Адмирал Империи – 36

— Я, конечно же, шучу, сэр, и не могу даже помыслить, чтобы вы ждали и со стороны наблюдали за тем, как гибнут ваши боевые товарищи, — воскликнул американец, который крайне рад был сейчас меня видеть на экране, а мой крейсер «Одинокий» на радарах…

На тактической карте штурманского пульта я видел, как линкор Джонса, окруженный сиянием защитных полей, из последних сил пытается оторваться от преследователей. «Одинокий», «Черная пантера» и «Императрица Мария» быстро восстановившись после прыжка в систему «Новгород», уже включили «форсаж» и шли навстречу линкору Илайи Джонса, который на последних силовых установках пытался оторваться от группы кораблей своих преследователей…

— Я в свою очередь так же счастлив видеть вас живым и здоровым, — кивнул я по-дружески вице-адмиралу. На его лице промелькнула тень благодарной улыбки, но тут же исчезла, сменившись гримасой боли. — С сожалением наблюдаю, что у вас проблемы и из этого могу предположить, что ваша, а вернее — наша русско-американская дивизия разбита в битве…

— Да, к сожалению, это действительно так… Я потерпел страшное поражение, как мальчишка, попав в засаду этого проклятого Демида Зубова, — со злостью, видимо, прежде всего, на самого себя, признался Илайя Джонс. В его голосе звенело отчаяние пополам с яростью. — Чертовы гвардейцы, помимо того что превосходили мои корабли в боевых характеристиках более чем в два раза, они еще и разделились, заманив меня в ловушку. В результате чего мои экипажи не выдержали и, разрушив построение, разбежались по пространству системы…

Я невольно посочувствовал смотрящему на меня с экрана человеку — знал, каково это, видеть разгром своих сил, не иметь возможности помочь гибнущим товарищам. Подобное не забудется никогда.

— Теперь, как вы видите, вражеские дредноуты преследуют меня, а вернее, уже почти догнали… — продолжил вице-адмирал сдавленным голосом. — Но позвольте все же спросить, господин Васильков, как вы и ваши корабли оказались здесь в этой серой зоне?

— Вы уже знаете, что после совета я оставил должность командующего 34-ой «резервной» дивизией, снова став обычным капитаном корабля, — ответил я. Мой голос звучал ровно, но внутри все клокотало от едва сдерживаемых эмоций. В голове вихрем проносились воспоминания о том совещании, где мне пришлось отстаивать свою честь и принципы. — Мои верные соратники и друзья: Яким Наливайко и Наэма Белло последовали за мной, так же сложив с себя полномочия старших офицеров данного подразделения…

На голографическом дисплее появились лица моих самых близких боевых товарищей — суровое, словно высеченное из гранита лицо Якима и смуглое, с пылающими карими глазами лицо Наэмы. Сколько мы вместе прошли, сколько сражений выиграли, прикрывая друг другу спины в самых безнадежных ситуациях. И вот теперь, в очередной раз, без колебаний шагнули за мной в неизвестность.

Однако хоть мы и покинули дивизию, но это не означает, что мы прекращаем войну с диктатором-самозванцем Иваном Самсоновым. Сейчас не время для обид и вставания в позу. Война еще не окончена, а враг силен, хоть и серьезно ослаблен. Мы все понимали это, не сговариваясь. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы позволить личным обидам встать на пути долга.

Илайя Джонс смотрел на меня с экрана, ожидая продолжения. В его взгляде читалось напряжение и усталость человека, загнанного в угол превосходящими силами противника. Но также там светилась надежда — надежда на то, что неожиданное появление наших кораблей переломит ситуацию.

— Зная, что вы поспешили вдогонку за караваном, мы решили присоединиться к вашей миссии в качестве волонтеров. И хоть мы и опоздали к основному сражению, но, похоже, все равно подоспели вовремя, и сейчас поможем вам, вице-адмирал, расправиться с вашими преследователями…

— Благодарю, джентльмены… и леди, вовремя — это как раз подходящее слово, чтобы вы тащить меня из той глубокой задницы, в которую я сам себя загнал, — искренне поблагодарил меня и моих друзей, Илайя, теперь уже гораздо смелей разворачивая свой корабль носом к приближающемуся врагу. В его голосе зазвучали нотки облегчения и воодушевления, будто гигантский груз свалился с его плеч. — Кстати, хочу вас обрадовать, Александр Иванович, сейчас вы встретитесь со своим старым знакомым, с которым недоговорили в вашу крайнюю встречу… Передаю данные о тех, кто меня преследует вам на мостик «Одинокого»…

Джонс нажатием кнопки переслал идентификационные данные о кораблях, пытающихся догнать «Юту». И я с нескрываемым удовольствием увидел среди догоняющих Илайю вымпелов, старый знакомый лейб-линкор «Москва».

— Вот это встреча! — радостно воскликнул Яким Наливайко, присоединяясь вместе с Наэмой Белло к нашему с Джонсом каналу связи. Его глаза азартно сверкнули, лицо расплылось в предвкушающей ухмылке. — Демид Зубов собственной персоной. Сейчас самое подходящее время закончить наш поединок!

— Только, теперь я первая выхожу на атаку! — аж взвизгнула от удовольствия Наэма.

— Почему это, ты шоколадка? — запротестовал Яким. Его голос, искаженный помехами, звучал раздраженно и почти обиженно. — У меня принципиальный разговор с этим мерзавцем — он убил нашего императора, а также контр-адмирала Шувалова, и я должен отмстить поддонку за все его преступления!

Яким, похоже, сильно был недоволен тем, что ему не удалось договорить с Зубовым в прошлый раз.

— Убирай свою «Черную кошку» на сотню километров в сторону девчонка и не мешайся у меня под ногами! — рявкнул он, обращаясь к Наэме. Белло дернулась, будто от пощечины. Ее лицо исказилось от возмущения и обиды.

— С какой стати ты принял на себя титул народного мстителя?! — вскинулась она, сверкая очами, словно разъяренная пантера. — Тебе что император с Шуваловым родственниками приходятся? Одеяло-то на себя не тяни. Здесь и без тебя хватает желающих разделаться с этим гаденышем Зубовым…

Обстановка накалялась. Еще немного, и мои верные соратники вновь вцепятся друг другу в глотки, позабыв о настоящем противнике. Этого нельзя было допустить.

— Не ругайтесь, сейчас не самый подходящий для этого момент, — вмешался я, пытаясь погасить конфликт в зародыше. Мой голос прозвучал резко, почти приказным тоном, отточенным годами командования. — Сейчас я вас мигом помирю, потому, как у меня есть решение…

Наэма и Яким вздрогнули, переводя на меня полные раздражения взгляды. Но привычка подчиняться старшему по званию взяла свое. Они затихли, недовольно сопя, но готовые выслушать мое мнение.

— Да, пусть будет так, как скажет самый мудрый из нас, — ехидно согласилась Наэма Белло, кидая мне «леща» и надеясь за это получить карт-бланш на бой линкором Зубова. От ее тона веяло неприкрытым сарказмом. — Я подчинюсь только решению шефа…

Яким скривился, будто надкусил лимон. Он явно не разделял воодушевления подруги относительно моей «мудрости». Но спорить не стал, понимая всю серьезность ситуации.

— Хорошо, согласен, — нехотя буркнул Наливайко, кривя физиономию в гримасе неудовольствия. Казалось, каждое слово причиняет ему почти физическую боль. — Но я призываю тебя, Александр Иванович, принять самое правильное решение, по справедливости…

Его внимательный, требовательный взгляд впился в меня сквозь экран.

— Несомненно, только по справедливости, — кивнул я, позволяя себе легкую, чуть лукавую улыбку. Внутри все пело от предвкушения схватки. — С Демидом буду сражаться первым — я на своем «Одиноком»…