Агония маздая

Маймон рассмеялся:

– Вот этим я и пользуюсь! Желание жить затмевает всё остальное. Какая простительная слабость!

– Ты предлагаешь мне жизнь?
– Джек хотел сказать что-то другое, но вырвалась именно эта фраза.
– Сразу, без Морфеста?

Маймон кивнул.

– Снова родиться, быть ребенком и так далее?

– Зачем? Я предлагаю тебе остаться собой.

– Как же..., - Джек запнулся.
– Собой... вернуться в своё тело?

– Именно так!

– Но я же умер!

– Утонул?
– Маймон поднял глаза кверху, словно просматривая ему одному видимую картинку.

– Совсем утонул!

– вздохнул Джек.

– Это поправимо.

– Что, значит мне быть зомби?
– Джек хмыкнул.
– Хорошего мало.

– Зомби — это основная часть человечества, - Маймон криво усмехнулся.
– Им только кажется, что они живут сами, а на самом деле им говорят как жить их правители. Пишут свои законы, устанавливают свои правила, пропагандой вселяют в головы свои мысли и вообще, вертят человеческими единицами как хотят. Ты таким больше не будешь.

– Но правительствами управляете вы?
– Джек хитро прищурился.
– Так получается?

– Не совсем. Жизнь на земле управляется исподволь, точечными движениями... иногда рывками. Основное время вы живете сами, а мы лишь корректируем отдельные моменты. Энергия рождается в противоречиях, а если всем управлять, то сразу начнет ощущаться её недостаток. Наоборот, нам почти ничего не надо делать — люди сами создают хаос.

– Тогда в чем будет моя роль?

– Пойдем, пройдёмся, - Маймон отошел от дерева, под которым стоял и, выйдя на дорожку, пригласил Джека следовать за собой.
– Смотри, какая красота вокруг! А когда идешь, то и беседовать легче.

Некоторое время оба молчали. Джек ни о чем не думал — он лишь напряженно ждал, что ему скажет Маймон, который, в свою очередь, на вид казался совершенно беззаботным. Но казался ли? Вероятнее всего, так оно и было. Обычное дело, обычное занятие, привычное место — о чем волноваться? Жизнь Джека нужна прежде всего самому Джеку, не будет его — всегда найдётся другой.

– Как тебе этот цветочек?
– Маймон остановился возле огромного красно-розового цветка, произраставшего на кусте, стебель которого полностью скрывался под длинными кожистыми листьями.

– Красиво, - Джек пожал плечами.
– А что?

В ответ Маймон хитро подмигнул:

– На Гавайях растёт. Называется Эхмея. А вот это, рядом, Антуриум. Если бы ты выбрался из города и просто походил по острову, то обязательно увидел бы их. Отдых, Джек, не только в развлечениях, но и в красоте, в её созерцании, познании. Да и целее был бы, глядишь. А так, полез в море с доской наперевес и теперь наблюдаешь эти цветы здесь, в астральной проекции. Впрочем, от предначертанного не уйдёшь... умер, значит должно было так случиться.

– А при чём здесь Гавайи?!
– удивился Джек.

– При том, что даже находясь в земном раю человек находит способ навредить себе и своему организму. Скука, я понимаю. Но чтобы не утолять её во время кратковременного отпуска, надо всегда жить так, чтобы было интересно. В основном ведь люди не используют даже четверти выпадаемых возможностей. Тихо живут, тихо работают, тихо состариваются и, наконец, умирают. А под конец жизни жалуются, что и вспомнить-то нечего... отпуска, пара-тройка ярких интрижек, рождение детей, которые потом не оправдывают ожидания, и всё. Так, Джек?

– Даа.., - протянул тот.
– Чистая правда. Но я не думал никогда об этом.

– Теперь будешь!
– Маймон по-отечески похлопал его по плечу.
– Тебе выпал уникальный шанс начать жизнь заново, и не просто начать, а так, чтобы не один день не пропал зря.

– Почему именно я?
– Джек вопросительно посмотрел на Маймона, который, остановившись возле яблочного дерева, нежно, что так контрастировало с его грозным обликом, притянул к себе его благоухающую цветами ветвь и глубоко вдохнул свежий аромат.

– Благодари свою профессию, - ответил тот, а затем поманил пальцем к себе.
– Понюхай-ка! Разве не прекрасно?

– Да!
– согласился Джек, чувствуя, как от невероятного благоухания сразу становится тепло и уютно.

– Или ты считаешь, что мне сподручнее валить все эти деревья, объедать их, а потом запивать всё свежей кровью?
– Маймон усмехнулся.
– В данном случае это неприемлемо, хотя, если надо, то порвать сильно заблудшую душу мне может быть не менее приятно, чем вкушать эти волшебные запахи. Всему своё время и место, Джек.

– Я ни о чем таком не думал....

– Думал! Кому лжёшь?!
– Маймон предостерегающе поднял вверх длинный палец.
– Ложь опасна и коварна, она всегда мстит тому, кто её произвёл. Ждёт верного момента и мстит. Хотя..., - Маймон вздохнул, - ...правду не любят еще больше.

– Да, - Джеку вновь ничего не оставалось, кроме как согласиться.
– Но весь мир погряз во лжи.

– Это лишь затем, чтобы от неё можно было отличить правду. Слово — страшная сила, но правда не в словах, а в делах. Хотя есть и другие примеры.

– О чем это ты?
– спросил Джек, поравнявшись с Маймоном, который вновь направился вперед по дорожке.

– Если дураку постоянно говорить, что он гений, станет он им?
– Маймон хитро посмотрел на своего спутника.

– Конечно нет!
– ответил Джек.
– Тут словами не поможешь.

– Верно, не станет. Но он в это поверит! А самое главное, и, одновременно, самое плохое, что в это неизбежно поверят остальные. Причем даже те, кто это говорил, изначально зная правду. Это простой пример, почти хрестоматийный, но его можно проецировать на что угодно.

– И что это означает?

– То, что верить надо себе, а не другим. Верить себе и верить в себя — вот истинная сила. Конечно, таких людей не так и много, но именно они снимают сливки с жизни.

– У если они подстраиваются под общие правила?
– Джек усмехнулся.
– Например, власть. С ней нужно говорить на её языке, а иначе ничего, кроме проблем, не получишь. А власть она ведь везде. Не знаю, как у вас здесь, но на земле у каждого найдётся начальник.

– Так говорить, действовать и верить, это три разных понятия, - Маймон снисходительно посмотрел на Джека.
– Извлекать выгоду позволяется любым способом, но при этом нельзя приносить в жертву собственную личность. Ирония и тонкий расчет гораздо эффективнее пустого чинопочитания. Вся жизнь — игра, а в игре побеждает не тот, кто безоглядно прет вперед, или сидит, не высовываясь, а тот, кто обдумывает свои действия, причём, желательно, на шаг вперёд. Понятно?