Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Адвокат вольного города
Шрифт:

На пробу просунул руку внутрь иллюзии, в результате чего она очень скоро исчезла.

Пробую что-то другое. Ангелину?

Глава 9

Иллюзия.

Хм. Ничего не вышло. Наверное, так нельзя или я знаю её внешность недостаточно хорошо. А если так.

Иллюзия.

На меня смотрел я сам. Неужели у меня такая морда, совершенно не внушающая доверия? Синяки почти сошли, хоть это радует.

Засёк по часам. Если иллюзию

не трогать, она держится минуту и двадцать две секунды. Мне кажется, что я слегка устал, но как только исчезла эта, представил себе мой офисный стол, активировал иллюзию и образ стола возник в подсобке.

А можно две иллюзии сразу?

Попробовал, но добился только того, что исчезла первая, вторая не появилась. Капризная штука!

Виски ломило, я одну за одной создавал и создавал иллюзии, засекал, давал им возможность истаивать и творил следующие, хотя понимал, что уже достаточно сильно устал, причем не телом, а чем-то ещё? Душой? Энергетической оболочкой? Кто бы знал.

В какой-то момент я провалился в сон, в котором бродил во мраке. Как это ни странно, я понимал, что нахожусь во сне и это напоминало мне встречу с предком — Филином, за тем очень важным исключением, что вредная птица в этот раз не соизволила появиться.

* * *

Утром умылся, поставил табличку с сообщением, что адвокат ушёл в суд и, действительно, пошёл в центральный суд, где забурился в первое попавшееся заседание. Экспресс-исследование местного правосудия продолжилось.

Студенты, закончившие ВУЗы, не могут получить опыт, потому что для этого нужна работа. Не могут найти работу, потому что для этого нужен реальный опыт. Порочный круг. Мне не нужна работа, грубо говоря, я сам себе работа, а опыт в местном правосудии… Да вот же он, приходи и приобщайся. Есть и иная, не менее важная, причина. Моя морда должна быть знакома как работникам аппаратов судов, так и судьям. Нужно примелькаться ещё до того, как случится серьёзная «драка».

Судья Бабаев, своими манерами напоминающий старого учителя, поднял со скамьи подсудимых третьего обвиняемого.

— Сашенька, Саша, Сашок. Помнишь меня? — судья посмотрел поверх очков и устало вздохнул. — Лешенька, что ты садишься? Я разрешал садиться? Стой теперь, Вас же судят. Насидишься ещё.

Второй обвиняемый действительно, пользуясь тем, что внимание переключилось на другого — пытался, как ему казалось, незаметно, сесть. Первый вообще не шевелился и казалось, одеревенел. Все трое обвиняемых были как на подбор, ровно восемнадцати лет от роду, то есть достигли местного совершеннолетия. Судили их за кражу со взломом.

— Так вот, Сашенька. Я тебя, когда первый раз судил, решил, ну четырнадцать, ну оступился, ну украл часы у господина хорошего. Я тебе дал год условно. Отпустили мы тебя практически. Потом в шестнадцать поймали за кражу коня. Конокрадство случайным точно не бывает. Коллега мой судил, буквально в соседнем зале.

Судья в большей степени говорил с самим собой, но послушать было крайне любопытно. Тот, к кому он обращался, был круглощёким, голубоглазым румяным парнем и выглядел,

как невинный школьник, которого в суд притащили по ошибке. В кристально чистых глазах застыла оскорблённая честность и стыдливая слезинка.

— Анатолий тоже тебе условно дал. И вот, недавно, мы тебя в третий раз судили. Снова за кражу. Не стали на время судебного процесса в клетку закрывать, от мамки твоей отнимать. И вот ты, находясь под домашним арестом, вместе с этими двумя… Ну ладно они, Саша, олухи деревенские… Вы втроём лавку Жубровского вынесли. Саша, скажи честно, ты дебил? Ну ты же не первый раз тут?! Ты же знал, что будет, что поймают, ну не настолько ты ловок, понимал, что посадят, что в четвёртый раз условный срок не дают? Саша, ну етить твою мать… Простите, вырвалось.

Все сочувственно покивали. Сюда пришло множество родственников и соседей, как подсудимых, так и свежеобокраденного купца. Как ни странно, в этой истории многочисленные зрители и зеваки жалели не пострадавшего поляка Жубровского, не подсудимых, как это часто бывало, а старика-судью. И хотя Бабаев, как я успел услышать перед заседанием, когда-то очень давно был прокурором города, то есть — человек не простой, мне тоже было его искренне жаль.

— Простите, Алексей Иванович, — прогундосил подсудимый.

— Тьфу. Перерыв пятнадцать минут, — судья встал, старший пристав, упустив момент, запоздало рыкнул в зал «встать, суд идёт», кто-то успел встать, кто-то нет. Бабаева это мало интересовало, он на ходу доставал сигарету из портсигара и жестом звал обвинителя и адвоката — покурить.

В зале возникло оживление. Я, пригревшись на скамеечке у стены, придремал и без особой надежды, снова пытался призвать Предка.

— Ну чего?! — возмущённо проухала громадная птица. Фух. В этот раз я оказался в лесу. Кажется, сработало.

— Я тебя звал.

— Вас много, а я один, — ответил Филин расхожей фразой советских продавщиц и аккуратно поправил перья на левом крыле.

Я тут один ножик раздобыл.

— Знаю, Бакланов уже наябедничал своему предку. К счастью для тебя, я с этим водоплавающим тупицей не дружен, так что мне всё равно. Нашёл и нашёл. Кто нашёл — берёт себе. Это всё?

— Нет. Мне нужно прокачаться до «двойки», потом до «тройки»…

— Зачем?

— Чтобы пользоваться артефактом, ходить на Изнанку, добывать макры.

— Похвальное стремление, хоть один пытается охотиться. Ладно, подскажу. Ты своими кривлянием с собакой и столом в подсобке ничего не добьёшься, тебе надо творить иллюзии на Изнанке, тогда будет эффект, понятно?

— То есть чтобы пробиться на Изнанку, мне надо ходить на Изнанку? А как преодолеть свой предел?

— Медитация, обет молчания, обет безбрачия, йога, питание травами.

— Какие нужны травы?

Внезапно Филин словно бы взорвался. За секунду его многочисленные перья встали дыбом, почти двукратно увеличив его в объёме, а сам он, запрокинув свою огромную филинскую голову, громогласно издал серию каких-то жутких звуков, в которых я с трудом опознал смех. Дерево под ним сотрясалось.

Поделиться с друзьями: