Академия Дальстад. Роза для ректора

Нервы преподавателей были на пределе. Лишённые возможности возвращаться домой, к своим семьям, а проживающие на территории академии — свободного выхода в город, они срывались на адептов, ссорились между собой, и каждое утро в преподавательской столовой превращалось в настоящее поле боя. И с каждым днём оставаться в ясном уме и рассудке было всё сложнее.

За десять дней в кому впали ещё три адепта, тихо, без лишнего шума. Один упал у доски, прямо на середине фразы, другой — в коридоре, третьего нашли в одном лишь полотенце на пороге ванной комнаты. Но таких же буйных, как адептов декана Альсара, пока не наблюдалось.

Каждый день я возвращалась в свою комнату за полночь со сбитыми в кровь ногами. С раннего утра я непрерывно носилась по академии, выполняя поручения ректора и помогая деканам. Моим ежевечерним ритуалом стала травяная ванночка для ног и чашка успокоительного чая, после которого я падала на подушку без сил, чтобы с рассветом начать всё сначала.

Кристиан де Ареон, чья супруга взяла отпуск в академии в ожидании второго дитя, отправил Диянику со своими родителями как можно дальше от столицы, после чего смог хоть немного вздохнуть спокойно. Аллен окончательно раскис в разлуке с молодой женой и даже перестал ссориться с Леоном. Сам же Хайден держался лишь на морально-волевых, выслушивая каждый день угрозы и оскорбления в свой адрес, но не сомневался в том, что его решение было единственно верным.

Ситуация круто изменилась на одиннадцатый день. А началось всё после отбоя…

Мы сидели в кабинете ректора, ожидая прибытия Кристиана из лекарского крыла, где он проводил всё своё время за исключением занятий у спецкурса. Хайден молча рвал на мелкие части бумагу с очередным требованием Беллы немедленно выпустить её хотя бы до ближайшего салона красоты, что находился через дорогу от ворот в Торговом Квартале. Разумные доводы о том, что декан бытового факультета обязана знать в совершенстве все нужные для женщины заклинания, разбились как волны о прибрежные камни. Бытовичка заявила, что мы все — чёрствые скоты, и ничего не понимаем. Досталось даже мне, “предательнице, которая променяла настоящую женскую дружбу на виляние филейной частью перед ректором Леоном”.

Аллен мрачный, как грозовая туча, лениво закручивал бумажки в маленькое торнадо и переносил их в мусорное ведро. Я сортировала табели посещаемости лекарского крыла, но все они расплывались в одно большое туманное пятно.

Из царства скуки и уныния нас вырвал грохот хлопнувшей двери и громкий крик де Ареона:

— Я понял, что случилось с двумя адептами Аллена, и почему другие впали в кому на ровном месте!

Хайден выронил обрывки листа на письменный стол. Мини-торнадо Аллена рассеялось на полпути к мусорной корзине, отчего десятки крошечных клочков щедро усеяли пол кабинета, а я от неожиданности порезала палец бумагой.

Кристиан бросил на стол ректора пачку исписанных мелким почерком тетрадных листов. Лицо декана спецкурса впервые за время нашего вынужденного карантина светилось радостью и надеждой.

— Рассказывай, — велел Хайден и обратился ко мне. — Розалин, сделай чаю, и умоляю тебя…

— …хоть раз сделай так, чтобы я тут же не выплюнул его обратно, — вздохнув, закончила я речь за бывшего жениха.

Аллен подавил смешок, а Кристиан в это время вытер начисто грифельную доску, встал слева от неё и указал нам на диван. Я поспешила с подносом, на котором стояли три чашки чая. В чашку Леона в этот раз добавила щепотку жгучего перца. Кто знает, может, он у нас заядлый любитель специй и любит поострее?

Де Ареон не стал начинать до того, как я поставлю поднос с чашками на журнальный столик. Предусмотрительно заняв место поближе к двери, я с наслаждением наблюдала как ректор, делает большой глоток и… Как ни в чём ни бывало ставит чашку обратно. Даже не поморщился! Воистину, в аду, которым он мне постоянно угрожает, его примут за своего!

— Недостаточно стараешься, цветочек, — хмыкнул он и выжидательно посмотрел на Кристиана, который терпеливо ожидал, пока мы обратим на него внимание.

— Аллен, какова сила дара у тех двух парней? — спросил декан у своего коллеги. Тот, не раздумывая, ответил:

— За последние несколько лет это мои сильнейшие адепты. Эри в расчёт не беру: её дар вышел из-под контроля, у спецкурса другие критерии силы дара. А так, разве что Том…

При упоминании имени некоего Тома лицо боевого мага исказила злобная гримаса, а глаза потемнели. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы совладать с эмоциями, затем спокойным голосом он продолжил:

— Вступительные экзамены сдали блестяще, по всем дисциплинам лучшие баллы, на боевом поле им нет равных.

— Вот именно! — взволнованно воскликнул Кристиан и написал на самом верху доски имена двух подопечных Альсара. — Я изучил личные дела всех пострадавших и выявил закономерность, которую подтвердили последние два случая. Те студенты, кто впал в кому без происшествий, обладали умеренным по силе даром. Чуть выше среднего, но до резерва адептов Аллена им далеко. Какой из этого следует вывод?

— Чем сильнее дар, тем больше вероятность, что они потеряют контроль над собой? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс ректор Леон.

Кристиан хлопнул в ладоши:

— В точку!

В самом низу доски он написал фамилии впавших в кому адептов. Желая задать вопрос, я подняла руку. Дождалась кивка декана спецкурса и спросила:

— А библиотекарь? Следуя вашей логике, он является сильным магом?

— Он работает здесь на протяжении нескольких десятилетий, его магическое поле слилось с энергетикой академии. Говоря простым языком, у него есть сила, но он ей не владеет. Это как дышать воздухом: вдыхаем его все, но управлять им могут лишь единицы. То же касается и ректора де Форнама.

— Получается, наибольшую опасность для окружающих представляют собой маги с большим магическим резервом и сильным даром? — невесело усмехнулся Аллен.

— Да, — ответил де Ареон. — Нам надо изолировать от общей массы всех адептов, чей дар выходит за рамки средних значений. Они могут быть опасны как для себя, так и для окружающих.

— Почему же только адепты? — смерил коллегу тяжёлым взглядом Альсар. — Если твои догадки верны, значит, самая большая опасность исходит от меня. Делайте всё, что потребуется, я не буду сопротивляться: можете запереть меня в подвале, надеть блокирующие магию браслеты, да даже разрезать на части.

Декан Альсар, будучи сильнейшим боевым магом Сейдании, держался на удивление хладнокровно для вспыльчивого и резкого мужчины, каким его привыкла видеть я за свою недолгую карьеру главного ассистента ректора Академии Дальстад.

— Я могу и ошибаться, — замялся де Ареон, но Аллен мрачно рассмеялся:

— Тогда что ты нам здесь пытаешься объяснить на протяжении пятнадцати минут? Брось, Крис, не умеешь лгать — не берись. Неожиданно я стал слабым звеном.

Кристиан задумчиво смотрел перед собой, его губы беззвучно шевелились, а руки сжимали исписанные листы бумаги. Всеобщее молчание прервал Хайден Леон: