Академия безмолвия

***

Несмотря на зиму, сырую и холодную погоду, долгоиграющую утреннюю темень и категорическое нежелание вылезать из-под одеяла, уличные тренировки тела продолжались без отдыха, перерыва и снисхождения. Обязательный бег, растяжка, силовые упражнения и дыхательные, а в последний месяц у нас начались боевые тренировки, мысли о которых нехорошо и болезненно отдавались в сердце воспоминаниями о словах Габа по поводу "военной академии". Проще говоря, нас учили защищать себя. Другими словами - драться. Несмотря на регулярное и добросовестное посещение занятий - в ином случае нас бы просто размазали по земле и испепелили - драться на уровне парней у меня никак не получалось. Несмотря на успехи в дыхательных упражнениях и растяжке ("Ха”. ”Сам ты ха, это тоже успехи”) наш бессменный мучитель сэр Доган Муз, тоже, надо сказать, довольно щуплый и невысокий, смотрел на меня обычно как на полудохлую гусеницу, приклеившуюся у голой ступне. То есть, немного удивляясь необходимости моего существования. Его фаворитами были высокие плечистые парни вроде Джарда или Ларса. Не имея статуса "голоса" в Академии, свою скупую похвалу сэр Доган выражал двукратным похлопыванием по спине или труднопереводимым на язык слов, но несомненно одобрительным жестом поднятых вверх соединённых рук.

После пары недель вводных занятий сэр Доган переодически начал разбивать нас на пары. Как правило, в пару мне доставался скромный паренёк с факультета жизни Алекс, имя которого периодически вылетало у меня из головы или худенький светловолосый Бри. Но после того, как дохляк-жизневик - совершенно случайно - заехал мне по носу, и я минут двадцать бестолково отфыркивалась слезами и кровью, пока Арта не сообразила умыть нерадивого Джеймся подобием водяной сферы Габа, преподаватель стал ставить меня в пару исключительно с девчонками.

Наверное, парень бы на моем месте оскорбился бы и жаждал реванша. По крайне мере, внутренний голос жаждал, и ничем иным объяснить его подлую затею я не могла.

Самых сильных и рослых сэр Доган ставил в пару с собой. Щадить он никогда никого не щадил, принципиально, поддаваться не собирался, любого уделывал без особых травм, конечно, но и без особых сожалений, так что очередь к нему не толпилась. Что было на руку несчастному адепту Ласки, жертве собственного неуемного любопытства.

"Не отчислят же тебя, - оптимистично предположил внутренний голос.
– А покалечат немного, так целительское крыло близко"

Тем утром сэр Доган Муз уже ждал нас, неподвижный, вытянувшийся в струну, как крепкий деревянный шест. Бегло оглядев двадцать четыре сонных продрогших тела, мистер Муз, одетый, как всегда, в свободно болтающийся жилет на голый торс, махнул рукой и побежал.

В этот раз я почти не заметила как пролетело время. Вчера, например, парной тренировки вообще не было... когда наконец-то сэр Доган протяжно свистнул, привлекая внимание растягивающихся студентов, я не могла понять, что чувствую - предвкушение или страх.

"Одно, знаешь ли, не исключает другого"

В момент, когда тренер махнул рукой по направлению к себе, образовалась секундная звенящая тишина, подобная глубокой узкой расщелине в камне. И в эту расщелину, в эту паузу тут же втиснулась я, сделав шаг вперёд. Габ и Ларс вытаращились на меня -пришлось не посвящать их в эту часть плана, потому что они никогда бы подобного мне не позволили - и я решительно сделала еще шаг, с некоторым удовольствием глядя на не менее расширевшиеся глаза сэра Догана. Он несколько раз окинул меня недоверчивым взглядом, потом хмыкнул и кивнул.

Я ждала в отделении, пока тренер распределил юных бойцов по двое и показал удары и блокировки ударов, которые требовалось отработать. Тех, кого он ставил в пару с собой, эти ценные указания не касались и отрабатывалось стихийно все, что было, будет и даже не будет.

Сэр Доган позволяет мне сделать с десятка два ударов - нерешительных, слабых. Его тело словно каменное, и я подозреваю, что мне гораздо больнее, чем ему. Я ожидаю взбучки, и даже начинаю злиться из-за ее отсутствия, по-настоящему злиться - неизвестность страшит больше, чем боль, но тренер несколько минут просто присматривается ко мне, словно анализируя удары, а потом перехватывает руку - несмотря на небольшой рост, руки у него мощные, крупные, а хватка просто стальная. Я жду продолжения - но его нет, он просто сжимает мое запястье, еще более изящное по сравнению с его широким, словно отзвуком прикосновения проводит большим пальцем по голубоватой венке, и по лицу сэра Догана проскальзывает понимание какой-то странности, какая-то неправильность... Но какая - мне некогда вдумываться, я собираюсь с силами и резко опутываю его, словно тончайшей серебристо-розовой паутинкой, заклятием краткосрочного стазиса.

Сэр Джордас мог бы мной гордиться. Паутинка получилась легкая, широкая и такая тонкая, что ее даже можно было не снимать - сама истлеет, уже начинает исчезать, и при этом единственный раз до этого мне удалось сотворить подобное с крысой в лаборатории, а здесь, как мы могли уже убедиться, размеры тела имеют существенное значение... Я распахнула жилет сэра Догана одной, свободной, рукой, позволяя взмыться вверх огоньку

– небольшому, чтобы не привлечь внимание остальных адептов, но достаточному, чтобы разглядеть голую грудь преподавателя. Мне повезло: не пришлось искать еще и на спине. Под левой ключицей багровел знак магической печати, аккуратное, четкое, в четверть пальца диаметром темное кольцо. В центре внешнего кольца был круг, заключенный в квадрат, от каждой стороны которого отходили полукружия. Я, прищурившись, жадно всматривалась в рисунок, несложный, но в то же время отчего-то зачаровывавший. Сэр Доган моргнул, тряхнул головой, и, не давая ему опомниться, я со всей силы ударила кулаком прямо в солнечное сплетение.

Что я хочу сказать?.. Было больно. Мне.

Казалось, он даже не заметил этой наступившей паузы, скрутил меня в два счета и, словно мигом потеряв ко мне интерес, кивком отослал к стоящей унылым тушканчиком Криде, одновременно жестом подзывая к себе мигом поскучневшего Домана.

***

Я выжгла магическую печать на сидении деревянного стула вечером, и мы дружно рассматривали ее со всех сторон.

– Слишком простая, - высказался Ларс.
– Странно, легко подделать.

– Ее надо не просто подделать, - я задумалась.
– Она будет похожая, конечно, но не идентичная. В преподавательской библиотеке нет дежурного сотрудника, только магическая проверка совпадения печати.

– И что ты предлагаешь?
– Габ взглянул мне в глаза, отчего по коже побежали мурашки. Я не успела ответить, а он уже кивнул.
– Ясно.

– Лучше пробовать после разговорного часа, - я вздохнула.
– Хоть крика слышно не будет.

– Вы это о чем?
– запаниковал Ларс.

– О тебе и обо мне, - я резко развернулась к нему.
– Мы не сможем нарисовать полностью идентичную печать, но я смогу ее выжечь.

– Где?!

– Где хочешь. На плече, на спине...где-то, чтобы нетрудно было скрыть одеждой.

– Выжечь?!

– А я?
– Габриэль говорил спокойно, но напряженно.

– А ты будешь на подхвате. Для разнообразия. Кто кричал, что никуда со мной не пойдет? Вот и не ходи.

– Ты...
– начал было он, но я только махнула рукой.

– Твоя магически подкованная семейка мне руки оторвет за порчу экстерьера.

– Ты..!

– Дискуссия окончена, - я снова вздохнула. Дискуссия, конечно, продолжилась, я отвечала на реплики, но на самом деле, не особо вдумывалась в слова.

"Боишьсяразноглазика обидеть? Он и правда слишком уж нежный, как бы в обморок не упал "

"Заткнись. Если есть предложения без ожогов, готова выслушать"

Но выслушивать было нечего. Чернила явно здесь не годились, и я скривилась, предвкушая неприятную процедуру - не для себя, для Ларса. Заметила, что мальчишки вообще плохо переносят боль.

"Ивсе же ты сделала выбор"

Сделала, да. А если бы выбор заключался не в маленьком ожоге, а речь шла бы о жизни и смерти?

...Оставалось надеется, что такой выбор в моей жизни никогда не случится.