Адмирал Нахимов
Шрифт:
находились за кормою корабля «Ростислав».
17-то числа, немедленно по изготовлении пароходов «Одесса»,
«Крым» и «Херсонес», генерал-адъютант Корнилов отправился с
ними из Севастополя к Синопу к эскадре вице-адмирала Нахимова, 18-го
числа вначале 1-го часа с парохода «Одесса», на котором находился
генерал-адъютант Корнилов, увидели через перешеек, на котором
расположен город Синоп, начало сражения нашей эскадры, и пароходы
стали употреблять всевозможные усилия, чтобы скорее достигнуть
рейда;
20-пушечный пароходо-фрегат «Таиф», который в продолжение боя
З'спел развести пары и старался спастись бегством от общего
поражения.
Генерал-адъютант Корнилов приказал поднять 'на пароходе
«Одесса» свой флаг и держать на пересечку курса турецкого парохода,
который, заметив это, переменил прежнее направление и пошел вдоль
берега; когда пароход «Одесса» приблизился на расстояние
пушечного выстрела, то с него открыли огонь; после часовой перестрелки, к
величайшему сожалению, убедились, что неприятельский пароход
имел преимущество в ходе и, (несмотря на то, что почти был втрое
сильнее парохода «Одесса», не решился принять сражения, а
старался только уйти; когда он уже был вне пушечного выстрела, генерал-
адъютант Корнилов возвратился из погони к эскадре вице-адмирала
Нахимова, приказав пароходам «Крым» и «Херсонес» следовать за
ним. Пароходам «Крым» и «Херсонес» велено сейчас же
отбуксировать корабли из-под выстрелов береговых батарей на случай, если бы
неприятель вздумал возобновить ночью стрельбу. Пароходу «Одесса»
приказано было овладеть и отвести от берега 50-пушечный фрегат
«Дамиад», который казался наименее пострадавшим от наших
выстрелов; на нем оказалось около 100 человек команды и более 50
человек раненых. Командир и офицеры оставили фрегат в начале дела,
забрав все гребные суда и стараясь спастись постыдным бегством
на берег.
Вечером на горевших судах по мере того, как раскалялись орудия,
они палили ядрами по рейду, не нанося, впрочем, почти никакого
вреда нашим судам. Наконец, когда огонь достигал крюйт-камер, они
взлетали на воздух; горящие обломки падали на турецкую часть
города и зажигали ее; около полуночи все пространство, обнесённое
каменной стеной, горело; часть города, обитаемая греками, осталась
невредимою от пожара, 19-го числа, с рассветом, из 12 судов,
составлявших турецкую эскадру, оставались на рейде фрегат «Дамиад» на
бакштове парохода «Одесса», шлюп и корвет на мели, совершенно
обитые, у южного берега бухты. При внимательном осмотре оказалось,
что фрегат «Дамиад» имел 17 подводных пробоин, вся подзодная
часть, рангоут и снасти до того повреждены, что без значительных
исправлений, потребовавших бы много времени, его невозможно было
бы привести до Севастополя и потому приказано
было бросить его наберег и сжечь.
Гребным судам фрегата «Кагул» велено было зажечь шлюп и
корвет. Офицеры, посланные для исполнения сего, нашли на шлюпе
начальника турецкой эскадры Осман-пашу, раненного в правую ногу,
командира фрегата, командира корвета и 80 нижних чинов. Турецкие
начальники и команда были взяты военнопленными и отвезены:
первые — на пароход «Одесса», вторые — на корабль «Чесма». К
вечеру на рейде Синопском не было более на воде ни одного турецкого
судна.
Лишь только прекратился бой, команды наших кораблей, так
славно действовавшие орудиями, принялись с новым усердием исправлять
повреждения, нанесенные неприятелем, которые большею частью
заключались в рангоуте и снастях. Корабли, наиболее пострадавшие в
своем вооружении, были «Императрица Мария», «Три святителя»,
«Великий князь Константин» и «Ростислав».
Вся эскадра вице-адмирала Нахимова 20-го числа снялась с якоря
с Синопского рейда; поврежденные корабли буксировали пароходы,
а 22-го корабли «Императрица Мария», «Три святителя» и «Великий
еснязь Константин» прибыли на Севастопольский рейд.
По присоединении 17-го ноября эскадры контр-адмирала Ново-
сильского Нахимов располагал следующими силами: корабли —
«Императрица Мария»—84 пушки, под его -флагом, «Париж» —
120 пуш., под флагом контр-адмирала Новосильского, «Три
святителя» — 120 пуш., «Вел. кн. Константин» — 120 пуш. «Чесма» —
84 пуш., «Ростислав» — 84 пуш. и два фрегата «Кагул» — 44 пуш.,
«Кулевчи» — 56 пуш., всего шесть кораблей и два фрегата. Оба
фрегата по расписанию должны были остаться у входа в бухту и стараться
не пропускать пароходов, в случае если б они захотели прорваться в
море. Линейные же корабли должны были в две колонны,
адмиральские впереди, войти на рейд и, разойдясь веером, стать против
неприятеля на глубине шести сажен. Расстояние между сражающимися
должно было быть около 200 сажен 2. Турецкая эскадра стояла
дугообразно, имея на флангах и в интервалах сильные береговые
батареи с ядро-калительными печами. Она состояла из 12 парусных
фрегатов и корветов, при двух пароходах, из которых один «Таиф»
пароход о-фрегат.
Числом орудий и калибром .мы были сильнее турок, но принимая
во внимание, что одно орудие на' берегу равняется четырем на. море
и что турки около десяти минут могли ранее открыть пальбу,
покуда мы становились на якорь и тянули шпринг, можно
положительно сказать, что первое время они имели преимущество над нами.