Ааргх в Эльфятнике
Шрифт:
– Дорогая Сун! Во-первых, позвольте выразить нашу групповую радость оттого, что мы вновь можем лицезреть вас в нашем суровом мужском обществе. Поверьте, ни одна женщина, даже богиня, не доставила бы нам такой эстетической радости, как ваше…
– Декольте, – понимающе завершила наёмница. – Короче!
– Короче… – На мгновение мой болтливый наниматель стушевался, отводя смущённый взгляд. – Ну тогда вы служили не тому, вас использовали в милитаристских целях, мы вас украли и спасли, скажите спасибо!
– Гр-р-р! – посмотрев на меня, выругалась Сун. – Драконья задница с подогревом! Ладно уж, давайте по существу и с подробностями, пока я всех тут не поубивала.
В принципе могла бы и поубивать, у неё такое запросто. Наёмница
– Хорошо, Эшли, ты можешь в двух словах объяснить, почему вы меня выкрали?
– Думаю, Малыш объяснит это лучше. В конце концов, вас воровал он. Эльф и гномы только помогали.
– У тебя была весомая причина поступить так со мной, ааргх?
– Да, – опустив голову, признался я. – А чего все встали-то? Идите вперёд, мы догоним. Могу я поговорить с девушкой наедине?!
Никто не стал спорить. Племянник главнокомандующего разве что попытался что-то там вякнуть про свои феодальные права и освящённые законом правила взаимоотношений начальника и подчинённого, но Эландер обнял его за плечи и увёл по тоннелю вперёд, что-то успокаивающе шепча на ушко. Туром показал мне глазами на мини-кольчугу Сун и поднял вверх большой палец, Нетуром прицокнул языком и шутейно «повыл на луну», после чего оба рванули наутёк, не дожидаясь подзатыльников от строгой наёмницы. Мне оставалось лишь честно рассказать ей всё, что я знаю…
– Ты думаешь, Жрец Зла заколдовал меня, убил Карланиуса, нанял убийц и превращал меня в дракона, чтобы творить свои чёрные дела?
– Ну… где-то… примерно так… я могу ошибаться в деталях.
– Малыш, это самая несусветная чушь, которую я только слышала! А уж поверь, всякой плохо проваренной дряни мне пытались вешать на уши едва ли не через день…
– Я не такой.
– Знаю, – досадливо отмахнулась Сун. – И это единственная причина, по которой я тебя выслушала. Ааргхи не умеют врать. По крайней мере, врать так талантливо и изобретательно, чтобы поверили…
Она развернулась и молча пошла догонять остальных. Я, как телёнок, двинулся следом. Мы почти догнали их, когда она заговорила:
– Весь твой рассказ похож на горячечный бред. Меня смущает только одно – я дико устала… невероятно… Словно на мне месяц кто-то ездил и ставил в стойло, не снимая узды и седла. Ловлю себя на том, что сплю на ходу. Такого никогда раньше не было. И этому должно быть разумное объяснение…
– Ещё «ящерка», – напомнил я. – Такая же, какую тебе в своё время «подарили» ведьмы. Тот парень говорил, что Жрец Зла отметил «ящерками» их пятёрку. Думаю, что это не просто так.
– В смысле?
– У тебя не появилась новая татуировка?
– Хочешь посмотреть там, где я не изогнусь, чтоб разглядеть?!! – резко обернулась она, шипя, как дикая кошка.
– Просто спросил. На всякий случай. Чего сразу кидаться-то…
– Плохие воспоминания… слишком плохие… не заводи…
Вот тут я с ней согласен. Лично мне пришлось проносить эту татуировку не больше суток, и то невероятная боль, причиняемая «ящеркой», так врезалась в память, что я невольно вздрагивал, даже видя хвостик скользнувшей меж камней безобидной рептилии. А ведь Сун промучилась с ней гораздо дольше. Хорошо, что это клеймо боли навеки стёрто и с её, и с моей кожи.
– Извини. Была неправа. Ты тут и в самом деле ни при чём, – наконец определилась наёмница и предложила разумный компромисс: – Так, ребята, раз уж вы меня украли, то по крайней мере заплатите! Девочке всегда надо что-то кушать, а зарабатывать мечом у меня получается хуже, чем всё, о чём все
вы думаете. Короче, с вас два золотых!– Гр-р… – неуверенно отступил я.
– Деньги, Малыш. – Сун требовательно протянула ладонь.
У меня язык онемел и тихо уполз в такое место, что, не краснея, назвать не получится. Тем паче что врать-то не приходилось, денег не было уже ни у кого – ни у нашего графа, ни у Эландера, ни у хозяйственных гномов. Возможный вариант складывался всего один.
– Деньги у Эшли, – беззастенчиво солгал я. – Но не сейчас. Они у него будут к концу похода. Через час. Или ближе к вечеру. В любом случае не позднее завтрашнего утра.
Самая уродливая наёмница явно заподозрила подвох, погрозила мне пальцем, но ничего определённого сформулировать не смогла. Поэтому так выразительно посмотрела мне в глаза, словно хотела их выковырять, а потом развернулась и широким шагом пошла вперёд вместе со всем нашим отрядом. В этом несомненный плюс службы наёмника – ты совершенно не обязан хранить верность прежнему нанимателю, если к нему вернуться невозможно, а новый хозяин готов платить за работу, не связанную с агрессией в адрес прежнего господина. Удобно? На мой взгляд, вполне. Сун тоже разделяла эту точку зрения, к тому же дающую ей право в любой момент переметнуться на прежнюю работу, поскольку на этой ей ещё не выдали даже аванс…
– Малыш?
– Гр-р? – откликнулся я.
Наёмница собралась с духом и честно спросила:
– Давай без реверансов. Ты меня не первый день знаешь, я тебя тоже. Исключительно между нами – ты видел, как старик превращал меня в дракона?
– Нет.
– Тогда какого…
– Я видел тебя заколдованную. Ты стояла или сидела недвижимая, словно бревно. С тобой можно было делать всё что угодно, ты ни на что не реагировала и ничего бы не заметила…
– Намекаешь на то, что я уже могу быть беременна?! – Сун молниеносно выхватила нож.
У меня хватило мозгов отрицательно помотать головой. Сделай я то же самое, но неуверенно или хотя бы с лёгким оттенком сомнения, она бы перерезала мне глотку… А что? Это же было бы прямое оскорбление! Спусти она такое раз-два, её бы на фронтире ни одна собака просто в грош не ставила бы. Закон окружающей среды, приходится соответствовать по полной…
– Ладно, я верю тебе, ааргх. Тогда второй вопрос: уже известно, куда вы все, собственно, топаете?
Я коротко, но внятно рассказал ей обо всём, что произошло с нашей последней встречи. Слушать она всегда умела, дважды не переспрашивала, а если что было на первый взгляд непонятно, то додумывала своей головой. Я на мгновение невольно залюбовался ею, потому что если ааргх вообще когда-либо начинает планировать семью, то делает это просто: подходит к своей избраннице и бьёт её что есть мочи по голове. Если девушка падает без сознания, значит, она согласна. Можно брать её за ноги или за волосы и тащить к родителям для получения соответствующего благословения. Если же девица выдержала удар сама дала сдачи, то тут уж кто кого.
Проигравший парень обычно уходит из деревни в дальний поход, предварительно заплатив семье несостоявшейся невесты приличную неустойку за «хорошее» воспитание дочери. Через пару-тройку лет, набравшись ума и силы в походах, он может повторить брачный ритуал. Обычно наша молодёжь быстро умнеет – парни во второй раз бьют девушек не кулаком, а дубиной, ну и сами девицы, если хотят замуж, умело имитируют потерю сознания и не трепыхаются, пока их волокут за косу к законному браку.
Боюсь, что с Сун подобная народная традиция не прошла бы по всем параметрам. К наёмнице трудно подкрасться для нанесения ознакомительно-жениховского удара, а в случае неудачи она просто убьёт, не размениваясь на милостивый шанс второй попытки. Ну это, разумеется, не значит, что я бы пытался подкатываться к Сун с нашими ааргхскими обычаями. Я думал, просто… когда-нибудь так подойти, без свидетелей, и сказать… Ага! А она мне в ответ прямым текстом: