Агентство потерянных душ

Дело было не только смешным, но и, как ни странно, довольно сложным. Маше, фактически, ставилась задача объединить поиски самой себя, эффективный результат собственных поисков и при этом самой себя ненахождение. Однажды ей такое сошло с рук — когда она нашла Лиса, — но это не значило, что это сойдёт с рук в следующий раз.

Дав себе на размышление несколько дней, Маша погрузилась в свои обычные дела. К её чести, работа её для неё самой не приобрела тот крысиный, гнилостный БИМПовский запах, который царил в кабинете и речах Майруса Квинта. Впрочем, даже не БИМПовский: бюро не было единым механизмом, имеющим свою личность, люди там были разные, они делали свою работу хорошо или спустя рукава, и в головах витали разные идеи по поводу братства человеческих существ или необходимости сокращения людской популяции с помощью насильственных методов её осуществления.

Нет, Маша знала, что она делает, и знала альтернативы. Косить всё под одну гребёнку — плохой тон. Она не раз себя спрашивала, что будет, если она, увидев очередного вышвырнутого из носителя, просто сложит руки и отойдёт от пульта. Мол, "я хорошая и не буду мешать освобождению человеческой души".

Ответов было несколько: его хорошим пинком в виде молнии в мягкую часть (да так, что он потом неделю не сядет на стул) попросит обратно другой агент. Его заберёт бригада БИМПа и просто поместит в новый носитель, отключив старый. Он будет мотаться без носителя, толку в этом не будет никакого (поскольку достижение свободы личности — далеко не то же самое, что покидание носителя, и спиритионики об этом прекрасно знают), и в итоге разочаруется и больше никогда не будет пытаться покинуть носитель...

Нет. Маша будет делать свою работу, и будет делать её правильно. Это не агентство — организация с захватническими целями. Это не БИМП — тюрьма для свободных существ. Это лишь некоторые люди, которые делают то, что делают. И у этих людей есть имена.

А потом, после таких мыслей, Маша обычно усмехалась самой себе: мол, нашлась воительница. Это только в фильмах голливудские супермены в одиночку освобождают страны и в нужный момент находят красивые слова, чтобы произнести коронную фразу для поверженного злодея. Нет, Маша это Маша, это простая девочка. Пускай и не совсем простая, но...

Получив задание, Маша отправилась домой, благо время было уже позднее. В наушниках играло какое-то ненавязчивое джазовое радио, шлось легко, дышалось вольно, поэтому Маша удивилась сама себе, когда в её голову пришла мысль: "Интересная тональность".

"Надо же, культурная становлюсь, мысли о тональностях приходят. Если так дальше пойдёт, буду сама с собой дискутировать о значимости стихов Есенина и важности классической музыки для становления индивидуума.

Хотя почему бы тебе и не подумать о тональностях. Вот какие тональности ты знаешь, Маша?"

Вопрос к самой себе был риторический, потому что о тональностях Маша не знала ничего. Она как раз подошла к дому, открыла вечно скрипучую дверь подъезда и зашла на свой второй этаж.

Гектор был уже дома и готовил ужин. Скинув босоножки, девушка обменялась с ним поцелуями и плюхнулась в кресло-комок.

– Сегодня заставляли искать саму себя, - то ли пожаловалась, то ли похвасталась она Гектору.

– В лучших традициях Агаты Кристи, - улыбнулся тот, - Как там было? Пуаро взял себе в помощники для расследования молодого доктора, а в конце выяснилось, что сам доктор и был убийцей.

– Ну почти. Как Холмс и Мориарти в одном лице.

– Как Моцарт и Сальери, - засмеялся Гектор.

"Сальери не убивал Моцарта", - подумала вдруг Маша, и ей отчаянно захотелось потрясти головой. "Что за мысли у меня в последнее время, скачут сами по себе?" - подумала она, - "Надо спать побольше".

За яичницей и кофе Маша забыла про свои мысли (так же как и своё обещание себе лечь пораньше), и разговорилась с Гектором о ремонте, который было бы неплохо сделать в кухне: гарнитур не менялся уже лет тридцать, а потолок был расчерчен разводами неизвестного происхождения.

Наконец, Маша добрела до кровати и свалилась на неё. Спать не хотелось, хотелось долго-долго лежать на спине и чувствовать, как прохлада простыни благостно проникает внутрь разгорячённой кожи.

– Там... Та-там-там. Та-та-там... та-там, - пропела она тихонько пришедший в голову мотив.

– Что за шедевр?
– спросил её входящий в комнату Гектор.

– Это моя шестнадцатая... А-а-а!

Маша вскочила с кровати настолько быстро, что было непонятно, какими мышцами она это сделала.

– Гектор!
– испуганно закричала он, будто увидела мышь, - Я разговариваю сама с собой!

– Виола, все разговаривают сами с собой, - осторожно сказал тот, подходя ближе.

– Нет!
– крикнула девушка опять, - Я разговариваю с собой, будто я - два разных человека!

– Если ты хочешь сказать, что ты, ну... типа шизофреничка, то...

– Я не шизофреничка! И я не Виола! Внутри меня кто-то думает, и уже не в первый раз!

Гектор помолчал.

– Кофе?
– наконец спросил он.

– Кофе, - вдруг сдулась Маша, - Да, давай. Перед сном. Лучше не бывает.

Но пить кофе она не пошла, а снова села на кровать, потому что голос внутри неё сказал ей:

"Прошу прощения, гражданка... Я прошу прощения, что послужил причиной вашего потрясения, но мне трудно соблюдать молчание после стольких лет вынужденной тишины... Я пытался быть осторожным, больше узнать о мире, в который попал, о Вас, об окружающих вас людях.

Я клянусь, что не причиню вам вреда, если это не произойдёт само собой. Я сам нахожусь в замешательстве и знаю, что происходит, не более вашего. Прошу Вас помочь мне в этой ситуации, и, надеюсь, я также стану полезен для вас".

– Гектор, - прошептала Маша, - он со мной опять говорит.

– Что говорит?
– Гектор сел рядом и приобнял Машу за плечи.

– Он говорит, что...
– и вдруг осеклась.

"Голос, - сказала она одной мыслью внутрь себя, - Ты меня слышишь? Или мне необходимо говорить вслух?"

"Я Вас прекрасно слышу", - ответил голос тут же.

"Я могу передавать то, что Вы говорите мне, - она автоматически перешла на "Вы", следуя манере голоса, - моему молодому человеку?"

"Конечно, как посчитаете нужным, уважаемая".

– Он говорит, что он сидит внутри меня некоторое время и несколько раз нечаянно проговорился, хотя старался молчать, - сказала Гектору Маша, - теперь ничего меня не спрашивай, пожалуйста. Я сама справлюсь. Если увидишь, что я вообще с катушек съехала, вызывай... нет, никого не вызывай. Разберёмся.

Гектор кивнул.

"Расскажите, кто Вы вообще? Что Вы за существо?"

"Ну, - неуверенно ответил голос, - я вообще-то всегда думал, что я обычный человек. Одарённый - да, но и не без своих... заскоков. Не думаю, что они делают меня не человеком. Так что мой ответ - я человек".