Академия тишины

Всё кончилось очень резко и неприятно, меня чуть наружу не вывернуло, я сжалась, подтягивая ко лбу колени, как бобовое зёрнышко — или эмбрион, затаилась, пытаясь привести в норму сбитое дыхание и пульс. Кто-то настойчиво похлопывал меня по плечу.

— Сгинь, — простонала я. — Кто бы ты ни был, дай полежать!

— Джейма! — я брежу, или голос, размытый, будто из-под подушки или погреба действительно принадлежал Габриэлю? Нехотя открыла глаза и обнаружила, что некропакости под потолком уже нет — зато её подкопчённые и одновременно влажные клочья свисают со стен, словно кто-то упоённо давил ползущих по ним жирненьких слизняков. Пахло на редкость неприятно, чем-то горелым.

А надо мной склонились донельзя встревоженные Ларс и Габ.

— Это вы её до…били? — спрашиваю я.

— Что? Кого? — Ларс протягивает ко мне руку и тут же неловко отдёргивает её. А вот Габриэль не отдёргивает, подтягивает меня к себе поближе, и я благодарно прижимаюсь щекой к его колену. — Мы ничего не добивали, нас Алахетин позвал, сказал, нужно помочь тебя привести… урод. Что он тут с вами делал, пытал, что ли?

— Почти. То есть, это всё я, то есть, мы с Леном? — почему-то в данный момент выяснить это казалось самым важным. — Никто нам не помогал.

— Ты, — Габриэль стряхивает подозрительно намокшие пряди волос со лба. — Лен — это наш новый однокурсник, который сейчас жмётся в коридоре, как мокрая мышь?.. Это всё ты, Джей.

— Превосходно, — я выдыхаю, глядя в подкопчённый потолок. — Видите, на какие жертвы приходится идти, чтобы только помучиться ещё годик вместе с вами, а не по отдельности. Цените, парни. Впрочем, Лен действительно помог.

— Жертвы как-то действительно слишком велики, — Габриэль поправляет очки. — Кто-то чересчур заигрался.

— Разговор не для здесь и не для сейчас, — я наконец-то встаю. — Но да, кто-то определённо хотел меня завалить.

— Подавится, — Габ заглядывает мне в лицо. — Идти можешь?

— Я всё могу, — улыбаюсь ему, и — с небольшим ощущением вины, боги, пройдёт же оно когда-нибудь? — поворачиваюсь к Ларсу. — Идём на церемонию ротозатыкания?

— А то ж, — Ларс смотрит в сторону. — Куда деваться. Нет, сюда однозначно принимают любителей самоистязания, раз первый курс почти полным составом переходит на второй, а не бежит сломя голову туда, кто попроще и понормальнее.

***

Леннард также выглядел довольно-таки уставшим и немного ошеломлённым, и я в первый момент садистски ухмыльнулась — завещание не завещание, а вот надо было заранее думать, куда шёл! Но потом устыдилась собственных мыслей — несмотря ни на что, усиливал он просто потрясающе, идеальный напарник, на передовую не лезет, а помогать помогает, если лишнего на него не взваливать. Так что, изо всех сил выдавив любезную улыбку, представила Леннарда парням, а потом мы дружно поползли в кабинет ректора, в компании сэра Алахетина, свеженького огурчика, по сравнению со мной и Леном, если не считать ещё более окислившейся физиономии. А на что он рассчитывал, что мы там вот так и некротизируемся, что ли?

Перед входом в собственно кабинет проректор поманил меня к себе, пропустив мальчишек вперёд, чем, очевидно, ещё больше упал в их глазах.

— Адептка Ласки…

— Вы не хотите меня принимать? — от усталости я всегда говорю то, что думаю, то есть, то, что говорить не надо.

— Нет, разумеется, нет, но… У меня к вам небольшое… пожелание.

Я сделала максимально внимательное лицо. Этак у меня тоже глаза станут разного цвета, как у Габриэля — один для сарказма, другой для вежливого взгляда.

— Каждый раз, когда вас о чём-нибудь спросят, предложат вам какой-нибудь… выбор, не соглашайтесь сразу. Подумайте. А если вам будут навязывать что-либо без выбора, просто помните — у вас он должен быть. Всегда должен быть.

— Спасибо, — чуть помедлив, сказала я. — Надеюсь, навязывать что-либо будут не слишком часто и не слишком грубо. Напомните-ка, есть ли у меня выбор, говорить или молчать?

— Разумеется.

— Но выбор не в пользу молчания повлечёт сугубо добровольное отчисление… Ладно, я обязательно обдумаю ваш крайне ценный совет. Благодарю.

Сэр Алахетин открыл было рот для следующей реплики, но передумал и посторонился.

… На Лена смотреть было грустно — кажется, ему было по-настоящему не по себе. Всё-таки неподготовленному человеку молчание тяжело даётся, словно тебе кляп в рот вставили, а вытащить нельзя. Да что там, после двухнедельного перерыва мне тоже было сильно не по себе.

Тренировка тела уже должна была вот-вот закончиться, нужно идти на завтрак.

Франц Лаэн почти одобряюще похлопал Лена по плечу, а меня удостоил кивка.

— Адепт Вейл, адептка Ласки, добро пожаловать в Академию Безмолвия. Поскольку, несмотря на то, что за окном май, вы всё-таки новички, можете рассчитывать на индивидуальную помощь по всем вопросам, обращайтесь к сэру Мэтью. Теперь по поводу факультетов. Обычно мы спрашиваем адептов и учитываем их пожелания, но в вашей ситуации… Адепт Вейл, вас с радостью примет факультет жизни. Адептка Ласки… думаю, вы и сами всё знаете. Глава факультета смерти, сэр Элфант Джордас, временно находится в служебной… командировке государственного значения, его обязанности до возвращения берёт на себя господин проректор. С главой факультета жизни я познакомлю всех чуть позже, она только что прибыла. Адепт Фокс, Андерсон, проводите коллег на завтрак. Рассчитываю на вашу помощь.

Мы выбрались из главного корпуса и дружно зажмурились на яркое, хоть и дополуденное ещё солнце. Академия потихоньку оживала, к столовой тянулись проголодавшиеся после утренней тренировки студенты. И я, кстати, тоже проголодалась.

Мы шли по знакомой от и до дорожке, как вдруг Габриэль потянул меня за руку в сторону. Ларс и по-прежнему потерянный Лен оглянулись, а Габ успокаивающе махнул им рукой. Я послушно пошла за ним, недоумевая, пока мы не оказались в укромном в этот час местечке, за стеной — галереей выпускников. Что ещё за тайны, о которых тем более и сказать-то не нельзя?

Но, посмотрев ему в глаза, я поняла, что тайн никаких нет, по крайне мере, в данный момент. Стянула с него очки, прицепила к себе на плащ, обхватила руками за плечи, поддразнивающе чмокнула в подбородок, в переносицу, чувствуя, как сладко сжимается что-то внутри.

…иногда слова бывают действительно не нужны.

Глава 16

Сегодня пятница.

Рабочие будни закончились, наступают рабочие выходные…

По старой школьной памяти суббота, несмотря на всю свою загруженность, считаться рабочим днём упорно не желала, как и воскресенье. В школьные годы выходные ассоциировались у меня с долгим отсыпанием за всю неделю и благодатным бездельем, здесь же организм целый год со скрипом перестраивался на ранний подъём — и вот за две недели прогула режим сбился снова, начинаем с нуля. Дорогая и заботливая администрация Академии не оставила нам даже воскресенье: самый святой для любого учащегося человека день начинался с непременной утренней тренировки тела.