Абандон

— Так что это было? — я воспользовался паузой, — там, на полигоне?

— Это совершенно не важно сейчас, — отмахнулся генерал, — куда важнее, что мы с вами находимся в не самой простой ситуации. Вы, ребята, добыли сердце могилы. Такое происходит впервые в документированной истории. Во что это выльется никто толком не знает, но все аналитики сходятся в том, что риск для всех нас… — он сделал паузу, почесал нос, потом продолжил: — чего уж там, для всего человечества. Не люблю пафос — но в данном случае это просто факт. Так вот, риск этот слишком высок. Нужно как можно скорее уничтожить этот артефакт. Должно быть, Максим вам уже успел рассказать, что по нашему плану мы должны запустить эту штуковину на Солнце. Это единственный надёжный способ.

Генерал вздохнул, потом потянулся к пластиковой бутылке с питьевой водой, которая стояла на столе, отвинтил ей крышку и сделал жадный глоток.

— Вроде всё логично, — кивнул я, — если что — с нашей стороны проблем не будет. Мы готовы всемерно содействовать.

Валерий Михайлович (если, конечно, это было настоящее имя — я слышал, что в спецслужбах принято использовать псевдонимы) поставил воду на место. Потом пристально посмотрел на нас сквозь очки.

— Ребята, это самоочевидные вещи. Вы ведь жить хотите, не так ли? — сказал он, — сложность не в стратегическом видении самого плана, как вы понимаете. Он безупречен. Сложность в деталях. Итак, по порядку: вы должны выжить в течение следующей недели, не потеряв артефакт. Ровно столько времени нужно на подготовку запуска. Мы выбираем вариант с "Ангарой" — он достаточно скоростной, чтобы не бояться перехвата. Второе — спустя эту неделю вас нужно доставить на тот космодром, с которого будет производиться пуск. Третье — за эту неделю вы должны пройти посвящение на Алую ступень, — он тяжко вздохнул и потрогал подбородок, — и с этим затык. Известные ритуалы привязаны к астрономическим событиям. Соответственно, мы должны успеть выработать альтернативу, специально для вас. Вся Алая ступень уже работает над этим.

— Что такое Алая ступень? — спросила Соня, нахмурившись.

— Пока что не важно, — отмахнулся генерал; я обратил внимание, как упорно он уходил от самых важных, на мой взгляд, вопросов — про полигон, про посвящение… впрочем, тут может и не быть какого-то злого умысла. Он может действовать просто в силу профессиональной привычки не давать лишней информации, — так вот, сложность в том, что за вами прямо сейчас идёт охота, которую наша служба и ваша организация ещё не видела. В ход брошены все силы. Задействованы все спящие ячейки всех служб, до которых дошла информация о произошедшем. За вами идут очень серьёзные люди. И не только люди, как мы относительно недавно поняли.

— Что… — Соня запнулся и облизала губы, — что вы имеете в виду?

— То, что вы пробудили такие силы, которые не следовало бы трогать, — немного раздраженно ответил генерал, — впрочем… имеем что имеем.

— Кто был этот парень, который вёз нас в своём грузовике? — спросила Соня, — он… не человек, да?

— Да что ж ты будешь делать, — генерал легонько хлопнул ладонями по столу, — я чувствую себя на допросе. Куча вопросов и ни малейшего понимания серьёзности ситуации!

— Мы… понимаем, — осторожно ответил я.

— Правда? — он поднял бровь, — что ж. Очень на это надеюсь. Потому что у нас осталось где-то полчаса безопасного интервала.

— И… что это значит? — спросила Соня.

— Это значит, что через полчаса вы убежите отсюда со сверкающими пятками. И будете путать следы, пока я не придумаю, как можно безопасно провести ритуал.

— Да что за ритуал-то? Ну правда, вы ведь совсем ничего не рассказали! — Соня насупилась.

— Если Максим в больнице — кто нас сопровождать будет? — спросил я.

— Да откуда я знаю, что за ритуал, — генерал в притворном недоумении пожал плечами, — сказал же — его ещё не разработали. Как сделают — скажу. И вообще, то ваши, внутренние дела. Вашей организации. Мы тут только помощники. Скажем так, нам бы не хотелось выходить за рамки этого симбиоза. А что касается Максима — про него вам следует забыть. С Высшим советом Алой ступени работаю только я.

— Вы… поедете с нами? — спросил я.

— Вот ещё, — фыркнул генерал, — если я буду разъезжать — кто работать будет? Нет, ребят, вас будут сопровождать наши ребята из тяжёлых. По рекомендации Максима. Считайте, это его последняя любезность по отношению к вам.

— Тяжёлых? — переспросила Соня.

— Ох, молодёжь, как же сложно с вами! — генерал вздохнул и поднялся с места, — ну всё, хватит заседать. По коням!

— Это же Анадырь. Так? — спросил я, обращаясь к сопровождающим.

Мы ехали в обычном "Лэнд Крузере" по городу с домами весёлых расцветок. С нами в машине находились двое спецназовцев, в том числе тот, который понравился Басе. Он сидел на переднем сиденье с невозмутимым выражением лица и периодически поглядывал на нас через зеркало заднего вида.

— Да, Анадырь, — ответил он.

— Говорят, закрытая территория. Тут, наверно, проще с безопасностью, чем в других местах? — продолжал я, вдохновлённый первым успехом: хоть кто-то из сопровождающих начал с нами говорить.

— Сейчас для вас нигде не проще, — ответил мужик с переднего сиденья.

Я не нашёлся, о чём ещё спросить, и остаток пути мы ехали молча.

Миновав ворота аэропорта, мы выехали прямо на лётное поле. Тут уже стоял самолёт в необычной чёрно-серой расцветке. Реактивный, но совсем небольшой, вроде тех, на которых летают олигархи.

"Круизёр" встал прямо напротив небольшого трапа. Так, что даже дверь автомобиля чуть не задела корпус самолёта, когда я её открыл.

— Одним прыжком внутрь. Быстро, — сказал бородатый мужик с переднего сиденья и зачем-то посмотрел на небо, затянутое низкими серыми тучами.

— Есть, командир! — притворно бодро ответил я, и вышел из авто. Замешкался немного, чтобы дать руку Соне, но та только шикнула на меня, и я быстро залетел в салон самолёта.

Тут, внутри, был особый запах. Наверно, так пахнут деньги. Это невозможно ощутить через смартфон, листая блоги о красивой жизни; только оказавшись во всём этом понимаешь, насколько реальные ощущения отличаются от картинки.

Обалдевший, я встал посреди салона, разглядывая детали: бежевые кожаные кресла, сенсорные пульты управления, столики с подсветкой, глянцевые мониторы, ковры, лак…

— У нас появился богатый спонсор? — спросил я, ни к кому конкретной не обращаясь, потому что не особо рассчитывал на ответ.

— Это государственный борт, — ответил бородач, — садитесь, чего встали-то? И пристегнуться не забудьте!

Кроме него с нами полетели ещё четверо. Но они скрылись где-то в первом салоне, возле кабины пилотов, который был отделён от нас небольшой кухней.

— Слушайте, раз уж нам суждено провести какое-то время вместе — давайте хоть познакомимся, — предложила Соня, пристёгиваясь, — Меня вот Соня зовут. Это Бася, — она указала на кошку.

— Бася? — в глазах бородатого мелькнуло то, что я не смог распознать; тоска? Нежность? Их смесь? Он что, кошатник что ли? Неожиданно для такого крутого брутала, — пусть будет Бася. Я Сергей.

— А я Артём, — сказал я, инстинктивно попытавшись подняться, чтобы протянуть руку; меня остановил уже застёгнутый ремень, — можно просто Арти.