A sole chance

Миротворцы затолкнули ее на лестницу, и один из них ткнул ей в грудь пистолетом.

— Иди, — холодно приказал он.

Лиён тупо уставилась на черное дуло, направленное прямо на нее.

— Иди! — крикнул на нее миротворец. — Или хочешь умереть раньше?

Он толкнул ее, и Лиён пришлось сделать шаг назад. Она повернулась и на ватных ногах поднялась на сцену. Ее всю трясло.

— Привет, — сладким голосом сказал ей мужчина в золотых перчатках. Он протянул ей руку, но Лиён шарахнулась от него в сторону. Она была на грани того, чтобы упасть в обморок.

Ей удалось найти в толпе Мингю. Он стоял, с каменным лицом наблюдая за ней. В его глазах была жесткая решимость. Поняв, что он собирается сделать, Лиён отрицательно качнула головой.

— Не надо, — прошептала она.

Но мужчина в золотых перчатках уже достал новое имя из колбы.

— Джефри Розенштайн! — выкрикнул он в толпу.

— Есть доброволец! — Мингю без колебаний поднял руку. Его уверенный взгляд встретился с потерянным взглядом Лиён.

Около парня тут же выросли два миротворца, которые повели его на сцену.

— Представься, пожалуйста.

— Ким Мингю.

— Что побудило тебя на такой…весьма отчаянный шаг?

— Я спасал друга.

— Вау, ты такой молодец! Дамы и господа, поприветствуйте трибутов седьмого дистрикта Хон Лиён и Ким Мингю! Трибуты, пожмите друг другу руки.

Лиён не помнила, как их увели за сцену. Перед глазами стояла пелена из слез. Все плохие сны и предчувствия в миг стали реальностью. Когда дверь Дома Правосудия захлопнулась за ними, девушка поняла, что назад дороги уже нет.

========== Часть 2. Поезд в один конец. ==========

— О чем ты думал?! — воскликнула Лиён, как только они оказались за сценой. — Ты понимаешь, что назад дороги больше нет! — девушка запустила руки в каштановые волосы. — Так погибла бы только я, но теперь и ты пойдёшь на дно! — она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— А кто сказал, что теперь мы пойдем на дно?! — тоже повысил голос Мингю. — Думаешь, зачем я вызвался?! Чтобы тоже умереть?! Прости, но суицид — это не по моей части! Я здесь, чтобы хоть как-то исправить положение!

— Дурак, — девушка покачала головой. — Ты понимаешь, что победитель только один!

— Лиён! — раздался голос сзади. Хон обернулась и все-таки увидела родителей. Мать кинулась к ней и крепко прижала к себе. Они успели на жатву. Но лучше бы они этого не видели.

— Мам, где вы были? — Лиён наконец задала вопрос, который мучал ее все утро.

— Поезд задержали, — ответила женщина. По ее лицу уже текли слезы.

— Ты как? — отец тоже подошел к ней.

— Сойдет, — соврала Лиён. На самом деле ей хотелось сейчас больше всего на свете упасть в обморок.

— Лиён, солнышко, — обратилась к ней женщина, — постарайся выжить. Я знаю, шанс ничтожный, но все же не стоит сразу опускать руки.

— Беги в лес, — сказал отец, — пусть все они перебьют друг друга на открытой местности, а ты пока будешь в безопасности.

— Да, а Мингю защитит тебя, если что, — женщина посмотрела на Кима. Парень скромно стоял рядом и слушал. Его некому было проводить. — Мингю, — обратилась к нему мама Лиён, — пожалуйста, позаботься о ней.

— И себя береги, — хлопнул его по плечу отец.

— Хорошо, — кивнул Ким.

— Время, — в комнате появилась голова миротворца.

— Пока, — женщина поцеловала Лиён в лоб. — Берегите себя, — и их тут же вывели из комнаты.

— Все будет хорошо, — Мингю со слабой улыбкой посмотрел на подругу. — Стоит хотя бы попытаться выжить.

— Да, — слабо ответила девушка. Ей все еще слабо верилось в возможность продержаться на арене хотя бы десять минут.

Пока они ехали на большом внедорожнике до поезда, Лиён туманным взглядом смотрела в окно. Мимо пробегали знакомые места: лесопилка, тропинка в рощу, склад, где она еще вчера перекладывала дрова. Как же ей хотелось вернуть вчерашний день. Может, сверни она в другую сторону или сделай иной шаг, не ее имя попалось бы этому мужику, что сидел на переднем сиденье и разговаривал через какой-то экран с таким же раскрашенным петухом. Лиён внезапно возненавидела его всей душой. По сути дела, это он решал, кто поедет в Капитолий, чтобы учавствовать в Голодных Играх. Но, к сожалению, Лиён не могла сделать ничего кроме того, как пялиться на золотой парик этого типа и тихо ненавидеть его.

Мингю же, казалось, вообще не ощущал разницы. Его лицо было спокойно, и он так же, как много дней до этого не высказывал особо сильно, что чувствует.

— Тебе страшно? — спросила девушка, придвигаясь ближе к другу.

— Нет, — обернулся к ней парень, мягко улыбаясь. — Я думаю, что нам сделать, чтобы остаться в живых.

— Здесь нужен совет менторов.

— Да, наверное.

Лиён снова повернулась к окну. Она не стала говорить Мингю, что заметила его обкусанные в кровь губы. Он всегда так делал, когда сильно волновался. Значит, и ему сейчас не сладко. Девушка прислонилась к стеклу и закрыла глаза. Она не хотела ни о чем думать. Пусть машина просто везет ее вперед, сейчас, по крайней мере, она ничего не может сделать.

Ничего.

Когда мотор заглох, а машина резко остановилась на месте, Лиён моментально проснулась и открыла глаза. Сначала она несколько секунд не могла толком понять, что происходит, но потом, когда увидела большой поезд, больше похожий на огромный слиток блестящего серебра, то до нее дошло, где она.

И куда ее везут.

— Выходим из машины, — скомандовал миротворец.

— Что снилось? — спросил Мингю, пока они шли по дорожке, выложенной из гравия, к поезду.

— Брат, — не задумываясь ответила девушка. Он действительно приснился ей. Такой же, как и много лет назад. Красивый. Он навсегда останется красивым и гордым.

— Я бы хотел его увидеть, — Мингю внимательно посмотрел на подругу.

— Я тоже. Он знал бы, что нам делать…

— Дети, дети, — обратился к ним мужчина из Капитолия, — меня зовут Спирит Офвин, я буду сопровождать вас везде до момента начала Голодных Игр.

— Наши имена вы уже знаете, — печально улыбнулся Мингю.

— Да, — приподнятое настроение Спирита наверное не пропадет, даже если он будет стоять перед пропастью. — И советую вам расслабиться. Когда мы сядем на поезд, то ехать нам нужно будет всего два часа. Потом вас сразу направят к стилистам.

Когда дверь поезда отъехала в сторону, у Лиён перехватило дыхание. Такой роскоши она никогда в жизни не видела. Не то, чтобы она дома под забором валялась и ела мертвых животных, но здесь все было на столько чисто, отпалированно и роскошно, что поневоле начинаешь чувствовать себя ничтожеством.

А еды здесь было…

Будь Хон сейчас на лесопилке, она бы не поверила, если бы ей рассказали, что из хлеба можно делать животных, на тортах рисовать картины, а из фруктов строить замки. Девушка провела рукой по чисто отпалированному столу. Он был похож на поверхность какого-то озера, нежели на предмет мебели. А люстра… Аккуратные стеклянные щупальца переплетались у нее над головой в сверкающий разноцветный узор.