Ааргх в Эльфятнике
Шрифт:
– Навались!
– Крепче её держи, надо же как, на вид – девица, а силы, силы, а, какие?!
Действительно, тренированная наёмница шутя завалила бы троих таких городских дворянчиков, не побоялась выйти против обоих гномов, ну, может, минуту или полторы выстояла бы даже против обычного ааргха. Но сейчас она билась так, что мы всей кучей еле-еле с ней справлялись.
Неравная борьба (и по сей день не уверен, в чью пользу), по счастью, окончилась довольно быстро. Сун перестала ворочать нами, как громоздкими куклами, что-то хрипло простонала и без предупреждения провалилась в чистый, детский сон. Я едва успел удержать остальных, чтоб мы её попросту не раздавили. Все мы, тяжело дыша, расползлись
– Завтра проснётся и будет завидовать, а то ещё и обидится, что не стали его будить. Он бы благородно дождался, пока Сун превратится в дракона, а потом честно бился с ней один на один и умер героем!
– Гр-р, – устало подтвердил я, заваливаясь на бок, но Эшли был слишком взволнован, и ему хотелось общения.
– Слушай, а мы её не помяли? Вот честно, как вспомню сейчас, даже неудобно – четверо здоровых лбов набросились на одну невинную девушку, которая вообще практически спала… И эта рубашка её декольтированная, и кольчуга с коротким подолом…
– Гр-р-р? – Я обернулся и пристально смотрел ему в глаза, пока он нёс ещё какую-то сентиментально-пошлую чушь на эту тему.
– Надеюсь, мы поступили правильно, надеюсь… Но мне почему-то кажется, что не стоит завтра раскрывать ей всю правду о том, что сейчас произошло. Понимаешь, ведь если не врать, то я буду вынужден честно признать, что ты навалился на неё первым, как ненасытное животное, а гномы хватали её за ноги ниже колена, выше колена и на уровне колена, что вполне могло бы быть расценено как акт прямого домогательства и даже…
Я быстро протянул руку, поймал его за шиворот и слегка встряхнул. Ну не настолько, чтоб шею сломать, а чисто в воспитательных целях – вытрясти из его кудрявой аристократической головы все эти глупости.
– Малыш, как ты мог?! – укоризненно пробормотал он, выпадая из моей руки на свободу. – Я столько времени убил, обучая тебя самым примитивным основам цивилизованного диспута, а ты… Ладно. Я отходчив. Ты прощен! Но если что, скажешь завтра, что я только руководил всей операцией по её спасению! А то вдруг Сун вспомнит, как я удерживал её за плечи… за оголённые плечи… и за… ну, что чуть ниже… Но это было непреднамеренно!
Вот, по совести говоря, мне бы точно стоило сейчас отвесить ему подзатыльник за такое непристойное обращение с дамой (тем более с той, которая мне нравится), но руки словно налились свинцом. Видимо, это после борьбы с Сун. Убить такой рукой можно не задумываясь, просто уронив её на голову нашего графа, но куда я потом без хозяина? Да и мама будет очень огорчена, если этот хлюпик где-то потеряется, она ведь полюбила его, по-своему, как большую комнатную собачку. Тогда, может, просто покусать разок, в воспитательных целях? Эшли обо всём догадался и споро отгрёб в сторону.
– Всем спать! – тонко проорал он, первым заваливаясь на бочок между двух флегматичных гномов. – Дежурить будет э-э…
– Понятно, – спокойно отозвался Эландер, вскакивая так, словно бы и не спал. – Друзья мои, я готов нести вахту. Мы, эльфы, практически не нуждаемся в сне…
Ответом послужило наше дружное поддакивающее гмыканье. Мы тут все видели, как «эльфы не нуждаются»…
Сон спустился быстро. Не знаю, как остальные, а я всегда умудрялся проводить это время с пользой. В том плане, что мне часто снились разноплановые, эпические и чудесные сны. Бывало, о путешествиях в иные миры и страны, бывало, о великих битвах, из которых я выходил героем-победителем. Были, но редко, и такие, когда я и Сун просто гуляли
и смеялись. А было, когда снился папа. Вот и сегодня… Он пришёл неожиданно, беззвучно воплотившись из ниоткуда, – большой, сильный, родной, всё мне прощающий. Папа любил меня. Стыдился, конечно, как неправильного и недоразвитого ребёнка, но любил…– Куда идёте?
– Не знаю, па… Нас Эландер ведёт куда-то, но нам заплатили.
– Это важно. Как мама?
– Хорошо, здорова. Очень скучает по тебе. Ты ведь вернёшься?
– Я уже вернулся, сын. – Он обнял меня могучими, как ветви столетних дубов, ручищами.
– Папа-а… – У меня на глаза навернулись слёзы.
От них я и проснулся. Быстро провёл ладонями по лицу, стёр слёзы и только тогда огляделся. Вроде бы никто ничего не заметил, вроде все ещё спали, а шаги бдительного остроухого вообще раздавались где-то в коридоре. Это хорошо, а то потом объясняй им всем, что ааргхи тоже плачут. Согласно общеустоявшемуся утверждению, ни плакать, ни смеяться нам не положено, мы этого просто не умеем. Ну и ладно…
– Малыш… – еле слышно прошептала Сун, и, обернувшись, я понял, что она всё видела.
Краска стыда бросилась мне в лицо. Самая уродливая наёмница мягко улыбнулась, одними губами посылая мне воздушный поцелуй.
«Я никогда никому не скажу», – прочёл я в её зелёных глазах.
Мне оставалось только смущённо кивнуть, она всегда держит слово. И на душе почему-то стало очень легко и спокойно оттого, что Сун всё обо мне знает. Ну вроде как у нас теперь есть одна общая тайна…
А спустя пару-тройку минут проснулись уже все остальные. Первыми продрали зенки гномы и, перепихиваясь локтями, начали недвусмысленно кивать мне в сторону Сун. Она, естественно, это заметила, встала, оправила короткую рубашку, проверила застёжки кольчуги, оружие, ремни и обувь (всё в полном порядке) и, выгнув бровь, в свою очередь уставилась на меня. Я, небрежно посвистывая, сделал круг по комнате, зачем-то заглянул в колодец, приподняв деревянную крышку, дважды незаметно пихнул ногой в бок всё ещё сопящего Эшли. Он и сдал нас всех оптом, подскочив на локоть в высоту с криком:
– Это не я, Сун!.. Я этого не делал, это всё они! Честное слов… ой! А… чего это вы на меня так смотрите?
– Милый граф, – с опасной нежностью в голосе мурлыкнула самая уродливая наёмница, – не будете ли вы любезны чуть более подробно объяснить мне, почему это «не вы» и что конкретно делали «все они»?
– Но… драгоценная моя…
– Не ваша, – ещё мягче поправила Сун, и мы с родственниками невольно прижались спинами к стене. – Не ваша лично, граф, но и не ваша общая, ребята… Так что если я сию же минуту не получу вразумительного ответа, то кое-кому мигом отчекрыжу… уши! Да, для начала уши. Итак?
Эшли покраснел, потом побледнел, благородно пораздувал ноздри и довольно коротенько, но внятно обрисовал ей ситуацию этой ночи. Сун слушала вежливо и без эмоций, в её сузившихся глазах ничего не отражалось, но ладонь с рукояти боевого кинжала она тоже убирать не спешила…
– Это всё?
– Гр-р-р, – весомо подтвердил я, когда мой хозяин закончил.
Гномы тоже согласованно кивнули. Наёмница сокрушённо опустила голову:
– Похоже, от меня опять одни неприятности…
– Не казните себя, леди!
– Чего там уж, бывает с кем не, плюнь, да? – наперебой загомонили все, бросившись её утешать.
Но самая уродливая наёмница быстро выпрямила спину, жестом остановила ретивых гномов и холодно напомнила:
– В любом случае, раз вы пытались извиниться, значит, вам есть за что. Я, конечно, благодарна, что вы меня спасли, но…
Не успели мы опомниться, как каждый словил по пощёчине. Заглянувший было в комнату Эландер мигом дал задний ход, чтоб не попасть под раздачу, хотя он уж ни в чём не участвовал.