Адъютанты удачи.

– Нет! – твердо заявила Полина. – Оставьте в больнице своих людей, чтобы они охраняли раненых, а я поеду с вами и месье Алексисом.

– Мадемуазель!

– Если возникнут сложности, – пояснила Полина, – и раненых надо будет защищать, боюсь, я с такой задачей не справлюсь. А ваши люди ко всему привычные, им будет проще.

И она одарила Видока своим неповторимым незабудковым взором. Причем Алексей заметил, что старый сыщик смешался и даже чуточку покраснел под открытым, блестящим взглядом мадемуазель Серовой.

– Ну хорошо, будь по-вашему, – кивнул Видок, улыбаясь каким-то своим мыслям. Затем повернулся к «мальчикам», которые почтительно ждали поодаль его распоряжений. – Анри! Жозеф! Остаетесь в больнице, будете стеречь двух раненых в этой палате. Как только кто-нибудь из них придет в себя, тотчас же дайте мне знать.

Он взял особых агентов под локти и повел их к выходу.

– А теперь поехали.

– Куда? – спросил Алексей.

– Проверять мои догадки, – хмуро обронил Видок. – Вы знаете, сколько Марков было приглашено на вечер к Эпине-Брокару?

– И сколько же? – осведомилась Полина, когда они спускались по лестнице.

Видок тихо засмеялся.

– Ни одного, дети мои, ни одного! Правда, интересно?

– Но как же… – пробормотал ошеломленный Алексей.

Видок хитро прищурился. В глазах старого плута запрыгали смешливые искорки.

– А кто вам сказал, что «Марк…», произнесенное раненой Элоди, – имя? Ведь эти буквы могут быть и частью какого-то слова. Например, частью титула.

– Маркиз! – торжествующе объявила Полина. – Маркиз де Ларошжаклен!

– Или маркиза де Манвиль, – сквозь зубы промолвил Видок.

– Почему именно она? – поинтересовался Алексей.

– Видите ли, – начал Видок, усмехаясь, – мои ребята ни на мгновение не выпускают этих людей из виду. Ведут наружную слежку, при случае расспрашивают слуг, но, само собой, так, чтобы не вызвать подозрений. И все источники отмечают, что с того памятного бала масок у Эпине-Брокара маркиза ведет себя по меньшей мере странно. К примеру, когда маркиз купил жене роскошную парюру из бриллиантов, мечту любой женщины, маркиза ни с того ни с сего разразилась слезами и убежала к себе. Кроме того, в последние дни маркиза несколько раз была в церкви, а именно в церкви наш неосторожный Кристиан Изамбар предполагал назначить встречу покупателю.

– А маркиз де Ларошжаклен? – не отступалась Полина.

– Маркиз вершит дела Франции и ни в каких подозрительных прогулках не замечен, – сообщил Видок. – В том-то и дело, дети мои! Кстати, кто-нибудь из вас знаком с маркизой де Манвиль?

– Нет, – ответил Алексей.

– Я ее знаю, но только понаслышке, – ответила Полина. И, заметив удивленный взгляд Алексея, пояснила: – Читала о ней в модных журналах.

– Ну да, – кивнул Видок, – ведь пять лет назад, до замужества, она была первой красавицей Парижа. Хотя и до сих пор остается ею. Муж в ней души не чает, хотя женился не по любви, а из чистого расчета. Тем не менее он искренне привязался к ней, и, кажется, она к нему – тоже. У них двое детей. Сама маркиза, если бы только пожелала, могла иметь кучу интрижек на стороне, но мои источники уверяют, что она верна мужу. Вопрос?

– Вопрос, – в тон ему продолжила Полина. – Если сия дама – такая безупречная особа, что же тогда она делала на балу у Эпине-Брокара?

– И что это были за условия, которые переменил шантажист, – добавил Видок. – Помните слова из его записной книжки? «Вынужден переменить условия М.» Ведь более чем вероятно, что за М. скрывается именно маркиза де Манвиль.

– Неужели вы думаете, – недоверчиво спросил Алексей, – что такая женщина, как маркиза, будет охотиться за сокровищами, используя методы наемных убийц?

– Мой дорогой, – иронически отозвался Видок, – кто вам сказал, что она обязательно должна возглавлять банду? Она может быть с ними заодно, либо они могут просто ее использовать. Поверьте, этого вполне достаточно. Пока, впрочем, я ничего не утверждаю. Для начала надо увидеться с маркизой.

У моста они взяли фиакр, и Видок дал кучеру адрес.

Маркиза де Манвиль обитала в особняке, в котором не отказался бы жить наследный принц, а то и сам король, если бы им выпал такой случай. Пропорции здания дышали благородством, обстановка поражала роскошью, а слуги были вышколены до невозможного.

Представительный дворецкий, скорее похожий не на слугу, а на какого-нибудь убеленного сединами герцога, дал понять визитерам, что маркиза вряд ли согласится принять их, ибо в столь ранний час почивает! Так что не соблаговолят ли господа прийти попозже, а пока оставить свои визитные карточки?

– Венсан, – в ответ осведомился Видок, – ты что, не узнаешь меня?

Дворецкий всмотрелся в него, и тотчас же в представительном слуге произошла поразительная перемена. Он покраснел и побледнел, причем, как следует из записи в дневнике Полины Степановны, ухитрился проделать это одновременно. Но так как врачи в один голос говорят, что подобное попросту невозможно, будем считать, что дворецкий сильно переменился в лице. И к тому же забормотал нечто нечленораздельное.

– Так вот, друг Венсан, – продолжал Видок задушевно, – если я говорю, что мне нужна маркиза, и нужна сейчас, то это значит, что ты доставишь ее сюда. Ясно? Не то я могу вспомнить о том маленьком дельце с подлогом, в котором ты оказался замешан. Я человек добрый, Венсан, то есть бываю добрым иногда, но именно поэтому не стоит меня искушать.

Дворецкий молча кивнул и испарился.

– Но что мы ей скажем? – спросил Алексей, которому не давала покоя мысль о том, как бесцеремонно они вломились в дом первой красавицы Парижа.

– А это уже моя забота, – безмятежно отозвался Видок.

– Могу поспорить, – уронила Полина, – что вы знали о Венсане еще до того, как наведались сюда.

– В наше время знание – все, – серьезно повторил любимую угрозу Видок. – Разумеется, я позаботился навести справки заранее. А как же иначе?

Следует отдать должное изобретательности Венсана – маркиза де Манвиль не заставила себя ждать. Перед тремя сыщиками предстала очень красивая женщина с изумительно тонкими чертами лица, которое портила разве что лежавшая на нем печать высокомерия.

– Прошу меня простить, – сказала она, – но я не имею привычки к столь ранним визитам. Впрочем, дворецкий дал мне понять, что дело, по которому вы пришли, не требует отлагательств… месье…

– Видок, – проговорил бывший глава Сюрте, кланяясь.

Наблюдательная Полина готова была поклясться, что, услышав имя их спутника, маркиза на мгновение переменилась в лице, но уже в следующее мгновение черты его разгладились. Дама взяла себя в руки и даже изобразила некое подобие улыбки.

– Вот как? Тот самый знаменитый Видок! Право же, я думала, что вы гоняетесь за воришками, месье, – уронила она. Любезный тон, впрочем, не оставлял сомнений по поводу прозвучавшей колкости. – Что, неужели в моем доме что-то пропало?