Академия Драгон. Станешь моей истинной!

— Нет, — с опаской ответила Эдна.

— Больше не будет больно, — я успокаивал девочку, а сам подправлял потоки в ауре.

Но, это уже детали. Основные линии легли ровным контуром. Инициация на вулкане, интимный укус, который связал нас еще сильнее, и передал часть моих сил и энергии Люцика девочке –всё имело значение. Затем отпустил, и стал отползать задом, приговаривая:

— Давай, давай, маленькая. Эдна еще расслабься, пусти её. Зверица, кис-кис-кис, ну-ка вылезай!

Показался хвост.

А потом в одно мгновенье тело резко вытянулось и трансформировалось в драконицу!

Светло-фиолетовая чешуя, бликовала в лунном свете. Зверица завораживала красотой.

Она вертела головой с гребнем, похожим на корону, рассматривая свое тело. Затем поднялась на задние лапы, распрямила крылья и замахала ими. Из горла вырвался звериный крик. Драконица ликовала.

Луцик рвался наружу. Он кричал изнутри, но в человеческом теле получалось не так громко, не так красиво. Вот, неугомонная егоза. Да, погоди ты еще минутку.

Я крикнул драконице:

— Давай, пробегись и попробуй взлететь. Мы вас догоним.

Зрерица рванула вдоль озера в кратере вулкана. Я наблюдал, как потоки магии вихрятся вокруг крыльев. Точно получится. Хорошо, что я притащил Эдну на вулкан.

И …Эдна взлетела, набрала высоту, вылетела из кратера.

Я отпустил Луцика следом.

Девочка приземлилась у подножия вулкана. Для первого раза –было просто превосходно. Потом предстоит еще поучиться подстраиваться под воздушные потоки. Это здесь плотный магический фон –отличное место для первого полета. А в целом, нельзя пренебрегать обучением.

Я обернулся человеком и подбежал к зверице. Погладил по изумительной лоснящейся чешуе. Ответом мне послужило довольное утробное урчание.

— Молодец, зверица. На первый раз достаточно. Эдна, возвращайся ко мне, девочка.

Я снова ее хотел. Безумно. Полет прогнал накопившуюся усталость. Теперь хотелось иметь Эдну очень медленно, смотреть ей в глаза, когда кончит.

Драконица пригнула задние лапы, прилегла на них, уложила голову на передние лапы и обвила себя хвостом. Прикрыла глаза, собираясь погрузиться в сон.

Что за фокусы?

В голове раздался голос Эдны:

— Она не хочет. Не пускает меня. Говорит, её очередь.

Вот, вреднючее создание! Что ты будешь с ней делать?

Ну, ещё и не с такой врединой справлялся. Луцер - тоже не подарочек)))

Глава 32 (+горяченький PS)

Эдна Корвейн

Господин Луц…, ой, Святозар, был против моего общения с Накером, который оказался мне отцом.

Почти привыкла называть своего …мужа по имени –подумать только, сам господин Луцер стал моим мужем!

Святозару с Архимагом пришлось раскрыть тайну фиолетового дракона в Совете при передаче древних манускриптов, которые достали из подземелья Академского капища мы все вместе с Ландией.

В день нашей свадьбы, по драконьим традициям Святозар привёл меня в драконье ущелье.

Этот день должен был начаться со свадебного полёта –полёта длинною в жизнь.

Мы уже репетировали круг почёта, но, когда, стоя на краю высокого утёса, я увидела, что все соседние уступы и склоны заполнились драконами, меня пробрала нервная дрожь. Я сильно нервничала потому, что очень боялась, что моя драконица опять станет выдавать какие-нибудь выкрутасы.

На нашем утёсе обнаружился …Накер. Совершенно неподходящий момент для выяснения отношений: ни время, ни место. Оказывается, отец пришёл благословить меня в брачный полёт. Луцер стиснул зубы и промолчал. Я же растрогалась до слёз.

Святозар спрыгнул и обернулся великолепным фиолетовым драконом. По утесам пронесся вздох восхищения. Как же я гордилась своим мужчиной! Теперь только бы его не подвести.

Я прыгнула за ним –вместе и на всю жизнь.

Мы летели рядом, но так, что не мешали друг другу. Ведь в полёте важно –личное пространство. Хотя, его крыло так и норовило задеть, но ему удавалось удержаться на самой грани.

Я понимала его желание защитить меня от всего мира, закрыть, спрятать, присвоить. Но он сдерживался и за это я была благодарна втройне.

Потом нас ждала свадьба по человеческим традициям и приём в королевском дворце –мой муж стал важной шишкой в высоких кругах, как среди людей, так и среди драконов.

Ему предложили место в Совете драконов. Теперь он –первый в истории, да и, скорее всего последний человек, допущенный на такой высокий уровень. Мой муж сопротивлялся потому, что посвятил жизнь науке, да, и пост ректора накладывал обязательства, но Архимагу была нужна поддержка в Совете и пришлось согласиться.

Во дворце нас встретили родители. Мои были уже немолоды, а у Святозара еще старее.

И куча великосветского народа подходили к нам, поздравляя, одаривая подарками и заверениями в дружбе. Я непрестанно улыбалась так, что в конце концов скулы свело до боли. Святозар посмялся над ушком и немножечко полечил.

Как же я люблю своего мужа!

«Я тебя люблю еще больше» -раздалось в голове. Всё время забываю, что он меня слышит.

Обещал научить ставить блок. На всякий случай. Но в целом у нас нет секретов, я тоже частенько слышу его мысли, и постепенно это становится привычным.

На свецком приёме в королевском дворце произошло ещё одно знаменательное событие.

Мой кровный отец, Накер, принёс прилюдное покаяние моей мамочке.

Он стоял на коленях, плакал и пытался поцеловать подол её платья. Мой папа, который меня вырастил, заботился, лелеял и защищал, как умел, которого я и считала настоящим отцом, так сильно нервничал, что его лицо покрылось серыми пятнами, и он непрестанно вытирал платочком лысеющую макушку.

Папочка до сих пор любил маму. Он всегда был от неё без ума. И сейчас безумно боялся, что она бросит его, детей и уйдёт по зову сердца к паршивому дракону, которого судьба сделала её истинным.

Но мама, слава Магинечке, оказалась непреклонна. Она расплакалась, конечно. Я тоже утирала слёзы в объятиях мужа, который не позволил мне вмешиваться, а нежно обнимал и гладил по спине.

Мама сказала, что прощает, что не держит зла. Но на предложение переехать со всеми детьми в особняк дракона дала строгий отказ. Она еще говорила, что любви моего папочки хватило на них двоих, что ей всегда было с ним очень хорошо, и что порой сильные эмоции и чувства в отношениях заменяет простое человеческое тепло и уважение.