Академия Драконов. Тетралогия

– Шрамы, – мягким голосом произнес Кайден. – Прошлое оставило на твоей спине шрамы, Эйви, и ты почему-то их стыдишься.

– Ох, Кайден!.. – выдохнула я.

– Я все еще жалею, что мы с Зигуртом не сожгли дотла ту деревню, из которой тебя забрали! Похоже, там тебе причинили множество бед, и твое детство и юность не были простыми.

– Не были, – шепотом подтвердила я.

– Если хочешь, Эйви, мы всегда сможем туда вернуться и докончить начатое.

Но я не захотела. Помотала головой, чувствуя, как с щек снова стали срываться слезы.

Внезапно Кайден шагнул ко мне и сжал в своих объятиях, и я не стала сопротивляться. Так и стояла, беспомощно прижимаясь к его груди, слыша, как размеренно бьется его уверенное сердце, и ощущая, что в его объятиях мне становится лучше.

Спокойнее.

– Эйвери… Эйви, только скажи, и я отправлюсь туда сам! Накажу всех твоих обидчиков!

– Не нужно, Кайден! – помотала я головой. – Они ни в чем не виноваты. – Если только отец Таккер. – Это темные и глупые люди, не понимающие, что кто-то другой может отличаться от них. И еще – это давно уже перевернутая страница моей жизни.

Мне показалось, что Кайден мне не поверил, но он все-таки промолчал. Так мы и стояли – обнявшись, и мне почему-то не хотелось, чтобы он меня отпускал.

И еще я в очередной раз это почувствовала – что вот так замереть в его объятиях, прижимаясь носом к его плечу, а еще немного плакать, чувствуя, как руки Кайдена успокаивающе гладят меня по спине, – в этом было нечто правильное.

Естественное. И угодное Богам.

***

Эйлин МакГилл, 19 лет назад

Она давно уже ждала его прихода. Устроившись на удобной софе возле заставленного фруктами столика, Эйлин обложилась книгами, заодно приказала любопытным маленьким вивернам, которые в Кхемере были за домашних собачек, покинуть покои.

Те постоянно ее отвлекали, ластились, требуя себя гладить. Лизали ей руки и лицо шершавыми раздвоенными языками, а заодно просили поиграть с ними в мячик. Но Эйлин приказала, чтобы те шли в сад, потому что сейчас ей было вовсе не до игр!

И даже книги ее не интересовали, хотя она делала вид, что читает.

На самом деле Эйлин старательно прислушивалась к тому, что происходило в коридоре.

Она давно уже выучила, как звучали шаги караульных, проходивших раз в пятнадцать минут мимо ее дверей. Как шелестели края мантии советников и придворных астрологов, когда те являлись ее навестить, в один голос уверяя, что перемены в ее жизни угодны Богам и обоим королевствам и еще – что они давно уже записаны на звездах.

Различала Эйлин и то, как едва ступали, словно летели по воздуху, спешившие по коридору горничные, которых в ней приставили целую армию.

Как, цокая каблучками, прибегали ее фрейлины – их тоже была целая армия, все из знатнейших родов Кхемера, готовые развлекать и исполнять любые прихоти, лишь бы только принцесса Эйлин МакГилл не скучала.

Плен оказался для нее вовсе не ужасной тюрьмой, какую рисовала себе Эйлин, очутившись в руках врагов, а золотой роскошной клеткой.

В ее распоряжении было все, что она могла только пожелать, все сказочные богатства Кхемера.

И роскошные висящие сады, по которым Эйлин могла гулять в любое время суток, и водопады, где она могла купаться, раз уж ей не пришелся по душе мраморный, инкрустированный хрусталем дворцовый банный комплекс, и чудесный сад, по своей красоте во многом превосходящий королевский в Нери.

И библиотека, где седобородые маги, называвшие себя Хранителями Знаний, были готовы в любое время суток дать ей ответ на любой вопрос, если принцесса Эйлин захочет прикоснуться к мудрости Кхемера.

О, ей даже подарили золоченую летающую повозку с вкраплениями мегелита – похожую на колесницу, правда, без колес, потому что та ездила не по земле, а парила по воздуху.

В нее запрягали четверку специально обученных виверн, и после нескольких уроков, которые ей преподал лично король Кхемера, Эйлин даже позволили править в одиночку. Правда, ее сопровождала целая стая виверн, да и верная Маллори летела рядом, недоуменно косясь на Эйлин.

Не могла понять, почему Эйлин летит по воздуху, но без нее.

Конечно же, ее охраняли. Смотрели, чтобы Эйлин МакГилл, не дай Боги, случайно не выпала из колесницы и не расшиблась. Заодно и следили – как виверны, так через их глаза и маги, контролировавшие любое ее передвижение.

Эйлин знала, что каждый ее шаг, поворот головы, улыбка или даже чих становились достоянием внимательных, незаметных глаз.

Но при этом она пользовалась видимостью свободы – могла делать все, что ей вздумается. Кроме одного – вырваться на свободу и вернуться в Нерлинг.

Ей даже позволили в любое время суток видеться с Маллори, которая неплохо устроилась в западной части дворца. Драконице отвели крытую галерею для сна, разрешали летать над столицей и охотиться на ближайших к Коринде необитаемых островах.

Правда, в сопровождении двух дюжин виверн. Как и к Эйлин, к Маллори тоже приставили целую свиту, и ее это вполне устраивало.

Да, Маллори была вполне довольна жизнью в Коринде. Единственное, летать вместе им пока не позволяли.

– Еще не время, – говорил Эйлин тот, что ее похитил. – Но уже скоро, любовь моя!

Его звали Аргейл Кхан, и он был правителем Кхемера. И еще он оказался тем самым мужчиной, который давно уже тревожил ее сны.

Неудержимый молодой король Кхемера – именно он так долго и старательно ее выслеживал. По его приказу студентов Эльрена выманивали из академии, затем устроили искусную засаду, а теперь Аргейл Кхан заполучил ее в полное расположение и отказывался расставаться со своим сокровищем.

Он не скрывал своих намерений с первой же минуты их встречи, когда Эйлин доставили в Коринду.

Заявил ей, что собирается на ней жениться.

Услышав, что брака не избежать, Эйлин рассмеялась ему в лицо. Сказала, что, возможно, он ее и заполучит, но только силой и против ее воли, после чего всю оставшуюся жизнь ему придется оглядываться и опасаться кинжала в спину.

И еще – что ее отец этого так просто не оставит, поэтому Кхемеру стоит готовиться к войне.

С тех пор прошло почти три месяца, но война так и не началась. Вместо этого были месяцы роскошной жизни и его терпеливых ухаживаний, когда Аргейл приручал Эйлин к себе, позволяя ей привыкнуть и смириться с произошедшими в ее жизни переменами.