Агрессивность человека. Том 1. Агрессивность и психическая самозащита личности

Положение теории фрустрации-агрессии, согласно которой фрустрация всегда вызывает агрессивную реакцию, как уже было показано, только частично соответствует действительности, поскольку фрустрированные люди не всегда прибегают к той или иной разновидности агрессии. Наблюдается широкий спектр реакций – начиная от ухода, смирения и беспомощности до активных попыток преодоления препятствий.

Например, влюбленный мужчина, получивший отказ и тем самым сильно фрустрированный, может предаваться грусти, лежать в постели и спать значительно дольше обычного, переживать глубокую депрессию, но не предпринимать активных агрессивных действий против своих фрустраторов. Дело в том, что агрессия редко возникает в социальном и культурном вакууме, для ее выражения необходимы специфические условия, нередко – весьма сложные.

Для правильного понимания этих явлений следует иметь в виду, что отсутствие явных агрессивных действий еще не означает отсутствия агрессивных тенденций и даже осознанных желаний, вербальной агрессии во внутренней речи личности. Следует ли считать, что в таких случаях нет агрессивного поведения и даже агрессивности? Конечно, нет! Такое утверждение возможно только в устах ортодоксальных бихевиористов. Подобная тенденция в понимании агрессивных ответов на фрустрацию наблюдается в работах американских исследователей агрессии А. Бандуры, Р. Бэрона и других.

Исходя из того, что в явном поведении фрустрированных людей агрессивные действия часто отсутствуют, один из создателей теории фрустрации-агрессии Нил Миллер уже в 1941 году пришел к выводу, что фрустрация ведет не только к агрессии, но и к различным другим формам активности.

Второе утверждение теории фрустрации-агрессии, согласно которому агрессивное поведение будто всегда является следствием фрустрации, тоже не всегда соответствует действительности. Агрессивные действия возможны даже при полном отсутствии фрустраторов. Артиллерист или летчик бросают бомбы на города противника, совершенно не зная тех людей, которые там живут. Его действия агрессивны, но он не фрустрирован: он просто выполняет свой долг, исполняет приказ своего начальства, желает получить награду. Он может мотивировать свои действия патриотизмом и т. п.

Поэтому современные исследователи пришли к выводу, что фрустрация является только одним из факторов, с большой вероятностью вызывающих агрессивное поведение людей. Но, поскольку речь идет о вероятности, то вполне возможны случаи (и они действительно есть), когда даже фрустрация не вызывает агрессивных действий человека. Кроме того, всегда надо иметь в виду то, что уже сказано выше: фрустрация, кроме агрессии, приводит и к другим защитным и адаптивным, или дезадаптивным, действиям человека.

Проведены исследования, которые показали, что фрустрации нередко не усиливают агрессивность человека. В целом ряде других исследований получены данные, которые свидетельствуют о том, что фрустрации даже уменьшают уровень агрессивности поведения испытуемых [53] . Но и в таких случаях надо иметь в виду, что одно дело агрессивность, которая может усиливаться под влиянием новых фрустраторов, другое дело – агрессивное поведение, которое действительно может сокращаться и подавляться, например, в том случае, если человек боится наказания.

53

См.: Buss A.H. Phisical aggression in relation to different frustrations. – “Journal of Abnormal and Social Psychology”, 1963, 67, Pp.1–7; его же: Instrumentality of aggression, feedback, and frustration as determinants of phisical aggression. – «Journal of Personality and Social Psychology», 1966, 3, Pp. 153–162;etc.

Но есть и другая возможность. Можно предложить гипотезу, согласно которой редукция агрессии под воздействием новых фрустраторов обусловлено тем, что в психике человека агрессия заменяется другими адаптивными механизмами или же превращается в другие психологические процессы, в частности, в результате частичной или полной сублимации. Если это так, то новые фрустрации могут интенсифицировать творческую активность человека, что и нередко имеет место в реальной жизни. В трудных социальных условиях, подвергаясь гонениям, некоторые ученые и художники, писатели и композиторы работают более продуктивно, чем при полном благополучии.

В других же исследованиях получены результаты противоположного характера: фрустрации облегчают выполнение агрессивных действий и увеличивают их интенсивность и длительность [54] .

Рассматривая эти противоречивые результаты, Р. Бэрон и Д. Бирн объясняют их двумя причинами: а) фрустрация приводит к усилению агрессии только в том случае, если она достаточно интенсивна; если же фрустрация слаба или имеет среднюю силу, то почти никакого изменения агрессии не наблюдается. Эти авторы при этом ссылаются и на другие исследования [55] ; б) некоторые исследования показали, что фрустрация приводит к усилению агрессии лишь в том случае, если воспринимается как произвольная и бессмысленная. Когда же она считается фрустрированным человеком оправданной и обоснованной, у него почти никакой агрессии не возникает [56] . Это свидетельствует о большой роли тех познавательных процессов по восприятию и оценке фрустраторов, о которых у нас предстоит отдельный разговор. Эти познавательные процессы, наряду с мотивами и эмоциями, обусловливают характер агрессивных действий человека.

54

См.: Geen R.G. Effects of frustration, attack, and prior training in aggressiveness upon aggressive behavior. – «Journal of Personality and Social Psychology», 1968, 9, Pp. 316–321; Geen R.G. and Berkowitz L., Some conditions facilitating the occurence of aggression after the observation of violence. – «Journal of Personality», 1967, 35, Pp. 666–676.

55

Harris M.B. Mediators between frustration and aggression in a field experiment. – “Journal of Experimental Social Psychology”, 1974, 10, 10, Pp.561–571.

56

Worchel S. The effects of three types of arbitrary thwarting on the instigation to aggression. “Journal of Personality”, 1974, 42, Pp. 301–318.

Таким образом, вопрос о связи фрустрации с агрессией оказывается несравненно более сложным, чем предполагали Дж. Доллард и его коллеги.

Б. Роль вербальной атаки

Сильное влияние на параметры агрессивного поведения оказывает словесная (вербальная) атака. Повседневные наблюдения свидетельствуют о том, что люди чаще всего приходят в агрессивное состояние тогда, когда кто-либо непосредственно их провоцирует словами и делами. Такая агрессия все больше и больше усиливается, как говорят, «эскалирует».

Нет сомнения, что вербальная атака является разновидностью сильного стресс-фрустратора. Она обычно направлена на представление человека о себе, то есть на его я-концепцию (самоконцепцию). Иметь положительный образ собственной личности, высокую самооценку – желание большинства людей, если не всех. Словесно атакуя человека, его враги и недоброжелатели стремятся оскорбить и дискредитировать его, бьют по его я-концепции, фрустрируют его. Очевидно, что в комплексном ответе на воздействие такого неприятного фрустратора ведущее место должна занимать агрессия.

Из повседневных наблюдений, отмечают Р. Бэрон, Д. Ричардсон и другие, мы знаем, что издевательство, сарказм и словесно выраженные другие формы отрицательного отношения к человеку оскорбляют его сильнее, чем неприятные физические раздражители [57] . Это более распространенные формы фрустрирующей агрессии, чем наказание кулаком и оружием. И они обычно вызывают сильные агрессивные ответы. Причем вербальное нападение часто вызывает у фрустрированного человека физическую агрессию. По этой причине словесные баталии нередко переходят в физические, кулачные. Словесная фрустрация – часто более эффективное средство для вызова агрессивных действий, чем многие другие фрустраторы. Словесное нападение на человека – это агрессия против него, на что он отвечает агрессией – словесной или даже физической. Это возмездие за агрессию противника.

57

Baron R. and Byrne D. Social Psychology. New York, 1977; Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб, “Питер”, 1997, с. 137.

То, что вербально нанесенное фрустрирующее воздействие может быть очень сильным и превзойти другие формы фрустрации, было доказано в ходе специальных экспериментов. Во время одного из них испытуемых разделили на три группы. Членов первой группы без всякой причины оскорбляли (сообщник психолога допускал о них неприятные, нелестные комментарии). Члены второй подгруппы подверглись личной фрустрации (сообщник психолога не давал им завершить решение порученной задачи). Члены же третьей подгруппы подверглись проблемной фрустрации: испытуемые не сумели решить задачу, так как ее невозможно было решить. Наконец, как всегда, существовала также контрольная группа, члены которой не подверглись ни одному из названных видов неприятных воздействий.