Адаптация

Так зачем усугублять и сопротивляться?

— Они пытаются тянуть время! — Корф будто прочитал мои мысли. — Жгут документы, разбивают диски. Хотят задержать вас на улице как можно дольше.

— Ясно, — в голосе Гагарина отчетливо звякнула сталь. — Ребята хотят по-взрослому? Значит, будет по-взрослому.

То ли это оказался какой-то особый шифр, то ли гардемарины и сами были не против вломить в полную силу — вместо автоматов заговорило оружие помощнее. Сразу несколько атакующих элементов ударили по окнам, разнося в пыль стекла и оставляя на стенах дымящиеся полосы. Когда стрельба наверху стихла, «Фалькатус» снова взревел движком, устремился вперед и с грохотом снес с петель ворота, ведущие в здание.

— Немедленно прекратите сопротивление! — продолжали греметь динамики, внося дополнительную сумятицу в происходящее. — Оружие на пол, руки вверх, всем лежать! Лежать, я сказал!!!

В ответ из-за импровизированной баррикады в центральном проезде, составленной из пары микроавтобусов, прилетело сразу несколько гранат. Гардемарины дружно подняли Щиты, но я сработал изящнее: подхватил Даром катившиеся по бетонному полу смертоносные «кругляши» и отправил обратно — прямиком под днище черного «Транзита».

Сюрприз, да?

Раздался взрыв, и изуродованная машины подпрыгнула, разбрасывая во все стороны пламя и горящие ошметки металла.

— Вырубайте их! — загремел Гагарин из броневика. — Светошумовыми — залп! Пошли, пошли, пошли!

В сторону укрывшихся полетели тускло поблескивающие цилиндрики, и я отвернулся, чтобы сохранить зрение. Раздались хлопки, гардемарины снова пошли вперед. Сразу несколько мощных Молотов раскидали баррикаду, и бойцы под прикрытием пулемета «Фалькатуса» и второй группы, вошедшей в склад снаружи, ринулись на штурм. Скользнув вдоль искореженного капота одного из «Транзитов», я развернулся на звук и тут же утопил спуск, отсекая короткую очередь. Средних лет мужчина в форме «Конвоя» поймал головой сразу три пули и рухнул навзничь, а я уже перекатывался, уходя от удара.

Кто-то врезал атакующим элементом — и не Копьем или Молотом, а куда более коварной Плетью. Она скользнула по моему Щиту и ударила в борт микроавтобуса, оставляя на железе длинную вмятину. Я не стал дожидаться, пока враг подправит прицел, зачерпнул силы из резерва и наугад шарахнул по галерее наверху

И, похоже, слегка перестарался: послышался стон рвущегося металла, а укрывшийся за перилами Одаренный взлетел в воздух, будто выпущенный из катапульты. Я так и не успел заметить, куда он свалился потом — только окрашенную в красный продолговатую вмятину на металлической крыше размером примерно с человеческое тело…

Нет, этого можно уже не бояться — после такого не встают.

Основная часть защитников ангара погибла, но нескольких человек все-таки успели скрутить. Руководил поимкой сам Гагарин, выбравшийся из «Фалькатуса». Его сиятельство то ли заскучал внутри, то ли посчитал, что теперь командовать можно и без динамиков, ревущих на все Шушары.

Да и сражаться здесь было уже, пожалуй, и не с кем: лишь несколько террористов еще держались у лестницы, ведущей в крытые помещения второго этажа.

Гагарин, прижавшийся к стене у самого проема, поискал взглядом кого-нибудь из своих, но ближе всех оказался я, удравший от «няньки». Его сиятельство вздохнул, поморщился, но потом все-таки достал из подсумка пару гранат.

Ага, светошумовые.

Убедившись, что я все вижу, Гагарин перешел к следующему этапу. Показав три пальца, он изобразил жестом, будто бросает гранаты, а потом махнул рукой в сторону проема.

«Две штуки на „три“ и заходим», понятно.

Кивнув, я достал гранаты, подготовил их и сделал знак Гагарину. Тот кивнул в ответ, и продемонстрировал пальцами отсчет. Один, два, три… Поехали!

Цилиндрики улетели в проем практически синхронно, а через миг после того, как там сверкнуло и грохнуло, вслед за ними устремились мы сами.

Разогнавшись и прикрывшись Щитом, я влетел за угол, ударил прикладом, срубая ошарашенного бойца в черном, тут же приложил Молотом еще двоих и замер, взяв на прицел лестницу, ведущую на второй этаж.

— Чисто!

— Чисто! — отозвался Гагарин. — Вперед, вперед, пошли!

По ступенькам загрохотали ботинки: тяжелобронированные бойцы рванули наверх под нашим прикрытием. Осталось выбить двери в офисы, и…

Вой сирен вдалеке я услышал одновременно с обеспокоенным голосом Камбулата в наушнике:

— Полицейские машины! В вашу сторону!

Твою мать! Ведь почти успели.

— Сносите дверь! — прорычал Гагарин. Сразу два бойца ударили Молотами по мощной перегородке, ведущей в офисное помещение. Та застонала, но выдержала.

— Еще! — гаркнул капитан.

Новый удар. Гул на весь склад — безрезультатно.

— Ваше сиятельство, тут полиция, — в наушнике послышался растерянный голос. — И с ними Третье отделение… кажется.

— Да пошли они на хрен! Без моей команды никого на территорию не пускать! — рявкнул Гагарин. И развернулся к бойцам у двери. — Да ломайте уже, мать вашу, вы что, какую-то железку выбить не можете?

Гардемарины виновато вздохнули и развели руками. Неудивительно: даже на пятом ранге силы резерв не бесконечный, а Щиты сожрали все чуть ли не подчистую, так что пробить несколько сантиметров стали парням было в прямом смысле нечем.

— Да понимаю я, понимаю! — проворчал Гагарин.

И, отпихнув подчиненных, сам шагнул к двери и ударил. Не Молотом, а ногой, ввалив в богатырский пинок какое-то абсолютно немыслимое количество энергии. Сталь застонала, прогибаясь, дернулась на петлях, но все-таки выдержала.

Зато не выдержала сама стена: по бетону пробежали трещины, конструкция тонны этак в полторы весом зашаталась и через несколько мгновений рухнула, освобождая проход.

Вот только поздно: в проеме было отчетливо видно кучу пепла на полу, обломки техники… И распахнутую дверь в другом конце помещения. Кто бы здесь ни находился, он успел удрать.

— Вот ведь… — выругался Гагарин. И тут же потянулся к кнопке на рации: — Разбиться по трое и прочесать территорию! Периметр — остаемся на своих местах. Никого не впускать, никого не…

Последние слова я не разобрал, хоть они звучали одновременно и передо мной, и в наушнике. На улице снаружи взревел двигатель, и в эфире тут же всполошился Корф:

— Там… Там грузовик! — тревожно заговорил он, забыв начать с позывного. — Сразу за зданием! Уходит!

Резников. Если до этого я даже не был уверен, что мой визави на так и не состоявшейся дуэли вообще окажется на базе, то теперь почему-то не сомневался: спрятаться за чужими спинами, а потом удрать — вполне в стиле этого борова.