Академия контролируемой магии

— Аурелия…

— Всё в порядке. — Рик скривился, но всё же пристегнул стааш к поясу и ушёл. Резким отрывистым шагом и хлопнув напоследок дверью.

— А теперь, — с прищуром начал Оллэйстар, подходя ближе, — показывай, что тебя так напугало. И будь добра, в этот раз не ври мне прямо в лицо.

Мысли судорожно метались по сознанию, заставляя смотреть куда угодно, но не на него. Я обошлась бы полуправдой, если бы была уверена, что пламя пропало, но глаз на затылке у меня не было. Оставалось рискнуть или… рискнуть.

— Шаруар, — призналась я, смущённо опуская глаза и понимая, что вряд ли удастся соврать по-настоящему.

— Шаруар? — Оллэйстар остановился в шаге от меня.

Давай же, шаргхов дар, возвращайся в глубины моего тела!

— Меня напугал танец, ректор Оллэйстар. — Не лучшее признания, особенно, в пустой полутёмной аудитории. Поднять взгляд я даже не пыталась. — Я ни разу в жизни не танцевала шаруар.

— Шутишь?

Да если бы! И хотела бы, но воспоминания вот они, прямо перед глазами. Всё ещё слишком яркие и волнующие.

— Мы… вы… — Я с ним скоро косноязычие заработаю. Так и не придумав, что сказать, я возмутилась: — Вообще, вам должно быть известно, что в такие моменты девушку принято оставлять наедине со своими переживаниями! — А переживаний у меня и правда хватало, вот только я никак не ожидала, что он добавит к их числу ещё парочку.

— Я не знал, что это будет шаруар, — признался Оллэйстар, и от его взгляда я смутилась больше, чем от откровенного танца.

Он не спеша преодолел последний шаг и коснулся моих обнажённых плеч, легко провёл ладонями вниз. И удержал меня за запястья.

— Что вы делаете? — мгновенно потеряла я голос.

— Что с тобой происходит? И причём тут Шалинберг? — Оллэйстар опустил взгляд на мои ладони и, последовав его примеру, я не удержала облегчённого выдоха — всё действительно было в порядке!

— Со мной ничего не происходит, — вот теперь честно, но Оллэйстару это почему-то не понравилось.

— Аурелия, — недовольно протянул он, не отпуская моих рук.

— Вы обманом представили меня императору! — перевела я тему. Избавившись от одной проблемы, самое время подумать о другой — Оллэйстар снова оказался слишком близко.

— Он мало чем от нас отличается, если забыть про титул, — отпустил меня Оллэйстар и присел на письменный стол. — Лем тебя смутил?

— Знакомство с Лорианом III само по себе событие! — слишком рано обрадовалась я, предпочитая обсуждать всё что угодно, но не происходящий со мной кошмар.

— Ты прекрасно держалась, — с улыбкой заметил он. — Так что там с твоими руками? — без перехода спросил Оллэйстар, и я чуть было не ответила, но вовремя остановилась.

Но мой возмущённый взгляд никак не повлиял на насмешку в его глазах.

— Это моё личное дело!

Хотелось топнуть ногой, развернуться и уйти, но проходы в этой аудитории не отличались просторами, а перешагивать через ноги ректора было как-то совсем по-детски. Поэтому мне приходилось стоять, смотреть и злиться.

— Объясни мне, почему ты становишься такой упёртой, стоит предложить тебе помощь? — И я бы ответила, но он продолжил, не дав мне вставить и слово: — Причём помощь бескорыстную, не связывающую тебя никакими обязательствами.

— Простите, но я в это не верю. — Иногда бывает полезно сказать правду, даже если она не понравится собеседнику. — Хорошего вечера, ректор Оллэйстар.

Более чем прозрачный намёк, но, он даже не подумал хоть сколько-нибудь подвинуться.

— Зимний бал ещё не окончен, — напомнил Оллэйстар.

— С меня хватит, — покачала я головой и потянулась к завязкам маски, но его рука накрыла мою ладонь, заставив вздрогнуть.

— В этом году фейерверк будет невероятным. — И тон голоса, и близость, и тепло его ладони будоражили кровь, заставляли её закипать прямо в венах, но на сегодня с меня достаточно безумств.

— Желаю вам получить удовольствие от этого зрелища. — Отступила я на шаг, присела в неглубоком поклоне и уверенной походкой прошла мимо.

Жаль только, что на одно мгновение я оказалась слишком близко, и весь путь до комнаты меня преследовал горьковатый, кружащий голову, аромат.

Глава 27

Утро началось с по-зимнему яркого солнца.

Вчера меня хватило только на то, чтобы сбросить платье, умыться и завалиться в постель, а сегодня, при свете дня, брошенная на спинку стула ткань переливалась всеми цветами радуги, а по стенам скакали разноцветные блики. И каждый из них напоминал мне о слишком многом.

Первый шаруар в моей жизни я вряд ли когда-нибудь забуду, но зато могу вспоминать о нём как можно меньше. Поэтому я решительно свернула платье, беспощадно сминая дорогой шёлк, и засунула его в самый дальний угол шкафа. Драгоценности бросила в верхний ящик стола.

Пора собираться для поездки в город.

Пора-то пора, но как, если то и дело я замирала с тетрадью, карандашом или сумкой в руке?

А ведь осталось каких-то несколько месяцев и мне придётся покинуть это место, которое, несмотря ни на что, стало мне домом. Именно здесь я научилась стоять за себя, здесь ощутила свою силу. Академия дала мне возможность многому научиться и осознать, что в мире действительно есть люди, готовые помочь.

Осознать, но не принять и не привыкнуть.

«Объясни мне, почему ты становишься такой упёртой, стоит предложить тебе помощь?» — услышала я, словно наяву и резко оглянулась. Поблизости не было ни души, а в голове уже раздавался совсем другой голос.

— Я помогу тебе, Аурелия. — То, что Присли снова попытался стать любящим родственником, смутило даже тринадцатилетнюю меня. — Но и ты должна помочь мне в ответ.

— Чего вы хотите? — насуплено глядя на него, мрачно спросила я.

— Подпиши бумаги, и мы снова станем с тобой лучшими друзьями, — он щедро расточал улыбки, протягивая мне несколько листов.

С осторожностью загнанного в угол зверька я выхватила их из его рук и попыталась понять, как именно он пытается меня обмануть. В чём, а в этом сомнений не оставалось, жаль только, что свод законов империи попался мне в руки лишь спустя год.

— Что здесь написано? — нахмурилась я, запутавшись в правах и обязанностях.

— Я удочеряю тебя, и ты становишься моей полноправной наследницей. — И столько радости сквозило во всём его виде, что я ещё твёрже решила не соглашаться. — После подписания этих бумаг ты завтра же отправишься в дом родителей, — голосом искусителя продолжал Присли и моё сердце замерло.

Неужели я побываю в своём родном доме?

— Простите, но я не подпишу.

Тоскливо застонало сердце. Пусть я многого не знала, но то, что принесёт радость Присли, по определению не может быть благом для меня.