Академия магии закрыта
Шрифт:
— Да, — подала голос Кази, и Рута почувствовала себя сильнее. — Там так сказано. Светлая школа запрещает дуэли и драки.
— Они правы, маги не должны вредить друг другу даже в поединках, — подтвердил Ель.
Толпа загудела.
— Э-э-э, нет-нет. Так не пойдёт, милая, — Миль спрыгнул с валуна и, приобняв её, отвёл Руту в сторону. — Арти, готовь первую пару! — крикнул он, придержав девушку за локоть, когда та собралась вмешаться. — Послушай меня, — продолжил он вполголоса, но Рута смотрела не на него, а на Идана. Тот сидел с потерянным видом. Совсем не похожий на мага смерти, на парня, который
— Да?
— Этим ребятам нужно выпустить пар, понимаешь? Если они не будут этого делать, то наши пещеры разнесёт в клочья. Здесь тебе не академия, — говоря это, Миль впивался в Руту острым карим взглядом. Он не дурачился, не флиртовал и не веселился.
— Мы готовы, Миль! — крикнул басом Арти.
— Отлично, начинаем!
— Их надо остановить, — рванулась Рута, но Миль намертво вцепился в её руку.
— В чём дело? Отпусти мою сестру, — сказал Тайко, глядя сверху вниз.
— Она хочет всё испортить, — Миль злобно сверкнул глазами, но Рута вырвалась из его хватки.
— Я сам с ней поговорю, — Тайко вытянул руку, преграждая ей путь и давая понять, что она всё же никуда не пойдёт.
Миля это устроило, и он удалился командовать всеобщим сумасшествием.
— Что с тобой происходит? Пускай подерутся. Лучше так, чем мутузить друг друга об скалы.
Рута всплеснула руками.
— Как ты не понимаешь! Вы дали клятву! Это не пустые слова!
Она почти срывалась на крик, но ей было плевать. Пусть все слышат. Даже надо, чтоб слышали.
— Дали. И что? — невозмутимо ответил брат. — Там сказано, что мы клянёмся защищать себя и свой народ с помощью данной нам силы и в драке, и в битве.
— Что? Что там сказано? — у Руты сердце подпрыгнуло так, что чуть не ударило по подбородку. Хлопая глазами, она перевела взгляд на Идана. Тот, наконец, слез с валуна и подошёл к ней. — Какую клятву ты давал им читать, Идан? — почти что взревела Рута.
Парень потупил взгляд. Его губы плотно сжались. И это были словно не те губы, которые касались Руты с утра. То был Идан-рассвет, румяный и нежный. Теперь перед ней стоял Идан-скала, твёрдый и холодный.
— Ты заставил их принести клятву тёмной школе? — дыхание Руты сбивалось, и слова вылетали изо рта так, будто она с трудом их выплёвывала. — Зачем?
— Да. Я дал им клятву тёмной школы, — тихо ответил Идан. — Но я надеялся, что ты меня поймёшь.
— Я? Да как такое можно понять? — закричала Рута, и вскрики и визги, вызванные, видимо, магической дуэлью, оборвались.
— Отвечай, Идан, ты обманул нас? — вмешался Тайко, хватая Идана за грудки. Глаза мага вмиг почернели. Тайко, увидев это, отшатнулся.
Рута встала между ними.
— Нет, Идан! Остановись!
Парень на секунду зажмурился.
— Я не хотел. Вы меня разозлили, — сказал он сквозь зубы и с разбегу вскочил на камень. — Слушайте все!
Возня прекратилась. Рута так и не успела увидеть никакой дуэли. Она даже не знала, какая магия открылась у ребят. И сейчас она смотрела только на Идана.
— Миль, сними рубашку, — неожиданно произнёс Идан. Все повернулись к Милю. Тот хмыкнул и стянул. Через бинты, которыми было обмотано его плечо, просочилась кровь. Кто-то ахнул. —
Нечего больше скрывать. Да, вчера на охоте мы наткнулись на пятерых человек. Двое говорили на нашем языке, остальные — нет.Кружок магов загудел. Посыпались вопросы, но Идан махнул рукой.
— Мы дрались. Они ушли. Так уж вышло. Но я вот что хочу сказать. Не все из нас уже открыли свою магию, но это не важно. В каждом из нас заложена сила, и мы должны ей пользоваться… Как там говорится? Во благо людей, во имя мира, во славу богов.
Рута пропустила вдох. Толпа засвистела.
— Мы можем отсиживаться в башнях, — продолжил Идан, — а можем бороться. Защищать себя, свои семьи и свой народ. Мы принесли клятву, и очень скоро нам предстоит её исполнить. Враг близко, — он обвёл взглядом толпу. В последнюю очередь мельком взглянул на Руту. — Арти, собери всех, кто готов бороться и применять свою силу по назначению, и проследи, чтобы никто из присутствующих не покинул пещеры. Миль — маг пространства.
Народ шумно вздохнул, послышались возгласы. Миль, всё еще без рубашки, медленно развёл руки в стороны, воздух вокруг него замерцал.
— Когда нам подадут знак, он откроет проход в замок, и мы все пройдём туда. Там нас научат обращаться с магией. А пока прошу вас не пытаться уйти. Просто ждите и копите силы. Они вам понадобятся.
Арти с готовностью подскочил и отдал приказы соклановцам. Рута облизала высохшие губы. Всё было подстроено. Идан всех обвёл вокруг пальца, чтобы обратить в тёмную магию. А она ему верила. В груди защипало. Она выскочила вперёд.
— Послушайте меня! Вы не должны слепо подчиняться тому, что вам говорят. Не все из вас принесли клятву тёмной школе, которую Идан дал вам прочесть. Я точно знаю. Но даже если вы поклялись, это не значит, что вы несвободны. Кази, скажи?
— Никто не вправе удерживать нас здесь. Все, кто хочет уйти, должен отправиться домой, — поднявшись, сказала Кази, развернулась и пошла в пещеру.
Гойка и Ель переглянулись. Рута знала, они точно клялись светлой школе. Кто-то из клана блондинов поднялся тоже, но выступить не решился.
— Никто не уйдёт, — спокойно сказал Идан, спрыгивая с валуна.
Рута посмотрела ему в глаза.
— Ты не имеешь права, Идан, не перегибай.
Он приблизился и коснулся её плеча.
— Мне жаль, что так вышло, Рута. Но никто не уйдёт. И ты тоже.
Рута отбросила его руку.
— У них. У нас. Должен быть выбор! — крикнула она.
Народ стал расходиться. По периметру выстроился клан сильных. Наверное, никто из них не учил клятву светлой школе заранее. Конечно, им было не до того. Они учились быть воинами. Теперь они воины-маги.
Идан просто смотрел Руте в глаза. Идан-скала. Холодный. Твёрдый.
— У меня не было выбора, — сказал он. — Почему я должен его кому-то давать. Иди в пещеру. Всё кончено.
Тайко подошёл сзади и взял её за плечи.
— Пойдём, Рута. Поговорим в пещере.
12. Маг не возвышает себя над остальными людьми
Руте не спалось. В пещерах долго еще стоял галдёж, народ делился на правых и левых, на тёмных и светлых, на правильных и нет. Она и сама ещё целый час возмущалась.