А. Смолин, ведьмак. Цикл

Нет, не поеду я на Черный континент, хоть там, конечно, специалисту моего профиля есть чему поучиться. Это очень старые земли с древними преданиями, богами, имена которых потерялись во тьме веков и знаниями, объем и уровень которых трудно даже представить.

Да и с Хозяйкой моей тамошние обитатели пребывают в иных отношениях, чем весь остальной мир. Но я туда все равно не поеду. Может, потому что боюсь остаться там навсегда, потеряв сердце на алтаре и став одной из теней, обитающей в каком-то забытом всеми, кроме черных жрецов, храме?

Мне Генриетта кое-что в свое время порассказала на этот счет. Я впечатлился.

А что до Ильи Николаевича — таки да, это вам не Ряжский с его закидонами. Другой уровень, другой масштаб. И мне, если по уму, лучше бы от этого исполина отечественного бизнеса держаться подальше. Знаю я таких. В какой-то момент он может решить, что меня разумнее всего держать постоянно под рукой, да и посадит на цепь в подвале своего имения, и никто никогда меня там найти не сможет. Да и искать не станет. Разве что браты-ведьмаки расстараются.

Впрочем, цепи меня не удержат, и я оттуда все равно обязательно выберусь, даже без посторонней помощи, но вот все эти игры в войнушку — они мне зачем? Будто других дел нет.

А вообще — плюнуть бы на это все, да и уехать в Лозовку. Там сейчас чудо как хорошо! Весна, все цветет, русальные недели на носу…

Что до Ильи Николаевича — по нему было заметно, что он меня ждал. Не то, чтобы он прямо ерзал задом по своей гигантской кровати в нетерпении, но все же еле различимые интонации в его голосе позволили мне сделать такой вывод.

— Добрый вечер — я изобразил движением, будто снимаю с головы цилиндр или шляпу — Как себя чувствуем?

— Не очень — признался Носов — Как, впрочем, и последние несколько лет.

— А вы, Саша, как? — обратился я к охраннику, который, разумеется, тут тоже присутствовал. Здесь можно было бы обойтись и без вопросов, достаточно было того его взгляда, которым он смерил меня в тот момент, когда встретил у входа в особняк. Прямо скажем — ничего доброго в нем не было. Нет, ненависти и страха я в нем не увидел, это был взгляд профессионала, который прикидывает, как именно он устранит данную цель, следом за тем, как на то будет получено одобрение принципала. Так сказать, ничего личного, просто бизнес — У вас все в порядке?

— Благодарю — холодно ответил мне охранник.

— Кошмары его накануне мучали — поделился со мной Илья Николаевич, тонко улыбнувшись — Впервые на моей памяти. До нее я считал, что Саша сделан из железа.

— Так это совесть к нему, скорее всего, заявилась — предположил я — Вот и стало неловко за те слова, что вчера произнесены были. Те, что насчет моих родителей. И правильно, нельзя так не то, что поступать, но даже и думать. Положим, есть некое недопонимание, и желает некто, например вы, Александр, силовым путем доказать мне мою же неправоту. Хорошо, действуйте, нет проблем. Конечно, если получится. Но зачем сюда еще кого-то впутывать? Тем более если речь идет о немолодых людях или, к примеру, детишках сопливых. Скажу так — в тех кругах, где я общаюсь, подобное вообще недопустимо. И — наказуемо. Мне думается, это правильный подход к вопросу. Вы согласны со мной, Александр?

— Нет — бесстрастно и лаконично ответил охранник.

— Не суди его строго — попросил меня Носов — Саша человек долга, таким уж он, как видно, появился на свет, потому его образ мысли и действия отличается от привычного.

— Ну, не знаю — я снова глянул на охранника — Мою точку зрения это не изменит, родителей и детей при любых выяснениях отношений вмешивать нельзя. Надеюсь, что и ваш преторианец в конце концов до этого додумается. Или все же совесть своего добьется.

А если нет… Тогда возможны разные варианты. В том числе и тот, который очень порадует некую забытую всеми богиню, обитающую неподалеку от мрачной реки под названием Смородина.

— Ну да ладно — потер я ладоши, а после достал из кармана смартфон — Выяснил я, кто же у нас так не любит зеленую природу Подмосковья. Помните, мы вчера этот вопрос обсуждали? Тут вот у меня контакты есть, название застройщика и фамилия ответственного лица. Ну, и название будущего коттеджного поселка. Само собой — элитного.

— Патриотичное что-то, поди, выбрали? — усмехнулся бизнесмен — В последнее время из моды вышли «Премьер-парки» и «Новые Венеции», теперь все чаще появляются «Вербы», «Алые зори» и «Березки».

— «Березка» еще ничего. Товарищи назвали свой проект «Бубенцы-1». Каково?

— С претензией на оригинальность. Саша, выясни кто, что и как, завтра утром мне нужна полная информация по данному объекту. Ну, а после появится какая-то ясность, как скоро будет свернуто строительство.

— Лучше бы побыстрее — попросил я — Там уже работы начались, и это не очень хорошо.

Я сейчас мягко выразился. Просто Олег мне не только фотку переслал, он еще и отзвонился. Ох, как его разозлило увиденное, как же он орал в трубку! И, самое интересное, я его чувства во многом разделяю. Дело в том, что все ведьмаки, и я в том числе, неровно к живой природе дышим. Думаю, эта слабость приходит к нам вместе с полученной от предшественника силой и потихоньку, незаметно становится частью нашей сущности. Вот я до того, как стал тем, кем стал, являлся хрестоматийным стопроцентным городским жителем, который мог годами не покидать мегаполис и чихать хотел на все прелести лесов, полей и рек. Да я другого способа существования вообще себе не мыслил. А сейчас вот с радостью сменил бы каменные джунгли на ту же Лозовку. Мне там лучше дышится, лучше думается. Мне там живется, а не существуется. И даже обитание там в холодный период года совершенно не пугает, хоть пару лет назад подобное казалось в принципе невозможным.

Само собой Олег вышел из себя, увидев пни на месте деревьев и развороченные грейдерами поляны, превратившиеся бог весть во что. Настолько, что прозвучало даже предложение завалить пару бригадиров, чтобы стройку приостановить. А если повезет, так и вовсе свернуть. Дескать — грохнуть их покровавей, а после поднять шум в сети, мол, тут, в этих лесах, безжалостные сектанты резвятся, жертвы темным силам приносят и очень ждут того, когда к ним в гости будущие обитатели поселка пожалуют.

От столь прямолинейной уголовщины я его, разумеется, отговорил, но это же Олег. Одна дурная идея из башки вылетела, значит скоро туда вторая пожалует, еще хлеще.

— Завтра утром я буду знать все, и, если не возникнет особых конфликтов интересов, то через день-другой оттуда начнут вывозить технику — пообещал мне Илья Николаевич — Вероятнее всего.

— Было бы замечательно — улыбнулся я — Теперь о лесопилке…

— Мне бы хотелось прежде пообщаться о другом — осек меня Носов — Ты сказал, что сделал лекарство, которое мне поможет.

— Слово «лекарство» здесь не очень подходит. Правильнее будет назвать то, что я для вас сварил, зельем. Что до помощи… Скажем так — это средство стабилизирует ваше состояние — поправил его я — Сбалансирует его до той поры, когда я, возможно, перейду к более радикальным способам вашего лечения. Ну, и бодрости придаст.

— Возможно? — уточнил Носов.

— Я сразу обозначил свою позицию — гарантий не даю. Есть вещи, которые мне под силу. Есть вещи, которые я не могу сделать ни при каких условиях. А бывает еще так, что сразу наверняка не скажешь — да или нет. Ваш случай именно таков.

Я достал из внутреннего кармана куртки флакон и встряхнул его, за темным стеклом заметался десяток-другой ярких искорок.

— Выглядит весьма эффектно — заметил Носов — Прямо алхимия из средних веков.

— Вы ВИП-клиент, пришлось соответствовать. Не в пузырек же из-под настойки боярышника мне было зелье переливать, верно? И мне зазорно, и вы бы не поняли. Теперь самое важное. Ваша норма в день — семь капель, ни больше, ни меньше.