок. Телевизор работал вовсю.

Васин вошел в спальню. Захлопнул за собой дверь. На кровати лежали платья жены. Он сбросил их на пол. Сел.

Вошла жена.

Увидела свои платья на полу.

– Павел, что происходит?

Муж молчал.

– У тебя неприятности на работе?

Он молчал.

Тогда она вскричала:

– Гладила же платья! Снова все гладить? Что такое в конце концов!

Глаза ее наполнились злыми слезами.

– Мне противен твой подхалимаж, - сказал Васин.

– Какой подхалимаж? Причем тут подхалимаж? Человек уходит на пенсию. Его провожают, говорят теплые слова. Это элементарное проявление вежливости!

– Кто уходит? Тетерин?

– Не Тетерин, а Ковалев! А Тетерина, наоборот, назначили вместо него!

– Именно.

– Ну знаешь ли!

Вошел Гера.

– Батя, Люся плачет.

– Что случилось?
– растерянно спросила жена.
– Что он еще натворил?

– Я этих девиц расчетливых терпеть не могу!

– Батя, подбирай выражения, - сдерживаясь, посоветовал сын.

– Гера, не обращай внимания. У папы неприятности. Иди, иди...

– Погоди, мать. Батя, кто расчетливая? Люська? В чем! В том, что вышла замуж за студента без стипендии? Смешно.