Академия егерей

Но ошибиться было невозможно. Особенно когда мы стояли друг напротив друга. Разве что мужские черты лица были чуть тяжеловесные, грубее моих.

Он был похож на моих сестер, похож на меня... Синие глаза, черты лица, небольшая рыжина в слегка волнистых темных волосах цвета коры дерева.

Гран Дари охнул и тут же склонился, прижимая ладонь к груди. Только слепой или глупый не мог заметить этого сходства. Директор слепым не был. А вот Далиан, был не сильно умен, раз продолжал держать меня за волосы.

— Руку, — сказал мой брат.

Брат, надо же. Мы не были представлены, но нам это и не было нужно. Разве имя что-то значит? Мы и так осознавали свою принадлежность.

— Твою левую руку сюда, — с нажимом повторил брат. Я не сомневалась насчет того, что будет дальше. Алские княжны бесценны, идеальные драгоценные невесты, такой дар отдают на время и не каждому. Княжна всегда возвращается в родной дом. В княжеском замке не существовало другого мнения. И было глупо считать, что мне удастся скрыться с моим-то прошлым и статусом.

— Да, мой княжич, — недоуменно ответил он и вытащил пальцы из моих волос. Злорадно усмехнуться у меня сил не было, сочувствовать Далиану не хотелось. Я бы на его месте руку не протягивала, но я была на своем месте. И это место мне тоже не нравилось.

— Этой рукой ты касался той, которую и видеть не достоин. Грязные пальцы посмели портить совершенство?

Далиан не верил, он действительно не верил в то, что это происходило с ним. Еще минуту назад ласковый хозяин стал палачом. Это было ощутимо по дрогнувшей второй руке, по крошечному шагу назад. Раздался едва слышимый звук вынимаемого лезвия. Взмах — и на землю упали пальцы. Далиан выл от ужаса и боли, а я, конечно, опустилась на колени на землю, лишившись поддержки.

— А эти губы, как они смели коснуться идеала, опорочить его?.. — острие тонкого меча за секунду оставило два росчерка на лице некогда красивого подонка. По диагонали они перечеркивали губы крестом.

— Убирайся, я запрещаю тебе приращивать пальцы, и твое лицо отныне именно такое, — последовал приказ. А княжич спрятал меч в ножнах и повернулся ко мне, протягивая руки, притягивая к себе в объятья.

— Сестра моя, — чуть ли не ласково сказал он. — Вы заставили нашего отца хмуриться. Он искренне переживает за ваше здоровье. Вы же знаете, Алские княжны никогда не покидают княжеского замка, кроме как краткого периода замужества.

— Краткого? — хмыкнула я. Он был красив, этот княжич, ослепительно красив — от лучистых глаз до волнующего голоса. Вот только не для меня.

— Конечно, — ровно ответил он. — Сокровище должно оставаться в сокровищнице. Только власть и укрепление положения Алского княжества годятся в причины, почему вас, сестра моя, могли отдать какому-то грязному животному в жены. Но такова ваша судьба.

Я поморщилась от непробиваемого чувство величия, которое расходилось волнами от княжича. Истинный сын своего отца.

— Директор, — тем временем обратился он к гран Дари. — Семейные дела прерывают проверку, но мои люди останутся в Академии, располагайте ими. Пойдем, сестра моя, соберем твои вещи. Долг ждет.

Я успела найти взглядом гран Дари. Говорить с ним было нельзя, мало ли что могло прийти в голову моему брату, но посмотреть на него с извинением, шевельнуть одними губами, чтобы попрощался с остальными — это я почти успела. В следующий миг брат подхватил меня на руки. Его хватка была очень сильной, как знак, что сбежать в этот раз мне никто не даст.

76. Эгиль

Вокруг меня было тепло. Такое знакомое с детства ощущение, будто за стенами Гнезда снова снег, а я вернулся после тренировки и тотчас залез под толстое одеяло, чтобы согреться. Именно это ровное приятное тепло сейчас окружало меня. А ведь в лаборатории было нежарко и влажно. Зимой, скорее всего, здесь и вовсе невыносимый холод. Нужно будет подарить Астер шаль или меховую безрукавку. От накидки она точно откажется: неудобно же будет двигаться.

Воспоминания плыли. Я снова увидел удивление Астер и ее попытку выяснить, в трезвом ли я уме, если предлагаю ей добровольно резать меня. Но тогда перед моими глазами все еще мелькало лицо упрямого старика. И какой альв — я уже и ругаться стал как алскерцы — надоумил гран Дари сунуться туда, куда не нужно было.

Он не мог вернуться обратно. Выдохся и, раздосадовано ворча, сидел посреди камней и остатков лаборатории. В руках были бумаги — обрывки и целые книги, на лице — выражение недоумения и злости. Будто директор впервые понял, что уже не так молод и не способен всю ночь швыряться огнем и бегать по лесу. Его силы просто иссякли. Если бы он мог подождать и восстановиться, то, возможно, волноваться не стоило. Но когда я ворвался в разрушенные комнаты, огонь следовал за мной по пятам, а клубы вонючего дыма распространялись еще быстрее. Времени не было.

Гран Дари не мог выбраться самостоятельно. А у меня остался всего один амулет со щитом. Отдать его директору было правильным решением. Если бы не возник вопрос, как я выберусь сам.

И я уже был готов открыться гран Дари, показать свои странные способности. Вот только огонь снова перестал откликаться. Раз — и ответа нет. Выбор остался небольшой: или я сам спасаюсь, или спасаю директора. Мне повезло — ничего решать не потребовалось, нас вытащили: другие решили за меня, рискнули — и успешно. Вот только я не мог забыть мучительные минуты беспомощности.

Когда я увидел Астер, было просто сказать — да.

Зачем мне ржавый и погнутый клинок? Если была возможность перековать его, то ее нужно испробовать.

К тому же это была Астер. Мы с ней сражались с альвами и выползли из болот. Я оставил ей ожоги, так что закономерно, что она в итоге искромсает меня вдоль и поперек.

Я не знал о ней почти ничего, так же как и она обо мне, но вместе с тем мне было спокойно рядом с ней. Да, с того самого дня, как она заснула в моей кровати. А может, это произошло раньше? Когда она появилась перед моим взглядом — вся в черном с ножом за поясом, и я понял, что с этой женщиной не будет просто.

Не ошибся. Она действительно была непростой. Лучшего соратника мне и желать было нечего. Моя новая жизнь впервые за эти месяцы стала казаться лучше, чем была старая.

 Но, милосердная Дис, как же она красива! Хотя и завоевала мое уважение знаниями и умениями, а не внешностью. Как великолепная картина становится ещё более притягательной в правильном обрамлении…

Я поморщился, не стоило проводить таких дурацких аналогий. Комплименты мне никогда не давались. И люди отличались от картин. Но все-таки Астер притягивала меня и многих других — курсантов, директора, улыбающихся ей работников столовой, мастера Рольва, библиотекаря… Даже Лойи не остался равнодушным.