Академия драконов. Золотая пыль

Мне было её жаль, и я уже собиралась сказать, что нельзя так обращаться с чужими слугами, как он развернул меня к себе и тихо произнёс:

— А теперь послушайте, неискушённое создание. Я должен был сказать вам раньше, но думал, подруги вас просветят.

— Разве здесь бывают друзья? — глядя в его глаза, медленно парировала я, воспользовавшись паузой.

Никогда раньше не стояла вот так близко к постороннему, тем более к мужчине.

Генри всё-таки не был мне чужим, и то я соблюдала известные границы, не позволяя и мысли, что кто-то может насильно их нарушить.

Я видела, что по какой-то причине куратор недоволен или раздосадован и не понимала, почему. Я же прошла испытание, хотя вряд ли в этом была моя заслуга, но посторонним об этом знать ни к чему.

— Правильно, думаю, вы быстро здесь освоитесь, госпожа Астрос, — усмехнулся Мур и выпустил мой локоть, но с места не сдвинулся. — И всё же, послушайте. То, что вы с грехом пополам прошли испытание, меня удивило, я пока не понял, что за сила вам помогает, и какова её природа. Вам следует быть осторожной. Немногие владеют способностью оценивать испытание, не находясь в нём, но такие здесь есть. Их тоже заинтересует, почему вам дарован жёлтый перстень.

— А что с ним не так? — спросила я, распахнув глаза и прикинувшись дурочкой. Мама говорила, что это беспроигрышная тактика в любой щекотливой ситуации.

Опустив взгляд на предмет разговора, я дотронулась до камня, мазнула по холодному серебристому металлу оправы, но не заметила ничего необычного.

— Всё не так, госпожа, — неожиданно Мур двумя пальцами взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Какое-то время он молча изучал их, будто хотел отыскать в их глубине правильный ответ.

А я стояла, поднявшись на носочки, и боялась дышать. Наконец, хмыкнув, Мур отпустил меня и отошёл:

— Не думайте, что я тревожусь без причины, — произнёс он и принялся в раздумье ходить из угла в угол, как бы разговаривая вслух. — Жёлтый цвет никогда не был женским. Он говорит о мужской силе. А серебристый металл — об отсутствии огня в вашей крови. При этом несколько дней назад вы показали приветственный фокус, достойный выпускницы. Создать огненного сокола может не каждая драконица. Да и, положа руку на сердце, не каждый дракон. Скажите, Иоланта, только честно, не было ли каких-то особых обстоятельств появления метки?

— Что значит особых обстоятельств? Это уже необычно само по себе, — чувствуя, как немеет язык и холодеют руки, прошептала я, но дракон услышал. Мур остановился напротив, медленно подошёл и снова спросил:

— Может вам кто-то помог? Кто-то, обладающий большой силой? Это явно не ваша семья, она не славится особыми способностями. Да и Саклен — такая же дыра, как и моя малая родина, где приличных магов по пальцам одной руки сосчитать можно. Говорите, Иоланта! Вы явно что-то знаете.

Я покачала головой, чувствуя, что краснею, но решила придерживаться своей легенды.

Мур обошёл меня и встал с другой стороны:

— В Академии, да и в столице, драконица — диковинная штучка. И чтобы вам ни говорила декан Моррисон, она будет воспитывать вас, как солдат, подчиняющихся воле клана. А против вас играет и происхождение. Я знаю, что говорю. Если мужчине простят многое, только потому что он дракон, то женщину порой не спасёт, даже то, что она драконица. Если вы что-то скрываете, советую забыть об этом и никому не говорить. Вскоре вы поймёте, о чём я.

Мур, не дожидаясь ответа или вопросов, которых за последние четверть часа у меня родилось столько, что голова вспухла, направился к двери.

— Что значат видения, которые я получила во время испытания? — выкрикнула я в отчаянии.

— Ничего. Или что-то важное. Вскоре вы сами сможете ответить на этот вопрос. Если захотите, — пренебрежительно и в тоже время с жалостью произнёс Мур, будто это было совсем не тем, о чём мне следует беспокоиться. — Не забудьте о занятии. Оно начнётся через час в главном корпусе.

Я ждала, что он скажет что-то ещё, но куратор вышел, так и не оглянувшись. Причины его волнения тоже остались мне не ясны. Необычный цвет камня ещё ничего не значит, главное, что я прошла испытание.

Возможно, Мур прав: видения — это только следствие моих страхов. И теперь всё позади. Я не вернусь домой с ближайшим дилижансом.

Надо бы сесть и написать письмо, попросить прощения и наговорить много чуши о предназначении, противиться которому я не в силах. Но всё это позже.

Велизия, вернувшись, застала меня за разглядыванием правого плеча. Метка исчезла, возможно, теперь она больше не нужна.

— Что это вы, госпожа, меня не дождались? Я бы помогла вам раздеться, — проворчала горничная, поднимая с пола мою униформу. — Или теперь я вам больше без надоба?

— Да что это с вами со всеми? — спросила я, обернувшись и посмотрев на испуганное лицо Велизии. Её губы дрожали, ещё чуть-чуть — и девушка заплачет.

— Не отсылайте меня обратно, госпожа Иоланта. Я буду очень стараться. Я… — всхлипнула горничная, и я, посмотрев на полные слёз глаза, бросилась её обнимать и заверять, что пока нахожусь здесь, она будет рядом. — С чего это ты взяла, что я тебя отошлю?

— Так ведь на кухне так говорят, — успокоившись, рассказала мне она. — Что драконице такая деревенщина, как я, не положена по статусу. И что вскоре вы…

И девушка испуганно посмотрела на меня.

— Перестанете быть тем, кем являетесь, — осторожно добавила горничная. — Слуги говорят, мол, все как перекинутся, так драконий огонь пожрёт их души. И они обратятся против своих, тех, кого знали до обращения.

Последние фразы Велизия закончила шёпотом, озираясь по сторонам и испуганно вглядываясь в меня, готовая шептать очистительные молитвы Богине. Вдруг я начну обращаться прямо сейчас?

— Глупости слушаешь, — оборвала её я. — Легенды и старые сказки.

— Но ведь они часто скрывают зерно правды, — резонно возразила Велизия, однако я жестом остановила болтунью.

— Почисть лучше одежду, мне пора собираться на занятия, — произнесла я будничным тоном с лёгкой улыбкой, и горничная радостно кинулась исполнять приказание.

Глава 12

Первое занятие после испытания ничем не отличалось от предыдущих, не считая того, что в каждой окрепла уверенность в собственных силах. Это был тот род убеждённости, благодаря которой и голос становится громче, и спина выпрямляется, не говоря уж о том, что каждое заклинание и зелье приносят больше пользы, чем то же самое, но выполненное до испытания.