А.Д.А.М.

— Я бы сказал, чопорную бежевость. — он посмотрел на Оливию внимательнее. — Я недавно попал в серьезную аварию и деньги мне нужны. Если хорошо заплатишь и мне не придется раздеваться, то я за.

— Умеешь вести деловые переговоры. — она усмехнулась. — Твой друг ломался весь вечер.

— Вовсе я не ломался! — возмутился Зисс.

— Это та авария, про которую даже у нас говорили? — спросила Оливия.

— «У вас» — это где? На вершине объединенного города? — Рён говорит с ней так, будто они знакомы тысячу лет. — Да, думаю, это она.

— Ужасно. Кто сидел на переднем пассажирском?

— Я. — он выглядит самодовольным.

— Ты родился в рубашке, мальчик. — она закурила. — Здесь можно курить?

— Если платишь, можешь делать почти что угодно.

— Отлично, потому что плачу я много. — она многозначительно посмотрела на них.

— Нам нужно будет делать что-то определенное? — уточнил Зисс, пока внимание Оливии снова не сосредоточилось только на Рёне.

— Быть собой. Никаких костюмов, никакого макияжа, хватит всего этого! — она раздраженно стряхнула пепел. — Меня уже с души воротит от собственной работы. Фотография — это искусство, но о каком искусстве может идти речь, если модели сливаются с фоном?

— А текст? — спросил Рён. — О чем будет текст статьи?

— О том, что иногда нужно выходить за придуманные рамки.

— Зная, как живут в Шестом, «выходить за рамки» — это надеть не светлую одежду, а темную, и не завязать волосы в уродливую башню на макушке. — сказал Зисс.

— Так и есть. — Оливия легко согласилась. — В Четвертом все еще хуже.

— Тебя не посадят за инакомыслие? — Рён выглядит заинтересованным.

— За это пока не садят. Максимум, вылечу с работы, но это вряд ли, потому что, я уверена, статья произведет настоящий фурор. Мы покрываемся плесенью, ребята. — она выпустила в воздух кольцо дыма. — Поэтому я приезжаю сюда — чтобы ощутить дух свободы.

— А с тебя не снимают за это баллы?

— Милый, мой рейтинг — семьдесят восемь. — она усмехнулась. — Одно деление за пересечение границы Десятого погоды не делает.

Он присвистнул. Семьдесят восемь! Он никогда не видел людей с таким рейтингом. Значит, врали, что даже Иисусу не светит подняться выше семидесяти. Хотя, может, над Шестым живут одни святые, кто знает.

— Ну, так что? — она спрятала планшет в сумку. — Я могу на вас рассчитывать?

— Сколько? — Рён прищурился. — И почему мы?

— Пять тысяч вас устроит?

— По две с половиной на нос? — он хмыкнул. — Ну…

— Каждому. Неужели ты думаешь, что я буду жонглировать такими смешными цифрами?

Он поперхнулся водой. Пять тысяч за какую-то съемку?! Слишком хорошо звучит, серьезно, что-то тут не так.

— Мы настолько тебе нужны? — Рён будто прочитал его мысли.

— Слушай, вы — личности медийные, в каком-то смысле. Я в курсе вашей истории любви, как и сотни девчонок по всему объединенному городу. Думаете, в Четвертом нет любительниц подобного контента? Ошибаетесь. Сеть, пока, едина для всех. Вот я и хочу заплатить вам, как в меру известным людям. Доходчиво?

— Более чем. — согласился Рён.

— Вы не просто парни со дна, которые появятся на страницах элитного издания, вы — лицо нашей революции. — ее глаза заблестели. — На следующий день после публикации всю синюю краску для волос сметут с полок, я гарантирую.

— Я бы на это посмотрел. — пробормотал он.

— Вы недооцениваете то, насколько молодежь устала вариться в котле моральных норм и правил этикета. — Оливия затушила сигарету. — Ну, мы договорились?

— Да. — ответил Рён. — Я за. А ты?

— Спасибо, что хотя бы спросил. Ладно, я согласен.

— Адрес на визитке, ты ее не потерял?

— Нет еще.

— Давайте устроим съемки, — она заглянула в смартфон, — сегодня пятница, в понедельник. Устроит?

— У нас выходной. — Рён кивнул. — В понедельник будет отлично.

— С вами приятно иметь дело. — Оливия встала. — Кстати, отличные снимки в группе, вы уже видели их?

Он достал смартфон, как только она отошла от стола. Неужели Нанико уже выложила их?!

— Подожди. — Рён накрыл его руку своей. — Я еще не отправлял ей фотографии.

— В смысле? — он непонимающе уставился на экран. — Какого… Твою мать!

Да, новые снимки в группе «Лиса» появись, но не те, которые сделала Саша! На них запечатлен момент, когда они остались наедине, во всех подробностях и без всяких там эффектов размытия. К посту даже видео приложили, всего 7 секунд, но он даже открывать его не хочет.

— Вот это поворот. — Рён побледнел. — У меня проблемы.

— У тебя проблемы?! — он задохнулся от возмущения. — Это же все увидят! Мой отец, брат, а если дойдет до Пэйтона и мамы?!

— Тай… — простонал Рён, сползая со стула. — Он мне этого не простит. Хлоя!

— Хлоя!

Выкрикнули одновременно и уставились друг на друга.

— Нам конец. — он попытался найти имя того, кто выложил снимки. — Фейковая страница, создана несколько часов назад.

— Я так понимаю, домой мне сегодня лучше не возвращаться. — Рён сжал голову руками.

— А я говорил, что нам не…

— Да хватит уже! От твоего «я же говорил» лучше мне не становится.

— Тебе и не должно быть лучше, ты — изменщик и лжец. Такие, как мы, должны страдать. — он вздохнул.

— Мне кажется, или на нас действительно смотрят?

Он огляделся и поймал на себе несколько удивленных взглядов. У каждого, кто на них пялится, в руках телефон. Процесс запущен, шоу начинается.

— Ну, вы дали. — сказал Коракс, проходя мимо. — А говорил, что вы просто приятели. — он остановился и укоризненно смотрит на Зисса. — Мне-то мог не врать.

— Кто это снял?! — Рён встал. — Ты знаешь, кто это мог быть?

— Все наши был в зале. — Коракс покачал головой. — Это точно не они, даже Моисей на виду был.

— Твою мать… — Рён пошел к бару.

— А чего он так расстроился? — спросил Коракс.

— Его дядя будет не в восторге. — пробормотал он. — Как и девушка.

— Хлоя? Он что, все еще с ней? Да, ну вы и козлы. — Коракс посерьезнел. — Я понимаю, что такое страсть, но мог ведь хотя бы расстаться с ней, прежде чем на тебя залезать.

— Не мне это говори! — вспыхнул он. — Я, в отличие от него, свободен.

— Но ты же знал, что они вместе. Не мое дело, прости, просто это по-свински.