Академия палачей

– Ты нарвалась! Хотел убить тебя тихо, бесшумно, но ты будешь молить о пощаде! – закричал разъярённый нельф, набрасываясь на меня, чтобы снова атаковать.

Я увернулась, но яд, попавший в кровь, вероятно, начал действовать, и перед глазами задвоилось. В очередной раз лезвие полоснуло по коже, но я не закричала. Вряд ли в такое время кто-то бродит в округе и придёт на помощь.

– Аю! Позови кого-нибудь, – взмолилась я.

– Не думай, что самая умная, тварь! Твой браслет заглушён сейчас, так что помощи не жди. Ты сдохнешь прямо здесь и прямо сейчас, Тавертон. Стала любимицей командира? Думаешь, он будет горевать, когда твою разорванную тушу не смогут даже найти?

Эд снова сбил меня с ног, но лезвие моего кинжала прошлось по его щеке, отчего нельф взвыл, как дикий зверь, попавший в капкан.

– Сейв! Вэр! Какого дьявола стоите? Мочите эту тварь! Я вас не на представление пригласил.

Сам Эд не спешил снова бросаться на меня. Один из его дружков подкрался со спины, схватил меня за волосы и ударил по лицу. Металлический вкус во рту стал нестерпимым, вызывая рвотный рефлекс. Я воткнула кинжал в плечо того парня, которого назвали Сейвом, он взвыл и ударил меня кулаком в живот, заставляя согнуться от боли. Инстинктивно он отпустил мои волосы, и голова упала на землю.

– Ты точно тварь, Тавертон! Такая же, как твой папаша! Будешь хлебать собственную кровь.

Пинок в живот отразился сильнейшей резью, прошедшейся по всему телу. Я осталась без оружия. Даже не видела, куда отбросил мой кинжал Сейв. Сил тоже осталось слишком мало. Впиваясь ногтями в землю, я попробовала оттолкнуться и перекатиться, но от очередного пинка в живот едва не захлебнулась собственной кровью, согнувшись пополам. Сплюнув вязкую кровь на землю, я засмеялась. Пусть не думают, что буду молить о пощаде. Я буду смеяться, если это последнее, что я смогу сделать.

– Она ещё и насмехается над нами! А может, возьмём её, чтобы спустить пар? – предложил Вэр.

– Точно! Давайте попользуем Тавертон перед тем, как эта стерва сдохнет! – радостно подхватил Эд.

Нельфы перевернули меня на спину, но одному из них я успела больно садануть в пах носком ботинка. Я слышала, как рвётся ткань комбинезона на спине, и готова была сражаться до последнего вздоха. Сжав руки в кулаки, я всё-таки сумела развернуться, пнув Эда в колено, а Сейву вцепилась в руку, оставляя глубокие царапины. Он взвыл, замахнулся для удара, но ничего не успел сделать, так как грубая сила оторвала его от меня.

– Какого дьявола происходит? – гневно зарычал Ксавьер, заламывая руку Сейва до хруста. Сломал. Меня это не заботило. Опираясь ладонями на землю, я попыталась сесть. От яда перед глазами всё плыло, едва удавалось рассмотреть происходящее. Поправив разорванные куски ткани на рукавах, я встала и поняла, что двое сбежали. – Кто те двое, что были с тобой?

– Н-никто… Со мной никого не б-было, – замотал головой Сейв.

– Вот как? По оттенку их формы уверен, что это второкурсники. Поэтому спрашиваю ещё раз – что это было?

– Мы не виноваты! Она сама напала на нас! Как дикая псина набросилась. Мы только пытались защищаться.

Заметив свой окровавленный кинжал, я покачнулась и направилась к нему. Если бы не оружие, кто знает, сколько я продержалась бы? Нельзя разбрасываться им.

– Ещё раз спрашиваю: кто те двое? – Сейв молчал, но тишину нарушил сильный хруст, следом за которым раздался оглушительный вой.

– Никого не было! – продолжил отпираться Сейв.

– Значит, не было?

– Не было, капитан! Клянусь! – рыдая, ответил нельф.

– Мы проверим это… Аю! – капитан засмеялся. – Так вы и браслеты заранее сняли. Как предусмотрительно! И глупо, потому что я всё равно докопаюсь до правды.

Доковыляв до места, испачканного кровью, я подняла кинжал, но всё внутри болело, а яд прожигал вены. Липкий пот ручейками тёк по коже, пропитывая одежду. Я опёрлась раненой ладонью о широкий ствол дерева, стоящий рядом. Глубокий вдох… второй… третий.

– Тавертон, тоже избавилась от браслета? Чтобы наброситься на них, как бешеная псина?

Тавертон? Кажется, капитан обращался ко мне. Я открыла глаза и посмотрела на него, приподнимая правую руку. Кажется, они не успели снять браслет?

– Прекрасно. Проваливай восвояси, кадет. Об этом происшествии никто не должен знать. Ты меня понял?

Сейв заскулил подобно собаке и сбежал, а капитан направился ко мне. Он осторожно взял меня за запястье, стараясь избегать столкновения взглядами.

– Аю, капитан третьего ранга, Ксавьер Рейган. Покажи мне воспоминания Тавертон.

– Это подарок для тебя, милая! Носи этот кулон и никогда не расставайся с ним! Когда ты испугаешься, когда ситуация будет безвыходной, он поможет тебе справиться и заглушить боль, но используй его с умом. Если просто поранишься, лучше не трать его энергию.

– Да, мамочка!

– Нет, пожалуйста… только не эти. Это личное, – прошептала я, сжимая пальцы, цепляясь за такую тёплую ладонь капитана.

Ксавьер дрогнул, словно в попытке избавиться от морока. Его взгляд отчего-то был устремлён на кулон, который мама надела мне на шею. Да ладно! Снова? Узнал знакомую вещицу? Может, теперь до него дойдёт, насколько дорога мне эта вещь?

– Последние воспоминания, Аю, – скомандовал Ксавьер, и я была благодарна за то, что не стал копаться в моём прошлом.

По протоколу Аю могла показывать лишь последние воспоминания или те, что человек сам позволил. Вероятно, я не успела отпустить сцену с мамой, потому именно она воспроизвелась при запросе капитана.

– Эд… и Вэр, – сквозь зубы выдавил из себя Ксавьер. – Мы никому не станем рассказывать об этом недоразумении. Ничего не было, а ты просто упала с дерева. Поняла?

Так сильно ненавидел меня, что готов был терпеть таких тварей в академии? Я ухмыльнулась, но ничего не ответила.

– Можешь идти? Мы должны незаметно попасть в мою комнату. Там ты приведёшь себя в порядок и обработаешь раны. Я не могу отвести тебя в медпункт. Там не поверят, что ты просто упала с дерева.

Я кивнула. Сейчас не имело значения наказание бездушных тварей… другое было важнее – я жаждала отомстить сама. Всем, кто так сильно ненавидел меня. Теперь я ощутила острое желание выжить в академии палачей, чтобы вернуться и встретиться с тем, кто виновен во всех этих бедах. Я должна была посмотреть в глаза отца.