Афганский рубеж 2

— Клюковкин… мать… носит тебя?! — пытался он мне сказать, что искал очень долго.

— Командир, я здесь. Вот в гостях у представителей отечественной пищевой промышленности, — сказал я и картинно приобнял двух девушек.

А они были не против такого дружелюбного жеста!

— Саня, быстрее. Енотаев летит. А с ним и особист, и комдив, и кто-то ещё.

— Блин, а они не хотят искупаться? Тут места всем хватит…

— Саня! — громко сказал Шаклин.

— Понял. Предложил просто, — сказал я и, поцеловав девушкам ручки, вышел на берег.

— Девушки, ещё не вечер. Мы с вами ещё не поговорили о грузинской кухне, — сказал я.

— Саша, 17 модуль. Комната два. Мы ждём. Просто приходите и берите с собой вашего рыженького друга, — подмигнула Вениамину одна из девушек.

Веня невкурил от слова «совсем». Напрягся ужасно, но я быстро увёл его. А то вспомнит, что он капитан и возмущаться будет.

Пока мы шли к модулю, командир звена мне раз двадцать объявил выговор. Столько же и снял.

— А чего ты злишься, Вень?

— Ты ушёл из модуля и не предупредил.

— Ещё скажи, надо было записку оставить тебе на столе: «Я с девчонками. Приходи». Знал бы, что встречу их, конечно бы позвал, — произнёс я.

Шаклин опять начал мне угрожать. Не с той ноги что ли встал?

— Ладно тебе. Я куда-то опоздал?

— Нет. А вдруг бы сейчас вызвали? На сопровождение или на удар.

Накаркает ведь! Команда же была ждать указаний, вот и ждём. Сто процентов просто позавидовал, что я принял «ванну с девчонками», а он нет.

Прошло полчаса, прежде чем нас позвали на стоянку. В это время как раз на посадку заходил вертолёт с командованием на борту. А прикрывали Ми-8 пара «шмелей» нашего звена. Удивительное совпадение, что всё подразделение Шаклина в данную минуту на аэродроме Джелалабада.

Группа вертолётов медленно зарулила на стоянку. Здесь уже их встречал командир местного вертолётного полка вместе с командиром бригады. Пока большие начальники общались около служебных автомобилей, что-то показывая на карте, вертолёты уже выключились, и мы направились к Енотаеву.

Ефим Петрович похвалил нас за уничтоженный караван.

— Как догадался, Вениамин Саныч, что надо ответить? Связи ведь не было с группой Сопина? — спросил Енотаев у Шаклина.

Тот глянул на меня и не сразу стал отвечать.

— Интуитивно подумал ещё на стоянке. Вот и подвесили осветительные ракеты, — ответил Веня.

— А ты что скажешь, Саня? — повернулся ко мне Енотаев.

Что ему такого интересного должен сказать. Шаклина всё равно не сдам, но главное, чтобы и он сам сделал верные выводы.

— Всё хорошо. Товарищ командир, а мы тут надолго? — поинтересовался я.

— Ну… как сказать. Несколько ночей проведём точно.

Вот это уже другой разговор! Приключения в оазисах Джелалабада начинаются. За спиной у Енотаева увидел, как к нам идёт подполковник Тростин Борис Матвеевич — командир 14й отдельной бригады специального назначения. Непосредственный командир майора Сопина, с которым мы работаем постоянно.

— Петрович, ты им уже объявил? — спросил Тростин, здороваясь с нами.

— Частично, но нужно уточнить.

Борис Матвеевич протёр лысину и посмотрел в сторону.

— В общем, капитан Шаклин приказом замкомандующего 40й армии твоё звено поступает в моё распоряжение. Как и одно звено Ми-8.

Это интересный ход от командования. У разведки всегда должны быть вертолёты. Почему бы это не поручить нам.

— Есть, товарищ подполковник, — выпрямился Веня, но Тростин прогиб не заценил.

— Так, а ну гимнастику прекрати. Сейчас мы с вами полетим кое-куда. Готовимся к вылету, — ответил ему Борис Матвеевич.

Комбриг отошёл, но я догнал его. Просто так лететь без подготовки можно, но лучше знать куда.

— Товарищ подполковник, вы точнее не скажете, куда летим?

Тростин почесал лысину, но уходить от ответа не стал.

— Полетим ночной караван досматривать. Что-то там у духов слишком много добра.

Глава 24

Солнце над Джелалабадом было уже высоко. Бетон был настолько горячим, что тепло через тонкую подошву разношенных кроссовок ощущалось ногами. Не аэродром, а настоящая баня с постоянно работающей парилкой.

Шаклин шёл рядом со мной и экипировался на ходу. Бронежилеты мы никогда не брали. В них летать невозможно. В этом полёте я решил, что нужно взять самодельную разгрузку или «лифчик». Мне его удалось выпросить у разведчиков совсем недавно. Ситуации могут быть разные.

— Ты чего с таким боезапасом? — спросил у меня Вениамина, который застёгивал шлем на голове.

— Здесь всё очень «жарко». Лучше иметь лишние магазины под рукой.

Вениамин махнул рукой. Его автомат был на плече, а пистолет в кобуре на боку.

— Ты сам-то, почему налегке? — спросил я.

— Обойдусь.

— Мы на прикрытие летим. Всё может случиться.

— Ну, ты же меня прикроешь, если что? — улыбнулся Шаклин.

— Шутник. Работаем так же, как и всегда?

Вениамин кивнул. Договорились, что будем идти впереди и сзади от наших «пчёлок». В районе захваченного каравана, надеюсь, долго находиться, не будем. Загрузят Ми-8, заберут группу Сопина, и мы пойдём назад.

На стоянке нас ждали бортовые техники, которые утром прилетели на Ми-8 с Баграма. Валера Носов подготовил вертолёт, доложил мне о заправке и боевой зарядке. Видно, что делал он это очень быстро. Лицо и голый торс блестели от пота.

— В Баграме не так жарко, как здесь, верно? — спросил Носов, провожая меня во время осмотра вертолёта.

— Я тоже это почувствовал. Кстати, там возле домика дежурной пары ПСО есть пруд под названием «бучило». Освежись, пока нас не будет.

— Саныч, ты же знаешь, что я не могу. Мне совесть не позволяет, — сказал Валера, накидывая на себя куртку от комбинезона.

К стоянке приближался Енотаев с ещё одним подполковником. Его присутствие меня не сильно радовало. Утираясь от пота, по бетонке с портфелем подмышкой шёл важный начальник службы безопасности полётов ВВС 40й армии Кузьма Иванович Баев.