Академия безмолвия

«Каким образом? Снова жечь кусты и с призраками бодаться?»

«Есть короткий путь. Не думай ни о чем, иди, ну же»

«Мы поговорим позже», - надеюсь, это прозвучало угрожающе.

Я потянула профессора к лесу, он шел почти с закрытыми глазами, заплетаясь ногами, периодически наваливаясь на меня всей массой, что-то то и дело бормоча себе под нос. Время неумолимо двигалось к завтраку, к неминуемой встрече со спешащими на свидание с едой адептами, немыми, но отнюдь не слепыми. Я шла к прожженой в прошлый раз дыре, но ее больше не было. Совершенно точно. Вероятно, за древесной шипастой границей кто-то следил или колючее ограждение обладало способностями к самовосстановлению.

«Где твой короткий путь?»

«Чуть дальше, еще. Так, остановись. Смотри, здесь немного стертая трава. Иди»

«В заросли?!»

«Иди, говорю»

И я пошла.

Вопреки ожиданиям, кусты не разошлись в разные стороны магическим образом, но, чуть присмотревшись, я поняла, что шипы на них отсутствуют, а ветви не переплетаются, как во всех остальных местах, лишь состыкуются, и раздвинуть их не представляет никакой проблемы. Утоптанная дорожка, ровная, без камней, корней и выбоин позволяла не снижать скорость и тащить все более и более ослабевающего профессора вперед. Внутренний голос замолчал, из чего я сделала вывод, что мы идем в правильном направлении - тропинка, уйдя вперед совсем ненамного, повернула направо, и теперь мы шли словно бы вдоль живой изгороди, если мое чутье меня не обманывало.

«Мое чутье еще как обманывает. Обманывает и знает слишком много»

«Ты маг. Может, твой дар просто обрел голос?»

Снова задумавшись, я пропустила момент, когда серебристой стрелою откуда-то сверху спикировал призрак. Я дернулась, чуть не уронив сэра Джордаса, но призрак буквально подхватил его длинными гибкими прядями волос. Поскольку я стояла очень близко, то волосы коснулись и меня, словно порыв холодного влажного ветра. Как он.. .она умудряется передвигать предметы?

Сэр Джордас открыл глаза и улыбнулся потрескавшимися губами с запекшейся на них кровью:

– Анна.. .девочка.. .давно теб-бя не б-было...
– его лицо исказилось, и по щекам скатились несколько слезинок.
– П-прости, мне т-так жаль, что мы.. .что т-ты.. .умерла...

Призрак буквально поволокла профессора вперед, я прибавила шаг - что бы он ни болтал, как бы мне ни было не по себе в обществе почившей Анны, скорость была необходима. Время уходило, на лице сэра Джордаса совсем не осталось красок, глаза закатывалась, снова потекла кровь их уха.

Вопреки моим опасениям у входа в лечебный корпус было пусто. Призрак остался в лесу, вытолкнув нас через такие же фальшивые переплетения веток. У входа стоял дородный, чем-то напоминающий моего отца лысоватый лекарь в зеленом, истинно лекарского цвета плаще. При виде профессора он молча всплеснул руками и, подхватив его с другой стороны, помог взобраться по ступенькам и потащил дальше.

В принципе, мою миссию можно было считать выполненной, но я отчего-то не ушла, а продолжила идти за лекарем. У арочного проема, прикрытого плотной темной тканью лекарь остановился и недовольно покосился на меня. Я с самым недоуменным видом махнула на профессора и пожала плечами. Язык жестов оказался более действенным, чем язык слов, как ни странно. Начни я сейчас объяснять словами причину своего присутствия, непременно бы споткнулась уже на четвертом слове, и лекарь выгнал бы меня взашей. А так я беспрепятственно проникла вслед за мужчинами в полутемный зал с несколькими широкими скамьями, накрытыми белой тканью - примерно на такой скамье я пришла в себя после происшествия на кладбище. Теперь на лекарской скамье лежал профессор Элфант.

– Слат.

Пухлый лекарь, торопливо рыщущий в большом застекленном шкафу, обернулся, быстро подошел к пациенту и уставился на него во все глаза.

– Слат, где мальчик? Со мной был.. .мальчик...

Лекарь мигом подхватил меня за шиворот и буквально сунул под нос профессору. Как какую-то.. .вещь!

– Слат, он с факультета смерти.. .сильная огненная магия.. .признала меня.

Лекарь просиял, как начищенная медная монета и потянул с меня плащ. Я инстинктивно вцепилась в ткань, дающую мне иллюзию защиты от внешнего безумного мира.

– Джейм-мс, помоги..
– прошептал сэр Джордас.
– Пожалуйста, Джеймс...

Я ничего не могла ему ответить, ничего не понимала, но послушно наклонилась ниже и кивнула. Ладони саднило от взбесившегося, буйствующего огненного напора. Нет, вы только подумайте, я его второй раз в жизни вижу, а моя магия его, видите ли, признала!

И теперь я пропущу завтрак.

***

Лекарь смыл с лица сэра Джордаса запекшуюся кровь и влил ему в рот какой-то густой, резко и неприятно пахнущий отвар.

– Дж-жеймс, - тихо и быстро бормотал профессор. То ли лекарство придало ему сил, то ли он просто собрался с остатками сил, но больше он отчего-то не запинался.
– Вы не проходили это, слишком рано, но попробуй. Сейчас ты представляешь огонь, наверное, в виде пламени, потому что ты видел пламя таким. Представь себе, что твоя магия - это нити.. .длинные нити, яркие, живые, блестящие. Их так много вокруг нас, магия иногда рождается даже у тех, в ком не пробудился дар, от любви, ненависти, в минуты волнения. Посмотри на меня, Джеймс. Мои нити порваны. Скрепи их своими, они легко соединятся, ты же сам это видишь. Попробуй, мальчик.

Я вдруг подумала, что мы с отцом почти никогда не говорили о маме. Не знаю, почему, но ни он, ни я не поднимали эту тему. Не то что бы он запрещал мне, иногда отец даже бросал какие-то отрывистые фразы, пару раз говорил о том, что так и не смог смириться с ее смертью, но на этом все, и я не задавала вопросов - какой она была, как ее звали, что произошло с женщиной, давшей мне жизнь. В доме не было ее портретов, ее платьев, ничего, что могло бы рассказать о ней, за исключением старой плетеной корзинки с какими-то приспособлениями для рукоделия - ножницами, иголками, клубками шерстяных нитей. Странное напоминание, но я берегла корзинку даже в раннем детстве, когда, оставленная без присмотра, могла разнести по камушку дом.

Именно эти клубки я представила в своих ладонях, собирая, сминая бестолково скачущий огонь в кулаках. Сжимала, скатывала, сминала, пыталась вытянуть нити, представляя мамины клубки, мамины.

Пламя подчинилось не сразу. Оно хотело ползти во все стороны, оно было непослушным и строптивым, но я тянула его, болезненно, упрямо, словно бы вытягивая сосуды или мышечные волокна.

Представить себе порванные нити магии сэра Джордаса оказалось даже легче. То ли мой дар пробуждался в стесненных обстоятельствах, то ли не в меру разыгралась фантазия, но я действительно их видела: темно-серые тонкие нити, спутанные в мохнатые клочки, где-то разорванные, неаккуратно, грубо. Я никогда не любила рукоделие, шить умела постольку-поскольку, но здесь за дело принялась со всем старательностью. Что там говорил мне внутренний голос? Не думай, сосредоточься на ощущениях. Я и сосредоточилась.

Брать собственные нити оказалось, вопреки ожиданиям, ничуть не больно. Я выдергивала их, как перья из подушки, сводила воедино концы разорванных тусклых нитей сэра Элфанта, словно заправская мастерица. Мне просто нравилось видеть, как от вплетения красноватых переливающихся огненных струн магическое плетение оживает. Может быть, факультет смерти дали мне по ошибке? Я определенно не хотела никого убивать. Мне нравилась жизнь.

.. .Узор собрался в единое целое спустя довольно долгое время, трудно сказать по ощущениям, сколько его прошло. Лекарь, устав сверлить меня взглядом, куда-то вышел, так что свою работу я закончила в одиночестве. Сэр Джордас был без сознания, но дышал ровно и в целом чуть меньше напоминал свежеумертвленный труп.