Адмирал Империи – 36

Карл Карлович подался вперед, словно желая дотянуться до экрана и схватить своего врага за горло. Но Шереметев лишь рассмеялся в ответ — холодно и презрительно. Казалось, ярость Юзефовича лишь забавляет его, доставляет какое-то извращенное удовольствие.

— Ты очень проницателен, Карлуша, несмотря на то, что глуп и несдержан! — воскликнул он, и в голосе его прозвучали нотки снисходительного превосходства. — Да, признаю, я бы не отказался владеть этим документом. Но в отличие от тебя, я достаточно умен, чтобы добиться своего более тонкими методами.

С этими словами граф небрежным жестом отдал приказ кораблям двух своих дивизий выйти на линию атаки. Он явно не собирался тратить время на пустые разговоры. Его цель была ясна — заполучить завещание любой ценой. И ценой этой, похоже, должна была стать гибель балтийских экипажей.

Юзефович прекрасно понимал всю опасность ситуации. Его флот, с тактической стороны максимально ослабленный внезапным нападением, не мог дать полноценный отпор превосходящим силам противника. Нужно было срочно перестраивать боевые порядки, организовывать оборону. Но времени катастрофически не хватало.

— Тогда тебе придется отнять его у меня силой! — прорычал Карл Карлович, одновременно стараясь как можно скорей отдать необходимые распоряжения своим капитанам перестаиваться в оборонительную «сферу». В голосе его звучал вызов, почти обреченность. Он знал, что шансы на победу в такой ситуации у него ничтожно малы.

Однако Шереметев был готов к такому повороту. То, что произошло дальше, можно было назвать избиением, но никак не сражением. Два практически равных по своей численности флота столкнулись друг с другом на маленьком пятачке пространства. У Юзефовича оказалось чуть больше вымпелов, но все они еще не успели восстановить мощности после предыдущего прыжка и от этого не могли в полную силу противостоять атаке «тихоокеанцев». Измотанные и дезориентированные внезапным нападением, «балтийцы» не могли оказать достойного сопротивления.

Уловка графа удалась. Корабли Шереметева, пользуясь замешательством противника, смогли быстро выстроиться в идеальные боевые порядки и обрушиться всей своей мощью на разрозненные ряды «балтийцев». Огонь велся сразу с двух направлений, не давая врагу ни малейшей передышки, ни единого шанса на перегруппировку.

Юзефовичу и его капитанам попросту не хватило времени, чтобы восстановиться, а после перестроиться в оборонительное «каре». Каждая дивизия пыталась сражаться самостоятельно, вне единого строя, и в результате этого очень быстро терпела неудачу под напором превосходящих сил противника и рассыпалась по пространству, теряя корабль за кораблем.

Это было страшное зрелище. Линкоры и крейсера балтийцев, окутанные пламенем взрывов, вспарывали космическую тьму обломками своих корпусов. Их беспорядочный огонь не причинял тихоокеанцам серьезного урона, а вот ответные залпы граф Шереметева раз за разом попадали в цель. Он громил врага с методичностью и безжалостностью хорошо отлаженной машины, не оставляя ему даже призрачных надежд на спасение.

Корабли Балтийского флота не могли долго сдерживать столь мощный удар и начали отступать. Карл Карлович метался по мостику своего флагмана, срывая голос в попытках воодушевить подчиненных, переломить ход сражения. Но его приказы тонули в какофонии взрывов и предсмертных криков, а силы таяли с пугающей быстротой.

Как ни старался адмирал Юзефович собрать свои корабли воедино, у него ничего из этого не получилось. Его эскадра, потрепанная и дезорганизованная, рассыпалась на глазах, словно гнилое полотно под ударами стальных кулаков. Надежда на победу сменилась отчаянием, а отчаяние — паническим страхом.

И тогда Карл Карлович, осознав всю безнадежность ситуации, решился на отступление. Оставив в секторе сражения заслон из десятка наиболее боеспособных кораблей, он вырвался на оперативный простор и увел остатки своего космофлота в подпространство, спасаясь бегством от неминуемого разгрома.

Это был позор, несмываемый позор для гордого адмирала. Но выбора не оставалось. Лучше временно отступить и сохранить хоть часть сил, чем погибнуть в бессмысленной мясорубке. Карлу Карловичу пусть и с большими потерями, но все-таки удалось невредимым выскользнуть из ловушки. Его искореженные, дымящиеся корабли один за другим ныряли в спасительную дыру подпространства, унося прочь боль поражения и жажду мести…

…Оказавшись в относительной безопасности в системе «Сураж», Юзефович первым делом связался со своими дивизионными адмиралами и приказал их подразделениям сниматься с насиженных координат. А в это время граф Шереметев, оставшийся победителем в секторе недавнего боя, был вне себя от ярости, осознав, что упустил возможность разбить и захватить Юзефовича. Добыча ускользнула в последний момент, растаяла меж пальцев, словно горсть песка. И с ней растаяла надежда легко и быстро завершить всю эту историю.

Шереметев прекрасно понимал, что Карл Карлович не простит ему этого предательского нападения, и обязательно будет мстить. Командующий Балтийским флотом славился своим злопамятством и коварством, а значит, нужно было готовиться к ответному удару.

— Готовьтесь к отступлению в «Вязьму», — приказал граф своим командирам, мрачно глядя на искореженные останки вражеских кораблей на экране тактического дисплея. — И пошлите к Птолемею запрос на дополнительные дивизии для защиты данной звездной системы, все-таки я здесь, как ни как отстаиваю в том числе и его интересы.

В голосе Шереметева звучала плохо скрываемая досада. Он понимал, что одержал важную тактическую победу, но стратегически ситуация по-прежнему оставалась крайне шаткой и непредсказуемой. Юзефович все еще представлял смертельную угрозу, и граф не сомневался — их личное противостояние только начинается…

Глава 12

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Коалицией первого министра.

Точка пространства: орбита планеты Новая Москва-3.

Дата: 7–10 июня 2215 года.

Птолемею Граусу при всей его заинтересованности в возвращении завещания и желании наказать Юзефовича, сейчас было не до них. В глубине души он понимал, что эти проблемы меркнут по сравнению с тем хаосом, который воцарился в рядах союзников после раскола на военном совете. Конфликт между первым министром и адмиралом Дессе, казавшийся поначалу лишь искрой разногласий, разгорелся в полноценный пожар, грозивший поглотить и разрушить до основания всю Коалицию.

Отставка «Лиса», вопреки ожиданиям Птолемея, не только не успокоила ситуацию, но и вызвала волну возмущения среди преданных адмиралу командиров. Особенно бурным было негодование в рядах Северного космофлота, где Павла Петровича чтили как легендарного героя и непревзойденного стратега. Дивизионные адмиралы, капитаны кораблей и простые космоморяки и пехотинцы — все, кто годами сражался под началом Дессе и видел его в деле, отказывались признавать отставку командующего и открыто заявляли о своей безоговорочной ему поддержке.