Адвокат вольного города

— Ах-вжжжж-ха-ха-ха-вжжжж-ха-ха-ХА-ХА-ХА. Травки!? Какие травки!? Вот умора! ХА-ХА-вжжжж…

…

Толстый, с растрёпанными грязными бакенбардами брюнет толкнул меня и с детской непосредственностью неуклюже протопал к выходу из зала заседаний суда.

Открыл глаза. Выходит, я спал буквально пару минут. Вот ведь хрен собачий, толкнул, разбудил. А может, это Филин всё подстроил и выкинул обратно?

Настроения узнавать, что будет в финале судебного процесса с тремя малолетними ворами — не было. И так понятно, этим двоим на первый раз дадут условно, а «Саше» по максимуму, ещё и тот срок, который дали недавно, припаяют, то есть — суммируют. Уйдёт на Изнанку добывать макры лет на восемь, и всего делов.

Вышел из здания, прищурился от яркого солнечного света. Надо бы поесть, время обеда.

Однако, преодолевая голод, вернулся в офис, надеясь «наловить» ещё парочку клиентов на консультации. У входа стояла до боли знакомая изящная чёрная карета. Кажется, это Пенелопа.

Когда я подошёл ближе, она вырвалась из-за кареты разъярённой фурией.

— Аркадий, ты подлец!

Раздутые ноздри, разгорячённые щеки, глаза Пенелопы блистали, как софиты. Гнев делал её ещё красивее.

— Что такое? — после встречи с Предком я был уравновешен как гироскоп и спокоен как танк.

— Как ты мог?! Как только мог?! А я-то — дура! Я пришла сказать Вам, Аркадий Ефимович, что Вы мне совершенно безразличны.

Она скрестила на шикарной груди руки, отвернув от меня голову, её ноздри гневно раздувались.

Её извозчик профессионально прикидывался шлангом, смотрел вдаль, повернувшись спиной и делал вид, что его здесь нет. Понятно, у него на такой случай был свой жизненный опыт и беспроигрышная стратегия.

— И всё же?

— Отрицать будешь? Я всё про тебя знаю! Ты спишь с той китаянкой из массажного салона с татуировкой дракона по всей спине. Вас видели! Я! Ты! Урод! Козёл! Не трогай меня руками, животное!

Она ткнула в меня пальцем в обвинительном жесте, я плавно обогнул её, чтобы оказаться максимально близко. Это фонтанирование эмоциями немало забавляло меня, в какой-то момент я мягко взял её за талию и под непрекращающийся поток обвинений усадил в экипаж, устроился рядом.

— Архип, трогай! В китайский квартал, к лавке кузнеца.

— Правильно будет Антип, барин, — устало возразил извозчик, даже не оборачиваясь, что не помешало ему тронутся и развернуть повозку.

— Я не поеду к твоей шлюхе, Аркадий! Мне это безразлично. Ты мне просто противен! Ты и эта другая дура, которой ты ловко вскружил голову. Как её зовут? Не говори, мне наплевать!

— Джеки Чан, — ответил я, сохраняя веселое настроение и, в то же время, подыгрывая прекрасной разгневанной Пенелопе.

— Дурацкое какое-то имя. Я не хочу никуда ехать. Выскажу всё ей в глаза. Попрошу матушку, чтобы тебя как следует избили. Нет, ты совершенно не достоин моего внимания, только жестокое холодное игнорирование… чтобы ты понимал… вот, только холод и молчание, чтобы и через сорок лет вспоминал с болью моё имя. Подлец-то какой, а? Отныне ты не услышишь от меня не единого слова, я само молчание, сама холодность, чопорность, скала, лёд. Всё, тишина, безмолвие, ты никогда не услышишь ни звука… Нет, ну каков подлец! Переспал с Джеки Чаном за моей спиной. Урод, извращенец, похотливый козёл, неразборчивая скотина. Ты мне безразличен, не хочу тебя больше знать. Животное!

Карета остановилась, я выскочил и подал её руку. Она гневно оттолкнула её, но я всё равно придержал её за тонкую гибкую талию.

— Не прикасайся ко мне, ты мне омерзителен!

При открывании двери затрепетали мелодично сухие бамбуковые дверные колокольчики, оповещая о нашем приходе. В лавке, куда я практически затащил упирающуюся девушку, царил полумрак и тишина.

— Нин Хао, — поприветствовал я кузнеца, тот радостно улыбнулся и ответил так же, исчезнув в недрах. Игорь уже объяснил мне что в мандаринском есть куча вариантов приветствия и этот — простой и уважительный.

Пенелопа демонстративно презрительно фыркнула и огляделась. На стенах висели кованые петли, связки гвоздей, подковы, косы, замки, инструменты и множество изделий, назначения которых я (судя по выражению лица, она тоже) не понимал.

— Господин Аркад-Ий, Ваш заказ.

— Ваша полная оплата, мастер, — я передал ему заранее подготовленную сумму, которую он без колебаний принял.

Наши спокойные уверенные действия только раздражали и обескураживали девушку, резко переводившей взгляд на него и обратно, на меня.

— Что здесь происходит? — гневно бросила она.

— Моя просить прощения. Ваша желает проверить? — Кузнец подал ей тряпку и вынул нож из ножен, предложив разрезать, что она растерянно осуществила. Вполне ожидаемо, нож был бритвенно-острым.

— Мы пойдём, — пора кончать этот балаган, забрал заказ и вывел девушку на улицу.

Оказавшись на свежем воздухе, обратился к растерянной, но всё ещё разгоряченной Пенелопе:

— А какой у тебя ранг? Уровень?

— Третий.

— Тогда… давай попробуем, — взяв нож её рукой (прикасаться к её коже было чертовски приятным), попробовал обратиться к ножу, как к живому, только без слов, мысленно.

Внезапно, клинок прорезал пространство как натянутую бумагу и втащил нас в образовавшуюся брешь, которая почти сразу же сложилась за спиной.

Изнанка! Мы на Изнанке , всё работает.

— Где мы? Что происходит? — недовольно крутила головой девушка.

Пенелопа остановилась, перенос на Изнанку как-то резко отрезвил её, словно вылитое на голову ведро ледяной воды.

— Где эта грязная татуированная шлюха, что это была за странная лавка, что и как делает этот нож? Объясни! Аркадий, не молчи.

— Клинок называется Джеки Чан, так написано на его полотне, — без колебаний соврал я. Не думаю, что она разбирается в написании и прочтении мандаринского.

— Никакой, как ты изволила выразиться, шлюхи, нет, уж извини, что так тебя разочаровал.

— А как же…

— Кое-кто из нас двоих поверил слухам, причем циркулирующим в среде городских извозчиков. Догадываешься, кто это был?

— Выходит, я поверила… пришла к тебе, а ты… вот дура. И ты — козёл!

— Ещё и какой. Наговорила мне много громких слов, за это ты должна мне свидание и быть может, не одно. Но давай на секунду забудем про толпу прекрасных голых китаянок, которые выпрыгивают на меня из-за кустов, стоит мне подойти… Обрати внимание, мы на Изнанке.

Изнанка здесь представляла собой степь, покрытую мягкой зелёной травой без всяких монстров.

— Вижу. Это действие артефакта?

— Оно. Но, любой проход нужно оформлять в регистрационной палате. Ты понимаешь, что Джеки Чан нарушает законы республики буквально каждым своим применением? То есть мне есть чего скрывать от государственной власти. Давай руку, пошли назад.

— Никогда у меня ещё руку не просили… в таком тоне.

— Я научу тебя плохому, моя милая Пенелопа.

— Твоя?