Академия Драконов. Тетралогия

Спросил, попала ли я в команду Эльрена, после чего заявил, что теперь-то он знает, на кого ему делать ставку. До этого он собирался болеть за команду Академии Нери, но теперь изменил свое мнение.

– До начала Игр осталось шесть дней, – напомнил мне.

– Вообще-то пять, – отозвалась я, взглянув на часы в углу допросной, стрелки которых уже перебрались за полночь.

Следователь кивнул.

– Скоро я вас отпущу, мисс Таккер! Но все-таки скажите мне вот что…

Задумался, затем взглянул на меня с любопытством, а я внезапно, несмотря на усталость, подумала, что он очень даже интересный мужчина.

Лет ему было вряд ли больше тридцати. Темноволосый и смуглый маг, с умными и внимательными глазами. Их цвета в полумраке допросной было не разглядеть, но мне почему-то казалось, что они у него светлые.

Заодно у него имелся сильнейший Воздушный дар.

Но дело было не в цвете его глаз или же в схожем с моим магическом даре – новый следователь производил впечатление въедливого и немного ехидного типа, но при этом он выглядел вполне привлекательно.

Обнаружив, что рассматриваю его исподтишка, я порядком себе удивилась. Подобные мысли раньше не приходили мне в голову, а сейчас они могли означать лишь одно – на том острове Кайден окончательно меня освободил, и я стала обращать внимание на других мужчин.

Тут следователь задал мне очередной вопрос, но уже насчет покушения: думаю ли я, что целью злоумышленников был лорд Аллавей?

Я так не считала – мне казалось, что Ксавьер и циркачи шли по моим следам и во взрыве должна была погибнуть именно я. А если бы были и другие жертвы, то, по мнению повстанцев, это даже к лучшему – их бы посчитали принесенными в жертву Богам революции.

Но ни о чем таком говорить я не стала.

Мне очень хотелось вернуться в академию, а не провести остаток жизни за решеткой, поэтому я в очередной раз пожала плечами, заявив, что пусть во всем разбирается следствие.

Мое дело сторона. Я, можно сказать, вообще мимо проходила… Вернее, пришла навестить подругу и угодила в центр событий.

– И последний вопрос, мисс Таккер! Скажите, почему вы отказались показывать свою рану… – снова посмотрел на меня, но уже по-другому. С явным мужским интересом. – На плече, не так ли? – потому что повязку скрывала лётная куртка.

– На плече, – согласилась с ним.

– И все же, почему вы отказались показывать свою рану кому-либо другому, кроме Риз Дольских? Вы настолько не доверяете лекарям Эльрена?

Надо же, какой въедливый, промелькнуло у меня в голове, и я уставилась на следователя с невольным уважением.

Ну что же, причина была в татуировках Туманного Предела на моей спине, о которых знали только Риз и Кайден, а я не хотела, чтобы во время перевязки это стало достоянием еще и лекарей в лазарете.

Но следователь ждал ответа, поэтому я в очередной раз вежливо ему улыбнулась, а затем спросила, в чем именно меня подозревают.

Быть может, мне вменяют в вину нервный срыв из-за того, как шесть бомб едва не взорвались у меня в руках, когда я спешила с ними к Краю?

Что же касается его вопроса, то когда я вернулась в лазарет и обнаружила, что все обошлось без смертельных случаев, мне захотелось, чтобы со мной был близкий человек и именно он перевязал мою рану.

И ничего другого.

Тут в дверь поскреблись, и в допросную заглянул замученный долгим днем молодой жандарм. Напомнил следователю, что Эйвери Таккер находится здесь уже больше шести часов, и в коридоре ее дожидается декан Академии Драконов.

Господин Вебер рвет и мечет. Он готов подать жалобу в высшие инстанции, если меня сейчас же, немедленно не отпустят!

– Ну что же, жалоб нам не нужно, – согласился следователь. – Конечно, вы свободны, мисс Таккер! Но если у вас выдастся лишняя минутка, я буду рад, если вы заглянете ко мне на огонек. Меня зовут Натан Робертс, – напомнил он, – и до завершения следствия по этому делу я останусь на Эльрене.

– Кажется, вы теперь возглавляете это следствие?

Он кивнул. Затем добавил:

– Пусть пророчества не сильная сторона моей магии, но меня не оставляет ощущение, что уже скоро мы снова с вами увидимся, мисс Таккер!

Пожав плечами, я заявила, что ничего не могу ему пообещать. До Игр оставалось всего-то пять дней, и уже завтра у нас начинались интенсивные тренировки.

Вернее, уже сегодня утром, так что вряд ли, терзаясь от безделья, я стану расхаживать по городу, в свободное время заглядывая в жандармерию. Наоборот, я собиралась держаться от этого места как можно дальше.

Но вслух, конечно же, такого я не произнесла.

На этом меня все-таки отпустили, а в коридоре уже дожидался Мартин. Обнял на виду у замученного жандарма и Натана Робертса, и на лицо следователя почему-то набежала тень.

Но я не собиралась брать его в голову, понадеявшись, что побывала в жандармерии последний раз в жизни.

Уже скоро мы с Мартином вышли в осеннюю звездную ночь Эльрена, и декан поддерживал меня, прижимая к своему плечу, хотя в этом не было никакой необходимости.

Моя рана оказалась неглубокой, крови я потеряла не так уж много, а в жандармерии меня постоянно поили похожим на помои, но крепким кофе, так что я вполне могла передвигаться самостоятельно.

Но он не собирался меня отпускать.

Вскинул ладонь, распахивая портал, и уже скоро мы стояли возле стационарного перехода на центральной площади Эльрена. Еще несколько секунд, и вот я уже в академии, а затем и на ступенях спящего женского общежития.

– Мартин… – произнесла я, потому что декан все-таки меня отпустил.

Но уходить не спешил.

Стоял рядом и смотрел на меня, и в ночном полумраке я не могла понять, что было в его взгляде. Но на всякий случай произнесла:

– Со мной опять приключилась какая-то ерунда!

– Ты в очередной раз нас всех спасла, моя бесстрашная девочка! – отозвался тот. Затем быстро добавил – раньше, чем я успела возразить, объяснив, что теперь-то я уже ничья. – Тебе непременно нужно отдохнуть, Эйвери! Поговорим обо всем завтра утром.

Я кивнула, соглашаясь, но уходить Мартин не спешил – все так же стоял и смотрел. Внезапно мне показалось, что он собирается с духом, чтобы меня поцеловать, и ищет аргументы.

Причем не только для меня, но и для себя.

Не успела я окончательно растеряться и придумать, как избежать этого поцелуя, при этом не обидев Мартина, как из черных кустов под окнами общежития вылез Зигурт. Ринулся ко мне, вклинился между нами, оттесняя темным боком декана, и я подумала…