Ааргх в Эльфятнике
Шрифт:
– Она твоя по праву, – согласился некто в чёрном плаще с глухим капюшоном. – Но, прежде чем ты возьмёшь её, скажи-ка, граф Эльгенхауэр мёртв?
– Огненные пески убивают всех. Отдай мне её!
– Он мёртв?
– Их следы заметает песок, им некуда было идти, солнце безжалостно к живому, он…
– Он мёртв? Ты не уверен в этом, и ты не пролил его кровь своей рукой.
Гр-р-р… оба эти негодяя обсуждали смерть Эшли так, словно бы это был решённый фактор. А Сун вообще сидела далеко от костра, скрестив ноги и глядя перед собой невидящим взглядом. Что же они с тобой сделали, любимая…
– Они живы. И они рядом. – Жрец Зла (а как его называть иначе?). – Я чувствую их дыхание…
– Ты ошибаешься, Жрец. Если жив хоть
– Бери… – гнусно ухмыльнулась фигура в чёрном. – Но прежде исполни своё обещание. Убей ааргха!
Я рухнул там же, где лежал, образно выражаясь… Да меня, хоть стреляй, и видно-то не было! Как он меня разглядел?!
– Гр-р-р! – Мне не оставалось ничего иного, кроме как встать в полный рост и с ужасающим рёвом броситься вперёд.
Честно говоря, я очень надеялся, что они оба как-нибудь отступят и стушуются, что позволит мне под шумок умыкнуть Сун.
Но наёмный убийца, оправдывая честь своей профессии, тоже издал леденящий душу вой и с места швырнул в меня три метательных ножа. От одного я увернулся, второй оцарапал мне плечо, третий я отбил боевым топором. Сама схватка с наёмником заняла не более полуминуты, ибо за его спиной как-то слишком спокойно скрестил руки на груди Жрец Зла. Убийца обрушил на меня шквал скользящих рубящих ударов короткого меча, которые я попросту принял на кольчугу (гномья работа, бешеные деньги, выдержит!) и без предисловия раскроил ему голову топором. После чего махом отправил тот же топор в чёрную фигуру Жреца (чтоб ему тоже было чем заняться) и, на развороте подхватив наёмницу, кинулся бежать. Сун так и замерла у меня под мышкой, словно деревянная кукла, не двигаясь и не реагируя ни на какие раздражители. До спасительного люка бежать было не то чтобы так уж далеко, просто по песку не очень удобно…
– Вернись ко мне! – громогласно раздалось за моей спиной, и Сун мигом распахнула глаза. – Вернись и повинуйся воле моей!
– Не слушай, он давно труп, – уверенно заявил ей я, потому что, обернувшись, видел, как этот живучий гад пытается вытащить моё оружие из своей грудной клетки.
Тело самой уродливой наёмницы завибрировало…
– Я обращаю тебя в… в… в… – Речь Жреца вынужденно заклинило… Ещё бы – три эльфийских стрелы в горло, и уже особо арии не попоёшь!
Эландер подскочил ко мне, перехватив Сун за ноги, и помог нести её ещё шагов пятьдесят, пока гномы честно держали люк открытым. Минуту спустя мы все скрылись в песках. Если этот тип и выжил, то ему ещё придётся попотеть, разыскивая наши следы ночью в вечно изменчивом движении песков. А спасение Сун (или правильнее всё-таки кража!) – это благое деяние и настоящая победа, которой все мы можем гордиться, невзирая на потерю моего боевого топора и трёх эльфийских стрел. Так что не жалко! Внизу, в подземелье, нас встретил возмущённо фыркающий племянник главнокомандующего…
– Малыш! Как ты мог? Я склонен рассматривать твой поступок как самое злонамеренное дезертирство! И если бы… О небо! Госпожа Сун?! Откуда ты её притащил, друг мой дубовоголовый?
– Гр-р-р, – кратко объяснил я. Как ни странно, но все поняли.
– Погоня будет? – заранее уточнил граф.
Мы с Эландером неопределённо пожали плечами. Если тот тип такой уж смертоустойчивый, то, может, и будет. А вообще-то каждому, даже самому наикрутейшему магу, требуется хоть какое-то время для восстановления жизненных сил и магической энергии. Так что, вполне возможно, и не будет, фифти-фифти…
– Тогда в любом случае рекомендую не засиживаться здесь надолго, а, пополнив фляги водой, уйти по второму коридору, – твёрдо приказал мой наниматель. – Туром, набить сумки остатками сухарей!
– Нет их, съедены нами все, однако так вот…
– Упс… Нетуром, как-нибудь там забейте люк, чтоб его было трудно открыть снаружи!
– Засов задвинуть труд невелик, сам не хочешь, ладно, трудно мне ли?
– Малыш, Сун на
тебе! Эландер, бери факел! Уходим все!Мы и ушли. А чего нам там было прохлаждаться? Отоспаться можно в другом, более безопасном месте, не там, где над твоей головой рыщет плохоубиваемый Жрец Зла, мстительно копаясь в песочке чёрным совочком. Это я предполагаю, потому что у них всё чёрное, даже зубная паста. Говорят, волшебники её уже изобрели… Не знаю. Но гномам бы не помешало, жрут ведь что ни попадя, а потом запах изо рта. И они же этим ещё и гордятся! Дескать, от их боевого клича в упор враги просто падают…
А самая уродливая наёмница просто уснула на моих руках. Хорошим таким, ровным, детским сном, в такт неторопливому, размеренному шагу ааргха. Вообще-то она не маленькая для человеческой женщины, мне почти по плечо, и если вдуматься, то может…
Нет, не может. Она ни за что не захочет всерьёз связать свою жизнь с представителем реликтовой расы, а моя мама просто проклянёт нас и на порог не пустит. Браки между людьми и эльфами – это нормально, между людьми и гномами – ну так себе, ещё туда-сюда, попадаются извращенцы, а меж людьми и ааргхами практически невозможны – фатальная разница в размерах и весе, а главное – в миропонимании. Смешанную кровь нигде не любят, даже у нас в Приграничье…
Эшли о чём-то горячо спорил с Эландером, идя впереди, гномы замыкали отряд, погони, похоже, не было и вряд ли будет. А я всё смотрел на лицо спящей Сун и не мог понять, почему не могу оторвать от него взгляда. Красная кожаная маска оставляла открытыми только нежно вздрагивающие веки, ноздри, губы и подбородок. Основная часть была закрыта, наёмница редко появлялась на людях без маски, и всё равно были видны те ужасающие рваные шрамы, которыми ей ещё в детстве располосовали лицо.
Как выжила эта шестилетняя девочка одна в сгоревшей деревне, над телами убитых родителей?.. Как сумела встать на ноги, вырасти, найти тех своих мучителей, кто не догадался сдохнуть заблаговременно, и поодиночке отомстить им всем?.. Я не судья ей. Но лично сам всегда предпочту просто убить, без лишней фантазии, мук и позёрства.
Но с другой стороны, Сун, самая уродливая наёмница, сразу стала культовой фигурой в наших краях. Её уважали, её услугами пользовались, она редко бедствовала без работы. И в прошлый раз, в деле о контрабанде ведьм, она не захотела предать меня, за что поплатилась, но всё равно прошла с нами до конца, хотя я так и не успел сказать ей…
– Малыш? – Наёмница открыла глаза, мигом оценила обстановку и потребовала: – А ну, поставь меня!
Гр-р-р, теперь тем более не успею сказать. Да и желание как-то улетучилось…
– О, милейшая наша подруга, вы проснулись! – радостно захлопотал подскочивший Эшли. – Могу я предложить вам глоток воды и вкуснейший сухарик, прежде чем все мы охотно выслушаем занимательную историю вашего служения Жрецу Зла?
Сун тупо уставилась на меня, потом на гномов, которые, смущённо улыбаясь, сделали ей ручкой, потом на незаметно прихорашивающегося эльфа и только потом на нашего дворянчика, словно впервые его видя.
– Я ещё сплю? Ущипните меня… Ой, но не все же сразу!
Не все… Я, например, не успел, а остальные ухитрились ущипнуть её по первому требованию, Туром так вообще два раза.
– Довольно, парни! – Наёмница вовремя решила признать себя проснувшейся и бодро нашлёпала по шаловливым ручкам всем, кроме меня. Я успел отдёрнуть…
– А собственно, где я и что тут делаю? Мы вроде находимся в каком-то коридоре, тоннеле или переходе, а я вроде как слегка задремала в лесу, на опушке, когда мой добрый хозяин, маг Карланиус, заботливо решил, что мне надо отдохнуть… Каким образом и по чьей дебильной воле меня сюда закинули?!
После короткого совещания, выраженного перепихиванием локтями и негромким шипением типа «давай ты!» и «сам давай!», неумолимое общественное мнение выдвинуло вперёд гордость нашей дипломатии – графа Эшли Эльгенхауэра-младшего.