Адепт Грязных Искусств

— Вы видели Архитектора?

Она остановилась и покачала головой.

— Лишь мельком и со спины. Однажды его силуэт мелькнул в окне этого дома, когда он в нём жил. Больше я его никогда не видела.

— Значит, Архитектор всё-таки существует?

— Существует, — кивнула Софи. — Это он принёс Печать в Ронстад. — Она помолчала, будто собиралась с мыслями, и негромко добавила: — Я хочу сказать тебе кое-что, пока ты здесь, Рэй… Кай больше нет. Мы остались без её великого щита… Поэтому прошу тебя, не оставляй адептов, когда начнётся война. Встань на их защиту. Тогда и я встану рядом с тобой.

— Возможно, Суд не позволит войне случиться, — нахмурился я. — О чём вы вообще говорите, Софи?

Она развернулась и быстрым шагом направилась к двери, но перед тем, как уйти, всё же ответила:

— Я говорю о будущем, Рэй. Я ждала его наступления двести лет.

* * *

Сквозь толчею учеников я протиснулся по коридору в сторону соседнего кабинета.

Там должна была пройти лекция профессора Капелли. По правде говоря, задерживаться там я не собирался. Но мне нужно было найти одноклассников.

Профессор ещё не явился, поэтому в кабинете царил галдёж.

С появлением девчонок в классе стало намного веселее и в то же время напряжённее. А если точнее — порядочно так искрило. Девчонки, как и в первый день учёбы, были в юбках до колена, белых блузках и шейных платках под цвет галстуков парней. И всё выглядело бы вполне благопристойно, если бы…

Короче говоря, искрило.

Возможно, благодаря этому на перемене никто не обращал внимания, кто мелькает в дверях кабинета. Я вошёл в класс, в кои-то веки избежав всеобщего интереса, протолкнулся к задней парте и присел с краю. Бегло охватил взглядом затылки одноклассников.

Дарт меня не заметил, как и Хинниган. Дарт хмурился и что-то обсуждал с Гудьером с соседнего ряда, а Хинниган, отключившись от мира, читал очередную толстенную книгу и делал записи в тетради.

Я сосредоточился и чуть прищурился.

Моя задача была совсем небольшой, но важной.

Сначала я отыскал глазами Одзаки. Хмурый и чем-то очень недовольный, он, как обычно, сидел в среднем ряду. Ни с кем не разговаривал, но иногда косился на Питера Соло и ведьмака Митчела. Было очевидно, что у них уже появились общие дела.

Я пронзил взглядом его затылок и мгновенно напоролся на отчаянное внутреннее бормотанье: «Чтоб ты сдох, скот… чтоб ты сдох…».

Если честно, я даже опешил.

Возможно, он говорил вовсе не обо мне, но тут Одзаки резко обернулся, видимо, почувствовав мой взгляд. Я сразу прекратил ментальную атаку, а он, увидев, что я на него смотрю, пренебрежительно скривил губы, поднял руку и отправил мне однозначное послание, выставив средний палец.

Жест был ясен без слов.

Только я никак не мог понять, с чего Одзаки придумал так сильно меня ненавидеть? Где я ему насолил?

Он отвернулся, а я не стал больше тратить на него время и переключил внимание на другого человека — Пьера Латье, которого рекомендовала директор.

Проверим, что за фрукт.

Парень был соседом Купера по парте, но сейчас сидел один, вполоборота, и активно забалтывал уши двум девчонкам позади него, жестикулировал и, вообще, был в хорошем настроении, сверкая белозубой улыбкой. Длинноватый орлиный нос нисколько не мешал ему нравиться девушкам. Они излишне громко смеялись над его шутками.

Я впился взглядом в левый висок Латье, стараясь не напирать на его мозги слишком сильно, чтобы он не почувствовал атаки. Похохатывая, парень машинально потёр висок, не заметив ничего подозрительного, и продолжил общение.

А меня в это время бросило в его воспоминания…

Чёрт, лучше б я там никогда не был.

В мозгах этого парня творился полнейший хаос. Бурлящая каша из обрывков не слишком приятных картин. О родителях, их громких скандалах, ссорах с братом, о спешном покуривании ворованного на рынке табака, о нищете, голоде и порой побоях…

До школы жилось этому Латье не слишком-то хорошо.

Я усилил действие ментальной Фильтрации.

Парень опять потер висок, на этот раз нахмурившись, но всё же продолжил болтовню. Женское внимание было для него важнее проблем с головой.

Я глубже погрузился в его недавние воспоминания, будто перетёк в них мысленно, став на время самим Пьером Латье.

Вот я жму руку одному из одноклассников, пытаюсь завести друзей и произвести впечатление крутого парня. Вот я уже заселяюсь в комнату, клею плакат с секси-девушкой на дверь, вздыхаю, ем, закрываю глаза, открываю глаза, опять ем, разговариваю то с одним, то с другим одноклассником… и вот, наконец, появляется тот, кто нарушил спокойное течение жизни всей школы.

Да, именно так про него все и думают.

Я смотрю, как ко мне в комнату заселяется Теодор Ринг, надменный говнюк, которому всё вечно сходит с рук. Он проходит мимо неспешным шагом, бросает на кровать сумку и косится на дверь с моим плакатом. Пренебрежения не выказывает, хотя по взгляду и не разберёшь, что у него на уме.

Странно, но я не испытываю к нему ненависти, как Одзаки или Теллер, да и Гудьер только вид делает, что его поддерживает. Хотя, согласен, что Ринг — тот ещё отморозок. Как вспомню его драку с Орриваном, до сих пор жутко становится… хотя неплохо было бы научиться его приёмчикам, которые он явно позаимствовал с улицы, несмотря на свой золотой титул.

Я ещё раз спрашиваю себя: ненавижу ли я этого говнюка? И слышу чёткий ответ: «Нет. Ему на самом деле не сильно и повезло. До Суда он может не дожить, раз за Ронстад врубился»…

Кто-то кладёт мне руку на плечо.

— Рэй?..

…в то же мгновение меня выдернуло из воспоминаний Пьера Латье.

Пару секунд я приходил в себя, соображал, где нахожусь, и только потом решил глянуть, кто меня отвлёк.

Рядом со мной стояла Джо.

— Рэй, у тебя всё в порядке? Ты какой-то странный.

Она спросила, всё ли у меня в порядке, но сама выглядела так, будто именно у неё об этом лучше спросить. Бледная и растревоженная. Совсем не похожая на ту Джо, которая изо всех сил пыталась мне доказать, что с ней нужно считаться.

— Всё нормально, — суховато ответил я.

Сразу вспомнилась её идиотская выходка в столовой восточного крыла, и желание разговаривать с ней сразу отпало. Но через пару секунд за её спиной появилась та, с кем мне хотелось разговаривать ещё меньше.

Терри Соло.