Аферисты. BIG-ЛАЖА-TOUR, или Как развести клиента на бабло

Ларчиков устало сдавил переносицу. Отвинтил флягу, сделал затяжной глоток. Зазвонил мобильник. Это была она, рыжая бестия. «Нахожусь у Димки в больнице, разрешили переночевать в женской палате». Пропустив ее слова мимо ушей, он хотел сказать в ответ что-нибудь нежное типа «Солнце мое, ну как же я уеду без тебя? Разве я могу бросить мою лисичку на съедение алкашу и этой старой своднице Казанцевой? Ты ведь пропадешь без меня. Да и я пропаду». Но вовремя вспомнил, что Дашка ничего о его позорном желании сбежать в Краснодар не знает.

– Угу, – бросил в трубку. – Димке большой привет.

…Даша щелкнула замком и на цыпочках проскользнула в ванную. Она растянулась на льду перед самым домом, руки были в грязи. Из гостиной донесся отборный храп Фрусмана. Захихикала и тут же умолкла, заметив в зеркале напряженное лицо Вадима.

– Ну, привет, – сказал он осипшим утренним голосом.

– Привет.

– Как Димка?

– Нормально. Но еще немножко полежит.

Обернулась. Ее растрепанные волосы переплелись, запутались, вода с мокрых запястий стекала в рукава кофточки.

– Я все понял с Израилем, – проговорил Ларчиков, подавая лисичке полотенце. – Не надо ничего объяснять. Пойдем ко мне пить вино. У меня есть турецкое, «Дикман», помнишь?

– Откуда? – просияла Дашенька.

– С дачи Касыма. Прислали нарочным.

– Но ведь еще так рано… Как прислали?

– Долго объяснять.

Глава 15

В воскресный полдень, без всякой рекламы, позвонил первый клиент. Фрусману на мобильный. Лева стал испуганно выяснять, кто дал телефон. Оказалось, Полянский, звонившая старуха была у него на депутатском приеме. Вечером она улепетывала домой на Урал и просила о срочной встрече. Фрусман, не посоветовавшись, нагло пригласил ее в квартиру на Бронную. Сонный и слегка пьяный Ларчиков отреагировал на это с ленцой:

– Давай только потише. Дашку не разбуди.

– Вернулась?

– Кажется, да.

Старуху звали Ангелиной Аркадьевной. Была она гренадерского роста, с острыми плечами-погонами и выправкой комроты почетного караула. Первое впечатление оказалось и по сути верным: как выяснилось, Ангелина Аркадьевна всю жизнь прослужила связисткой в Генштабе. Рукопожатие ее, впрочем, было мягким. Как и голос – голос незнакомки в телефонной трубке.

Вадим проводил гостью на кухню. Фрусман, раскачиваясь, по-иудейски молился с одухотворенным лицом. В его глазах мерцала влага, похожая на слезы. Молча он встал, обнял старуху и трижды поцеловал ее в сухие, обветренные щеки. Ангелина Аркадьевна была слегка ошарашена.

Затем Фрусман начал цитировать уже знакомое Ларчикову «Житие и хождение Даниила» – все тем же хорошо поставленным мелодраматическим голосом:

– «…Я пробыл шестнадцать месяцев в лавре Святого Саввы и много ходил и увидел святые места. Невозможно без доброго проводника и переводчика познать и осмотреть всех святых мест. Хотя и был ограничен в средствах, но щедро одарял проводников, чтобы они добросовестно показывали святые места…»

На этой фразе Лева закончил и многозначительно посмотрел на Ангелину Аркадьевну. «Хитер! – восхищенно подумал Ларчиков. – Ведь выбрал же нужный отрывок: „…щедро одарял проводников“!»

Старуха стояла в изумлении. Когда Лева смолк, она вдруг отвернулась к холодильнику, задрала тяжелую юбку и достала скрученные в трубочку деньги. Протянула Фрусману:

– Похоронные.

Тот недоуменно переспросил:

– Какие похоронные?

– Копила на случай смерти, – отчеканила Ангелина Аркадьевна. – Хочу умереть на Святой земле. Все-таки поближе к Богу…

– Ё-мое! – воскликнул Лева. – У нас не похоронное бюро. Мы организуем паломничество по святым местам.

– Посмотрю места, – кивнула старуха, – а там где-нибудь и умру. Я человек военный.

– Нет, вы знаете, – нахмурился Фрусман, – трупы нам не нужны… Э-э-э… я хотел сказать, поездка планируется только через год. Если вам нужно срочно, вы путевку купите в Израиль. Чуть дороже, зато быстро и надежно.

– А я умирать не тороплюсь. Я могу и год подождать.

Лева промокнул пот со лба:

– Не знаю, что с вами и делать.

– А ты, солдатик, бери деньги, бери. Очень мне надо по святым местам. Грехов на мне много.

– Грехов? Это каких же грехов? – бесцеремонно полюбопытствовал Вадим.

– Девушку я убила. Риту. Одержимую.

И Ангелина Аркадьевна, присев на табуретку, тихим, но внятным голосом стала рассказывать…

Выйдя в отставку, она поселилась у сыновей в маленьком уральском городке. Служба изрядно подорвала ее здоровье, особенно душевное. Тайны Генштаба, этот ядовитый коктейль, который она пропускала через себя, словно водопровод, в течение двадцати пяти лет, превратили ее, крепкую деревенскую девушку, ударом в лоб убивавшую свинью, в форменную психопатку.

На Урале Ангелина Аркадьевна вдруг вспомнила о своих немецких корнях. Ее предки происходили из старинного рода Агилольфингов, тех самых герцогов, под властью которых много веков назад объединились баварцы. Так вот, в какой-то момент старухе показалось, будто из уральского захолустья она чудесным образом перенеслась на землю своих предков, в хмельную и солнечную Баварию. Однако в цветочном городке Бамберге, что на Майне, жизнь явно разладилась: по центральной улице бродили косматые козы и шелудивые собаки, в знаменитых пивных пахло мочой, а само пиво, божественный напиток, нещадно разбавлялось. И что самое ужасное – жители начисто забыли немецкую речь.

Ангелина Аркадьевна раскопала где-то портрет своего прапрапрадеда Оттона Виттельсбаха, родоначальника династии, которая правила Баварией до 1918 года. Перед этим портретом в присутствии троих своих сыновей, возглавлявших, между прочим, местную преступную группировку, старуха поклялась, что восстановит в городке железный немецкий порядок, возродит нравственный дух, культуру и язык великой Германии. Сыновья – Василий, Рудик и Махмуд, всю жизнь трепетавшие перед матерью, – скрепили эту клятву кровью.

Следуя указаниям строгой мамаши, они в кратчайшие сроки открыли в городке образцовые пивбар, кегельбан, ипподром, лютеранскую церковь и до кучи – казино. Если смотреть правде в глаза, это бесовское игровое заведение и сгубило одержимую Риту. Дело было так.

Первым клиентом злачного места оказался Паша Синицын, двадцатитрехлетний безработный, мать которого в свое время пела в народном хоре и под конец карьеры вчистую спилась. Вытащив на торжественном открытии счастливый билетик из рук самой Ангелины Аркадьевны, Паша стал обладателем единственной «золотой фишки», позволяющей играть в казино на сумму тысяча долларов США. Счастливчик! С этих пор он и стал пропадать у рулетки.