Афина. Голос войны

Ника кивнула, успокаиваясь.

– Просто теперь наши шансы вернуться высоки, - вернулась она к поднятой теме.
– А еще.. Тэйратон не вызывает у меня негативных эмоций.

Эвр аж проснулся.

– Интересная формулировка... А Таврион вызывает?

– Таврион вызывает неловкость. И это не та неловкость, что женщины испытывают в присутствии мужчины, который им нравится. Мне неловко, потому что у меня ничего к нему нет.

Эвр сокрушенно покачал головой. Он догадывался, что все закончится, даже не начавшись, и замечал внимательные долгие взгляды Ники, которые та бросала на Тэйратона.

– Что ты хочешь от меня?
– утомленно спросил он.

– Совета, - выдала Ника.
– Как мне сказать Тэйратону, что я хочу позвать его на свидание?

Эвр второй раз за разговор выпучил глаза в изумлении.

– А.. А чем «пошли на свидание» плохо?

– Афина сказала, что флирт — это намеки и особенная интонация. Я не умею.

– Ника, сестренка.. Тэйратон знает, что ты не умеешь делать намеки и считывать их. Зачем мучить себя? Скажи, как есть. Если ты уверена в своем выборе, конечно.

Последнее он добавил быстро, отслеживая мимику сестры.

– Не уверена, - признала она.
– Эти ощущения вообще очень странные. Я просто подумала, что смогу проверить их только на практике.

Эвр прикрыл веки.

– Тогда просто позови его на свидание, - сказал он.

Ника уже ушла, а он продолжил смотреть в стену. Логика сестры до сих пор местами была ему глубоко непонятна и неожиданна — но все же, он признал, что ее действия удивительно последовательны. Как еще разобраться, если не на практике? В его же случае, пожалуй, стоило начать с нормальных извинений.

Эпилог

– Это что?
– спросила Кассандра, обозревая комнату. На столиках повсюду стояли изящные вазы с цветами — причем по одному их виду Кассандра могла предположить, что эти букетики обошлись кому-то в целое состояние.

– Извинения, - буркнул Эвр, стоящий посреди комнаты и чувствующий себя полным идиотом.
– И букеты на этот раз я выбирал сам, а не управляющий. Я подумал, что тебя порадует.

Кассандра смотрела на него. Эвр старательно отводил глаза.

– Ты идиот.

– Это точно. Извинения приняты?

– Да.

***

Ника стреляла по мишеням — подаренный Тэйратоном арбалет требовал пристрелки. Афина выводила показатели обновки, и Ника как-то понимала, что система довольна подарком — то ли по написанию букв, то ли...

– Мне нравится, - признала она вслух.
– Очень.

– Я рад.

– Попробуешь?..

***

Дави Безымянный не жалел. Ему в целом не были свойственны сожаления. Он выходил на помост для казни с высоко поднятой головой, в дешевом одеянии, гордо обозрел собравшуюся толпу, кивнул главе клана и младшему брату и сам положил голову на плаху, не дожидаясь окрика палача.

Глава клана прикрыл веки, не в силах смотреть — в глубине души он был рад, что старший сын не посвятил его в подробности своего плана. Одна жертва — во благо всего клана. Разумно, логично, правильно. И чудовищно неправильно и больно одновременно. Он слушал предъявляемые обвинения, зачитываемые с листка чиновником, и из последних моральных сил держал лицо.

Чиновник закончил слишком быстро, и палач взмахнул топором. Глава и новый наследник клана Фархет отвели глаза.

Дави Безымянный умер.

***

Бахир работала, не покладая рабочего инструмента — мозоли от писчего пера болели, но она не сдавалась. Сметы, бухгалтерия, письма. Чертежи, перевод талантливых зодчих и архитекторов из других кланов.

Муафир не отставал, занимаясь бумагами тут же, за соседним столом. Они мало спали, мало ели, ведь осталось около пяти месяцев, чтобы завершить переоборудование шести торговых кораблей — именно на таком количестве остановилось собрание.

Становилось проще, когда Бахир думала, что Алри теперь не легче, а то и сложнее. Ему досталась работа по чертежам оружия, способного быстро и эффективно потопить кригеров — а значит, спал он даже меньше их. Странным образом, это утешало.

Иногда Муафир поднимал взгляд, ловил ошалевший от нагрузки и расфокусированный взгляд сестры и говорил что-то дурацкое, но ободряющее.

– Мы справимся, - сказал он в этот раз и улыбнулся.
– Мы защитим наш город.