Академия безмолвия
Шрифт:
Тогда я тихонько выбралась из лекарского крыла и, никем не замеченная, пробралась в столовую. Завтрак уже закончился, но перед дверями маячил встревоженный Ларс. Конечно, приятель ухватил мне пару кусочков съестного, а запивать пришлось из небольшого фонтанчика рядом. Про утреннюю историю в этот день рассказывать я не стала, все по тем же самой для себя неясным причинам, по которым мне не хотелось, чтобы нас с профессором кто-то видел. В конце концов, это не моя тайна.
А может, я наконец-то стала учиться молчанию.
Глава 20.
Каждая девочка в глубине души мечтает о бале. Прекрасном сказочном волшебном парадном зале с длинными портьерами в пол, музыкантах в черных сюртуках за клавишником и виолинами,
– Адепт Ласки, я бы хотела пойти на бал.с тобой!
«Я не могу больше язвить. Жизнь делает это за меня!»
«Сволочь ты, а не мое подсознание»
Что ж, мечта обернулась горячечным бредом - это очень даже в духе бедового адепта Ласки. Вместо меня в восхитительном сверкающем платье стояла невысокая белокурая адептка факультета жизни Крида Вуд и смотрела на меня смущенно и в то же время довольно отчаянно.
– Крида, ты прекрасно выглядишь!
– я почти искренняя в своем восхищении. Она настолько прекрасно выглядит, что я хотела бы стащить с нее это платье и надеть его на себя.
«Скажи ей об этом и больше никто никогда не будет тебя донимать»
Лисичка улыбнулась, скромно и кокетливо одновременно. Вот как они это делают?! Честно говоря, в чем-то жизнь парнем оказалась проще. Им не нужно что-то строить из себя, если уж на мелкого тощего Джеймса в штанах на два размера больше нашлась любительница, то на любого найдется. Впрочем, штаны я с помощью местной швеи - был в Академии и такой незаменимый персонаж - укоротила и подшила, так что теперь выглядела бы почти щеголевато, если бы не необходимость скрывать очертания фигуры. Грудь у меня небольшая, но сегодня я ее утянула широким эластичным бинтом, всеми правдами и неправдами выпрошенным в лекарском крыле. Помаявшись какое-то время с завязыванием оного, я сдалась и позвала на помощь Ларса. Вмиг покрасневший приятель закопошился у меня за спиной, завязывая демонов бинт, то и дело нечаянно прикасаясь к моей голой спине и так резко отдергивая руку, словно вместо кожи имела место быть раскаленная сковородка.
Плотная белая рубашка и жилет, а также шейный платок завершали мой образ. В принципе, из меня получился вполне симпатичный мальчик - вот ведь ирония судьбы, -только слишком уж тонкий и не очень высокий. Но не всем же быть рослыми качками, как Джард или тот же Ларс.
Взгляд Криды из-под темных длинных ресниц смущает. Если смотреть на нее мужскими глазами.. .Что значит «мужскими»? Попытаться оценить привлекательность? Что ж, она, безусловно, привлекательна, стройная, нежная, аккуратные черты лица и этакая неосознанная грация движений. Девушка улыбается снова, мне отчего-то тяжело смотреть ей в глаза, я поворачиваю голову и вдруг вижу Ларса. Он широко улыбается, так открыто и радостно, что у меня челюсть отвисает: прямо перед ним стоит Арта в розовом струящемся чем-то, вся в своих пышных неусмиряемых локонах. Она положила руку ему на плечо, словно случайно, и хихикает, как идиотка, хотя я прекрасно знаю, что она умна и расчетлива, а это все - не более, чем игра. Должен бы знать и Ларс, но.
– Мисс Вуд, я с радостью провожу тебя, вот только по поводу танцев вынужден огорчить, к сожалению, подвернул с утра лодыжку на тренировке.
«Учитесь, парни. Никто не сможет научить вас динамить девушку лучше самой девушки»
«Сегодня говорю я, а ты молчишь. Просто молчишь, понятно?»
Я беру Криду за ладонь и веду ее в бальный зал, ощущая, как ее тонкие изящные пальцы подрагивают в моей руке.
Дурацкая ситуация.
***
Музыканты в зале действительно были, целых трое, помимо игральщиков на клавишнике и виолине я увидела совершенно незнакомый мне инструмент: длинная деревянная дуга, изогнутая на манер огромного охотничьего лука, была испещрена множеством тонких серебристых
струн. Музыка просто заворожила меня - легкая, сама вся какая-то серебряная и переливающаяся на слух, она чаровала, уносила мысли в дальние дали. Верная своей новой привычке, я почти что вижу магию этой музыки - подобные струнам, но куда более тонкие длинные серебристые нити обвивают инструмент, пальцы молодой игральщицы, соскальзывают и проникают в воздух. Мне трудно определить стихию этой магии (если допустить, что она вообще есть), скорее, ближе к воздушной.Я не танцую. В нашей хуторской школе были танцы, второй после физкультуры мой персональный фаворит по прогулам.
«А надо было прогуливать домоводство! Вот никакой способности к предсказаниям!»
«Яговорю, ты молчишь, помнишь?» «С кем это ты собралась говорить, если все танцуют, а ты стенку подпираешь ?»
Однако долго в одиночестве подпирать стенку мне не пришлось. Сначала ко мне присоединился Бри - тот самый, немного похожий на Габриэля мальчик, потом, неожиданно, Алекс - неожиданно потому, что этот высокий и худощавый адепт факультета жизни почти все свое время проводил с девчонками-однокурсницами, и мне было странно, как же так он не охмурил ни одну из них. Потом подскочил Джард с таким хитро-вороватым выражением глаз, что для меня оставалось загадкой, как присутствующие на празднике леди Адриана и сэр Алахетин не скрутили его с целью немедленно профилактически запереть на пару дней или хотя бы допросить.
В руках у Джарда был поднос с изящными серебряными бокалами на тонких ножках. Такие бокалы были расставлены на столиках по периметру всего зала, и в них печально бултыхался какой-то ягодный кисловатый сок.
– Спасибо, но нет, - замотала я головой, уклоняясь от настойчивой любезности нашего стихийно провозглашенного старосты.
– Пей!
– промычал тот, почти не разжимая губ.
– Это особый секретный напиток.
– Откуда?
– оживился Бри, цапнул стакан, сразу же сделал глоток, закашлялся и покраснел.
– Ого...нет, правда, откуда?!
– Небо послало!
– воздел руки к потолку Джард.
– Смотрю, скучаете стоите...Непорядок!
Алекс тоже отпил, выпучил глаза и только что на месте не завертелся. Я подозрительно принюхалась к бокалу. Запах был сладковатый, немного щекочущий и острый.
***
Мне доводилось пробовать алкоголь, сам отец не пил никогда, даже пиво (твоя мама этого бы не одобрила!), но умел неплохо готовить, а некоторые мясные блюда мариновались в винах разных сортов. Однажды я с революционным демаршем заявилась к отцу и потребовала немедленной дегустации запретной и взрослой жидкости. Отец, к моему вящему удивлению, не препятствовал стремительному переходу взрослеющей дочери во взрослую жизнь, более того, он с явным удовольствием налил мне полстакана чего-то темного и густого на вид. Что я вам скажу.. .крепчайший руанский ром у меня тогда не пошел.
«Еще как пошел. Только не в ту сторону!»
Но сегодняшний напиток был легким - на цвет и запах, а на вкус («Эй, эй, а может, ограничимся одним глотком?!») совершенно ни на что не похожим. Прозрачная, розоватая жидкость пощипывала язык, нёбо, десны, холодила и одновременно согревала. Огонь внутри меня колыхнулся жадно и живо.
Где-то в другом конце зала я увидела Ларса. Вот уж кто не подпирал стенку и сегодня явно был нарасхват. Помимо Арты он танцевал уже с четвертой девушкой, на сей раз с каштановыми волосами. Совершенно непохожей на меня девушкой. Совершенно.
– А ты, Джеймс, уже явно с этим делом знаком?
– смеется Бри. Какая чушь, ведь это, кажется, только второй стакан. Или третий?
– Ну, ты хоть не пались так явно, - шипит Джард.
– Это запрещено, вообще-то.
Почему у меня так кружится голова? Или это кружатся люди вокруг? Немые статисты, озвученные неведомыми актерами. Безумно быстрые, безумно яркие, безумные, безумные... Я и не знала, как устала: от непривычных и утомительных занятий, от своей вынужденной игры, от молчания, от.. .одиночества. От неуместных воспоминаний, от невозможности с кем-либо их разделить, от какого-то тревожного предчувствия, охватившего меня с тех пор, как я узнала ректора Лаэна, от всех этих тайн.