Академия для наследников

– А вы уверены, что оно того стоило? – с болью в голосе спросила я. – Ваше проклятье отыгралось не только на магах Воды, но и на ни в чем не повинных людях!

Ласотар не рассердился, пусть я и оборвала готовые сорваться с губ обвинения на полуслове. Бросил в мою сторону печальный взгляд и грустно улыбнулся.

– Я понимаю степень вашей скорби и, признаться, немного стыжусь своего поступка. Но в то время, когда накладывалось проклятье… нет, другого выхода не было.

– Что же послужило причиной столь радикальных мер? – не могла не поинтересоваться я.

– Многоуважаемая принцесса, знаете ли вы, что для демона значит любимая женщина? И как сопротивляется он поначалу кому бы то ни было, пытающемуся претендовать на эту роль? – задумчиво посмотрел на меня первый советник повелителя Воды.

В это мгновение я думала совсем не о Ласотаре. Его последние слова воскресили в памяти покушение на меня, произошедшее на рынке, и горькие слова Эвангелиона: «Что же ты наделала, птичка?..» Кажется, сейчас мне предстояло узнать, на что именно я обрекла нас обоих, когда впервые отдала ему силу.

– В жизни каждого демона, рано или поздно, наступает совершеннолетие. У темных, правда, все не так, как у остальных, но их в пятнадцать лет потому и отправляют в туманные земли, чтобы переизбыток силы не навредил окружающим. Остальные же получают возможность на время длиною в день и ночь посетить страну людей, чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Выходит, из всех диких областей есть выход на семь королевств? – осторожно вставила свое я.

– Есть, – подтвердил мои сомнения Ласотар. – Просто ваши представления о демонах несколько неверны. Да, были времена, когда наши соплеменники вероломно нападали на магов, но те времена прошли, и не вам ли, как никому другому, знать об этом: вы ведь были рождены на свет с дикой кровью уже после восстановления границы, а ваш отец и подавно. Вряд ли светлая принцесса Жизни, ваша бабушка, вела кровопролитные воины с демонами света за свою честь, – бросив в мою сторону ироничный взгляд, добавил демон. – Скорее всего, она сдалась Арману Светлому без боя, и ваш отец являлся плодом пусть и недолгой, но все же любви. Не все демоны вероломны – и уж точно никто из них в здравом уме не пойдет войной на человеческие королевства. Все же там находится продолжение их крови – с тех самых времен, когда произошли первые нападения на людей без дара. Не все демоны вероломны… – погружаясь в воспоминания, тихо повторил он. – Моя невеста, Танди, была светом моей жизни. И день своего совершеннолетия ждала с мечтательной улыбкой на губах. Она хотела понемногу начать сближать дикие земли и территории людей – такая уж была у нее мечта, которой я никогда не препятствовал. Хоть в малом, хоть в дружеском общении, но она хотела истончить разделяющую нас границу, потому что была уверена: у обеих сторон есть, что предложить друг другу. Я пытался убедить ее отправиться в тот день вместе – но в некоторых вопросах она была непреклонна. Я весь день и всю ночь прождал ее у бреши в магической стене – но она так и не вернулась. А потом, снедаемый дурными предчувствиями, ринулся в мир людей сам.

Я оказался на рыночной площади, где люди только–только начали разбирать свои палатки. Кое–как удалось разузнать у местных торговцев, что Танди под руку увел симпатичный наследник королевства, Дюрэй, в ту пору оказавшийся на рынке в окружении охраны с обязательным визитом вежливости. Так водные маги пытались иносказательно объяснить, что находятся близко к народу и состоят в курсе всех его бед и несчастий. Мои опасения возросли, и я отправился к замку Маерийских, путь до которого занял еще два дня и две ночи. А когда на рассвете прибыл туда, за городскими стенами на выстроенной специально для этого площади… – Ласотар сбился с речи, на миг прикрывая глаза. Видимо, его воспоминания приняли не самый прекрасный оборот. – Он иссушил тело Танди и затем привязал его к столбу на солнцепеке. Когда я добрался до него, чтобы освободить невесту, она была уже мертва. Какой–то прохожий с горечью поведал мне, что Дюрэй выставил девушку как изменницу родины и вражескую шпионку, обманом проникшую на территорию страны. Злые языки поговаривали, что она отказалась становиться его игрушкой, за что и была наказана. А она просто хранила себя для меня и дня нашей свадьбы, – голос водника не дрожал, но хриплых ноток в нем стало больше. Невольно проникаясь судьбой несчастной жертвы вожделения Маерийского короля, я содрогнулась. Ласотар, словно чувствуя мое участие, кинул на меня благодарный взгляд. – То, что вы увидели в моей ауре, является не чем иным, как мучением без второй половины, которая для демона становится смыслом жизни. В тот момент, когда умерла Танди, мое существование утратило всякий смысл. Ибо продолжение жизни – детей – я мог иметь только от нее. И с тех пор я был обречен влачить жалкие крохи счастливого прошлого за своим медленно погибающим телом. Вот почему в тот момент, когда освободил тело Танди, я и проклял род Дюрэя и всех, кто имел отношение к похищению моей любимой женщины.

– Танди… – внезапно озарило меня. – Тандерлейн!

– Да, – подтвердил мои догадки демон. – Вас похитил родной брат Танди. Надеюсь, вы простите ему излишнюю порывистость – он, как и я, непреклонен в вопросах, касающихся памяти сестры.

– Но я не предавала память вашей сестры! – с жаром возразила я. – Я и понятия не имела о том, что учинил прежний король…

– Как видите, я тоже не думал, что проклятый род не только выживет, но еще и будет процветать. Когда предал тело Танди земле со всеми полагающимися почестями, то вместе с родственниками с обеих сторон совершил набег на замок Маерийских. Ту ночь водники прозвали Кровавой: мы пришли тогда, когда настал час Воды, и маги боялись применить ее против завоевателей. Среди нас были не только представители голубой стихии: гостившие в тот момент воздушники и огневики тоже вызвались совершить акт возмездия. Сначала мы затопили замок со всеми его обитателями, затем иссушили так, чтобы полотна, картины и мебель внутри можно было поджечь… – Ласотар вновь умолк, затем, тряхнув головой, словно отгоняя дурные мысли, продолжил. – Огонь был виден на огромном расстоянии. К сожалению, некоторые жители неверно истолковали наши действия, и с тех пор начались истории о нападениях демонов на территории людей. Но мы посчитали свое дело правым и, уходя, запечатали проход, а совершеннолетним запретили отныне появляться в семи королевствах.

– Вот почему Дэрай и смог править спокойно. Закрыв брешь, вы не имели понятия о том, что кто–то из Маерийских остался жив.

– Для меня до сих пор является большим секретом то, как именно Дюрэй выжил, – подтверждая мои догадки, проговорил Ласотар.

– Не только у вас есть связи с демонами других стихий, – покачала я головой. – У Дюрэя служил маг Времени, питающий Дария. Не удивлюсь, что подобные связи король практиковал и до своего воцарения на престоле. Его просто могли предупредить, и в замке ко времени вашего прибытия королевской семьи не было.

– Отец Дюрэя точно погиб.

– Значит, они спасали наследника, – сделала я неутешительный вывод. – Никогда бы не подумала, что одна семья способна быть средоточием всех человеческих пороков.

– А теперь представьте себе мое удивление, когда я, нарушив брешь и оказавшись в мире людей, обнаружил, что внук ненавистного мне врага не только не умирает в муках, но еще и собирается переложить на себя бремя правления целым государством, при этом очень кстати выбирая в невесты принцессу Жизни, – насмешливо выгнул бровь Ласотар. – Это потом, проведя обширную исследовательскую деятельность, я понял, что Дюрэй просчитал мое проклятье и предпринял меры по его нейтрализации. Правда, не подумал о тех, кто помогал ему – точнее, о том, что с ними случится.

– С суккубами? – догадалась я, невольно ежась под пристальным взглядом демона.

– Именно, – удовлетворительно кивнул он. – Суккубы стали моим первым пунктом исполнения плана по восстановлению проклятия. А Дарий должен был стать последним в своей ветви. Для этого нужно было исключить из его окружения вас – чтобы избежать свадьбы и последующего зачатия наследника.

– Этого никогда бы не случилось – после того, что я о нем узнала, – с горечью произнесла я.

– Теперь я это понимаю, – согласно кивнул демон. – А тогда первым желанием было просто стереть вас с лица земли. Только вот на рынке этого не случилось – догадываетесь, почему? – его пытливый взгляд, казалось, смотрел в самую душу.

– Меня спас стор Эвангелион, – осторожно ответила я.

– А были ли ваши отношения на тот момент отношениями стора и суолы, милейшая принцесса? – коротко улыбнулся Ласотар. – Когда я со стороны смотрел, с каким пылом ваш преподаватель ринулся на перехват того шара, который должен был уничтожить вас как единственное препятствие перед смертью Дария, я, признаюсь, испытал ощущения сродни тем, когда чувствовал, что Танди грозит беда. Это было не просто желание преподавателя оградить свою суолу. Это была жизненная необходимость оставить в живых дорогое сердцу существо.

Я сглотнула – настолько поразилась способности Ласотара делать выводы. Значит, тогда, на рынке, я действительно могла умереть!

– И я вами заинтересовался, – признался водник. – А когда узнал, что обоих ваших родителей уничтожили демоны…все стало на свои места. Вы не просто принцессой Жизни оказались, но еще и потомком светлых, которую темный избрал в качестве будущей жены. Светлые и темные – это такая ирония судьбы, с которой нет смысла бороться. Если они встречаются, ничто не может их разлучить – они все равно будут притягиваться друг к другу. А если одного из них уничтожить, ничем хорошим это не кончится. И я решил просто изолировать вас от Дария. Ваш темный, неровен час, отыщет вас. Главное, чтобы Маерийский не сделал этого раньше. И лишь один вопрос не дает мне покоя до сих пор.

– Какой же?

– Что вы сами нашли в этом Дарии? Почему согласились на помолвку с ним?

Я задумалась. Стоило ли раскрывать Ласотару все секреты?

– Господин советник, вы же способны чувствовать кровь. Тогда вам не составит труда определить во мне составляющую Дария. Все просто: обряд кровной помолвки. Меня не спрашивали о том, за кого выходить замуж. И до некоторого времени я действительно была очарована Дарием.

Ласотар смотрел изучающе довольно долгое время. Потом заключил: