Адд, за дело!

– Вот и я о том же. Бежим! – не своим голосом заорал Лори и первым сорвался с места.

Я был готов к подобному решению, потому, особо не раздумывая, бросился вслед за напарником. Неудавшиеся убийцы озадаченно смотрели, как мы удираем, не в силах этому поверить: грозные волшебники, вместо того, чтобы доблестно сражаться, трусливо спасаются бегством.

– Чего застыли?! Догнать! – опомнился главарь и стал тормошить подельников. Это не заняло много времени, и вот жаждущая нашей крови погоня кинулась по горячим следам, воя и улюлюкая, как толпа демонов, охотящихся за грешниками. С мечами в руках трудновато быстро бегать, но и мне мешала коробка с лонером, так что нам не удалось оторваться. Лори, не желая оставлять меня одного, сдерживал свой бег, крича, чтобы я бросал коробку, но я только крепче прижимал ее, сам не знаю почему. Приходилось бежать так, ежеминутно оглядываясь в ожидании удара в незащищенную спину.

– Сделай же что-нибудь! – отрывисто бросил Лори, заметив, что расстояние между нами и погоней сократилось.

– А сам? – Я задыхался от быстрого бега, сказалось долгое отсутствие тренировок.

– Я пытаюсь, но ничего не получается.

Что же предпринять? Голова занята только одной мыслью: бежать, и как можно быстрее. Но сделать что-то нужно, помощи от напарника не дождешься, а злопыхатели сопят уже почти над ухом. Я на бегу попытался поймать "волну". Удивительно, но у меня получилось почти сразу же. Я вновь всецело был во власти знакомого ощущения, мимолетно отметив, что приступ энергичности стал намного слабее прежних. Вдобавок, мое сознание опять раздвоилось, как уже случалось со мной на самом первом задании и еще в подземном каземате. Время непостижимым образом замедлилось, я ощущал, что по-прежнему несусь вперед, но почему-то крайне медленно. И одновременно я лежал, по мне на протяжении долгих лет катились колеса повозок, меня нещадно топтали сапоги, я постепенно исходил трещинами и рассыпался на мелкие части под особо тяжелыми телегами. Нелегко быть булыжником в мостовой. А ведь камни тоже хотят двигаться, просто так лежать – неблаговидное занятие. Мы, камни, всегда мечтали оторваться от земли и полететь высоко в голубые небеса, словно птицы, – вот истинное наше предназначение.

Второй "я" даже остановился, пораженный нелепостью этих мыслей. И вовремя, иначе бы я пропустил любопытное зрелище. Несколько рядов камней, выкорчеванных необъяснимым образом из мостовой, стремительно вылетели по направлению к нашим преследователям. Ох и досталось же им! Вражеский колдун не ожидал какого-либо нападения, всецело занятый погоней, потому не успел никак отреагировать, и первый же камень ударом в лоб вывел его из строя на некоторое время. Остальные бегуны, лишенные магической поддержки, ничего не могли противопоставить шквалу камней, кроме как машинально выставленных рук и нецензурных вскриков, когда какой-нибудь булыжник попадал по особо чувствительным местам. Поскольку укрыться было особо негде, горе-преследователи обратились в паническое бегство, даже позабыв о не столь удачливых товарищах, павших в неравной борьбе. Вызванный мной каменным град отбил у них всю охоту кого-либо догонять, оставив одно лишь желание: спрятаться в укромном местечке и зализать раны, отложив неизбежную месть на потом.

Мы с напарником, правда, не стали дожидаться, пока погоня очухается, предпочтя потихоньку скрыться. Поводом послужило замечание, сделанное Лори: мол, не стоит здесь задерживаться, ибо скоро из соседних домов повылезают местные жители и, увидев изуродованную мостовую, сильно осерчают и начнут вымещать свое недовольство на всех предполагаемых виновниках. И в их число наверняка попадут те, кто оказался в это время поблизости. От его слов мне сделалось как-то неловко: опять от меня ущерб, навряд ли городские власти расстараются на скорую починку дороги, и местным жителям придется мучиться… Но мысль о злобных намерениях наших старых знакомых, вновь пострадавших, меня успокоила – мы ведь буквально чудом избежали уготовленной нам незавидной участи. В конце концов, наши недоброжелатели не успели далеко уйти, и у честных граждан есть все шансы выбить из них компенсацию. Ага, за мою-то разрушительную деятельность по защите собственной шкуры. Хоть какую-то пользу принесут обществу.

– Ты помнишь, какие прелести жизни обещал нам шеф в потустороннем саду, когда мы разговаривали с ним о магии? – с грустью спросил я напарника, когда мы стояли и поджидали тиман в паре улиц от места недавнего побоища.

– Что-то не припомню. Когда это было-то, не мудрено и забыть несколько словечек.

– Когда, когда, да всего-то несколько дней назад… наверно. Но не волнуйся, я запомнил все поучения. Шеф говорил, что при нашей профессии колдовать на бегу – обычное дело. И он опять оказался прав. Как же я не люблю этого, – пожаловался я, – нет, чтобы ему ошибиться. Его откровения всегда сулят массу неудобств.

– Да не расстраивайся ты так, когда-нибудь и он ошибется, будет еще на твоей улице праздник.

Тут, наконец, подкатил тиман, и мы со вздохом облегчения устроились на удобном сиденье. Я разместил на коленях сохраненную вопреки всему коробку с доской для лонера и по-хозяйски положил сверху руки. Теперь я с полным основанием могу считать ее своим имуществом – мы ведь столько всего пережили вместе.

– Куда ехать прикажете? – лениво поинтересовался кучер.

– К таверне "Приют странника", – распорядился я. Кучер невозмутимо тряхнул вожжами. Складывалось впечатление, что скажи я "давай прямиком в подземье, а там налево", он с таким же равнодушным видом направит свою колымагу в указанном направлении. Это считалось высшим шиком для возницы.

Вообще, в нашем городе давно уже образовалось организованное сообщество извозчиков, сплоченных любовью к езде (а больше всего к соответствующей оплате за нее), куда входил всякий, кто умел держать в руках вожжи и обладал собственным транспортным средством. Удивительно, но до сих пор не было создано специального Союза для подобных людей, и извозчики мыкались по разным Союзам, досадуя на непонятное отсутствие собственного. Все они мечтали о своей организации, и даже намеревались в скором времени подать прошение в Сенат, но пока до этого дело не доходило. Принадлежащего к этому узкому кругу избранных можно было опознать по некоторой снисходительности, которую он проявлял в разговоре с собеседником, не искушенным во всех тонкостях ухода за лошадьми и в мастерстве управления колесным средством передвижения в условиях узких улиц и разбитых мостовых.

– А зачем мы едем в "Приют"? – ни с того ни с сего недовольным голосом спросил Лори.

– Как зачем? – не понял я. – Конечно же, чтобы перекусить. Не знаю как тебе, а вот мне требуется восстановить потраченную энергию. Эти сражения так утомляют, а тут еще бег наперегонки… Нет, однозначно надо подкрепиться! Мало ли, какая шайка опять нападет, тогда нужны будут силы для очередной победы. А ты чего так беспокоишься? Раньше подобные предложения приводили тебя в восторг.

– С некоторых пор я предпочитаю питаться в гордом одиночестве, – заявил Лори. – Я слышал, есть такие племена диких людей, далеко отсюда, где запрещается принимать пищу на глазах у остальных. Считается, что такая еда вредна для здоровья – вдруг какой-нибудь завистник наведет порчу или проклянет особо лакомый кусок так, что он застрянет у тебя в горле или испортит кишечник. И вот я решил стать верным последователем этой славной традиции, поскольку весьма беспокоюсь о своем бренном теле. Вдруг это окажется правдой?

– Интересно, что ты придумаешь в следующий раз? – недоверчиво хмыкнул я. – Что тебе годится пища, приготовленная только в домашнем очаге, и ты на дух не переносишь посторонние кухонные запахи? Ничего, пообедаем вместе, а если ты вдруг подавишься лакомым куском, то я всегда могу похлопать тебя по спине. Не уподобляйся разным дикарям, они все равно далеко, веди себя как цивилизованный человек.

– Даже если это вредно для здоровья?

– Особенно в этом случае! – Я с серьезным видом покачал головой. – Таково бремя цивилизованного человека – издеваться над собой самыми изощренными способами, – и надо нести его с честью, покуда есть такая возможность и позволяет твое драгоценное здоровье.

Пока мы разговаривали, кучер доставил нас куда требуется. Когда я полез в карман куртки за деньгами, чтобы расплатиться, моя рука наткнулась на что-то непонятное и твердое. Я вытащил загадочный предмет. Им оказался небольшой, сероватый камешек неправильной формы. Похожими камнями, но большего размера, обычно мостят улицы. Любопытно, как он оказался в моем кармане, я ведь не имею обыкновения запихивать в него ненужный хлам?

– В чем дело? – Лори захотелось узнать, почему я не спешу расставаться с деньгами. Увидев камень в моей руке, он хмыкнул: – Что, заранее собираешь подручный материал для очередной потасовки?

Я, наконец, расплатился с извозчиком, весьма недовольным такой задержкой, и повернулся к напарнику:

– Решил провести внеочередную инвентаризацию карманов и обнаружил там вот это! – Я сунул камешек под нос Лори. Тот недовольно отмахнулся.

– Если бы здесь была Реда, она обязательно бы сказала, что ты вечно таскаешь всякую гадость в карманах, то деньги, то камни, то еще что. Знаешь, – он хитро прищурился, – ты просто обязан сохранить его как память о своих бесчинствах!

– Ты так считаешь? – Я с сомнением повертел памятный предмет. – Что же, он не слишком тяжелый, так что ладно, пускай себе лежит там, где и был. А нам пора в нашу скромную обитель странников.